Роджер Желязны - Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.

• Название: Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-8352-0066—8

Диковинный мир, где рядом с величайшими достижениями технократической цивилизации соседствует волшебство, где оживают боги Древнего Египта — Анубис, Гор, Тифон, Сет — создает Роджер Зилазни. Удивительный мир переплетающихся реальностей, мир грез, заставляет читателя не только следить за динамикой сюжета и приключениями главных героев, но и задумываться над вечными вопросами Смерти и Бессмертия, смысла существования Вселенной, над вопросами сущности Добра и Зла.

---

Ночь, достойная Гора

Он проходит по местам силы, и никто не знает его имени. Но спроси первого встречного — и скажет он, что слышал о нем. Ибо он — бог. Почти неизмерима его сила. И однако потерпел он поражение. