Журнал «Наш cовременник» - Наш Современник, 2005 № 01

• Название: Наш Современник, 2005 № 01
• Автор: Журнал «Наш cовременник»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2005

Литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал

«Наш современник», 2005 № 01

---

Выступление Горбачева на активе МИД СССР содержало ряд моментов, которые могли бы вызывать вопросы и сомнения — его намерения добиваться срочных успехов на основных международных переговорах ценой наших уступок и компромиссов, явная двусмысленность рассуждений о наступлении «новой эпохи» в отношениях с соцстранами, нереалистичность расчетов на то, чтобы не допустить прихода в Афганистан враждебных Советскому Союзу сил после вывода оттуда наших войск, непонимание последствий прекращения военной помощи Ливии и Никарагуа для отношений с государствами этих регионов, наивность подхода к весьма острому для СССР вопросу о гражданских правах человека и т. п. Однако в тот момент все это не могло привлечь внимания, учитывая высокий авторитет нового молодого и энергичного руководителя Советского Союза и те надежды, которые связывали с перестройкой.

Кроме того, к чему, собственно, призывал Горбачев по большому счету, если не копаться в деталях? К давно очевидным и назревшим переменам. К ускорению социалистического строительства, приданию социализму более привлекательного облика, внутренним реформам, повышающим эффективность народного хозяйства СССР, сильной социальной политике, то есть повышению благосостояния и защищенности граждан, сохранению надежной обороноспособности страны при некотором сокращении военных расходов и проведению такой внешней политики, которая обеспечивала бы благоприятные условия для решения всех этих первоочередных задач. «Когда наметится перелом к лучшему во внутренних делах, начнется перелом к лучшему и в делах внешних», — объявил он.

Такая расстановка приоритетов представлялась правильной. Внешняя политика СССР если и нуждалась в перестройке, то отнюдь не в первоочередном порядке и не в таких масштабах, как это затем имело место. Для обеспечения стабильных условий проведения внутренних реформ вполне достаточной была бы на первом этапе ее корректировка на отдельных направлениях и по отдельным проблемам. Беда нашей страны в том, что, заведя вскоре в тупик внутреннюю перестройку, горбачевское руководство СССР пыталось прикрыть свой политический провал мнимыми успехами и бессистемной активностью на международной арене, вылившимися, в конечном итоге, в сдачу завоевывавшихся Россией, а затем Советским Союзом веками и десятилетиями позиций в мире.

Как использовать внешнеполитические возможности страны для организации того «рывка» в развитии экономики СССР, который должен был быть, по первоначальному замыслу горбачевского руководства, стержнем всех перестроечных процессов? К сожалению, четких представлений на этот счет не было. Наше взаимодействие с развитыми в экономическом отношении странами капиталистического мира на протяжении всей истории России и Советского Союза носило ущербный для нас характер. Taким остается и сейчас — ущербность лишь многократно усилилась. Если упростить суть вопроса, то она в том, что мы вывозим наши невосполнимые богатства — сырье, лес и энергоносители, а также небольшое количество продуктов низкой степени переработки и используем вырученные за это средства для расширения экспорта тех же самых богатств, вращаясь в порочном кругу. Доля нашей высокотехнологичной продукции во внешних обменах незначительна. Это всегда очень устраивало наших западных партнеров. Известно, что в мире существуют ножницы цен на высокотехнологичную продукцию и сырьевые товары, которые позволяют развитым странам западного мира жить за счет других. Этими ножницами стригли и по сей день стригут Россию.

Важной стороной перестроечного рывка вперед, или «ускорения», должен был стать выход из этого порочного круга. Главным средством для решения задачи считалось развитие производственной кооперации с соответствующими западными и японскими фирмами, создание смешанных предприятий, реализация совместных проектов в «третьих» странах.

Дело, однако, шло из рук вон плохо. Ценой неимоверных усилий было создано лишь несколько таких предприятий (вроде совместного детища белорусской и западногерманской обувной промышленности — витебского завода «Белвест»), не имевших, однако, существенного значения для общего состояния советской экономики. Крупные западные концерны, не заинтересованные в создании мощной советской конкуренции, находили тысячу и одну причину уклоняться от советских предложений и инициатив на этот счет. В свою очередь на советской стороне руководители министерств и предприятий не хотели возиться с кооперационными проектами, означавшими для них повышенную ответственность за качество произведенной продукции, соблюдение сроков поставок и т. д. Соответственно волокитились как реализация самих этих проектов, так и создание соответствующей законодательной базы для такого сотрудничества.

Тем временем непродуманные перестроечные инициативы вели к последовательному ухудшению экономического положения в СССР и материального положения его населения, росту недовольства в стране. В этих условиях руководство СССР стало искать выход в иностранных кредитах. Горбачев любил говорить, что для такого гиганта, как СССР, с его богатствами и объемами производства, существовавший к началу перестройки уровень зарубежного долга в 35–40 млрд долларов — это сущие пустяки. Не надо бояться увеличивать внешнюю задолженность страны, если от этого зависит успех перестройки.

Кредитный рейтинг СССР в то время был очень высок. Кредиты не надо было выпрашивать — нам их охотно предлагали все, прежде всего западные немцы. Постепенно, однако, на Западе укреплялось понимание того, что перестройка в СССР буксует и, скорее всего, окончится катастрофой. Но и в этих условиях получение кредитов не представляло для Москвы особых сложностей, поскольку наши западные партнеры исходили из целесообразности сохранения Горбачева у власти и продолжения начатого им курса.

В самые последние годы существования СССР его экономические проблемы настолько обострились, что советское руководство вынуждено было перейти к поиску в основном так называемых несвязанных кредитов для латания все новых дыр в государственной казне. Об инвестициях в производство и его развитие речи уже не было, советская экономика рушилась на глазах.

В отношениях Советского Союза с другими социалистическими государствами на первых порах перестройки каких-либо заметных изменений видно не было. Продолжались регулярные встречи стран Варшавского договора на высшем уровне, совещания министров иностранных дел и министров обороны. Проводились сессии СЭВ. Вплоть до 1989 года продолжалось заключение политических договоров, а также многочисленных соглашений об экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве. Проводились маневры вооруженных сил стран — участниц Варшавского договора. Если заглянуть в текст совместных заявлений и документов того периода, то в них можно без труда найти немало решительных слов о намерении использовать огромные возможности социализма для углубления и развития взаимных братских отношений и утверждения принципов мирного сосуществования, предупреждений на тот счет, что «империализм никогда не откажется от использования своей военной машины для грабежа народов», взаимных уверений в верности идеалам социализма и решимости анализировать складывавшуюся международную обстановку «с позиций рабочего класса». Европейские соцстраны исправно поддерживали многочисленные советские инициативы по вопросам разоружения, которые сыпались из Москвы как из рога изобилия, заявляли о поддержке перестройки в СССР и ее целей.

Что касается копирования советской перестройки, то здесь картина была весьма неоднородной. Для виду какие-то шаги, сходные с горбачевскими, предпринимались болгарским и чехословацким руководством. Чаушеску, как всегда, демонстрировал, что Советский Союз ему не указ. Стремительное нарастание внутриполитического кризиса в Польше заставляло «перестраиваться», сдавая позиции социализма, еще быстрее, чем это делала Москва. Откровенно сопротивлялся реформам Хонеккер, справедливо полагая, что действия Горбачева бессистемны, непродуманны и создают опасность для существования ГДР, сплоченности и дееспособности организации Варшавского договора.

Подобная ситуация вызывала растущие раздражения в ЦК КПСС. Она не только все более отравляла отношения Москвы с руководителями стран Варшавского договора, но и вела к быстрому расслоению внутри самого блока, интригам и подсиживанию друг друга. На внутренних совещаниях Горбачев начал выдвигать тезис, что в реальной жизни европейские социалистические страны «давно уже ушли от нас». Это, мол, свершившийся факт, который надлежит принять к сведению и сделать из него соответствующие выводы. Какие выводы, он, судя по всему, не очень себе представлял. Иногда речь шла о неизбежности прихода в этих странах к власти нового поколения управленцев, способных руководствоваться «новым мышлением» и готовых выступить подлинными союзниками и партнерами «обновленного» Советского Союза. Иногда просто говорилось, что соцстраны превратились для СССР в ненужный балласт, который важно вовремя сбросить, оговорив лишь недопустимость их включения в будущем во враждебные СССР блоки и союзы.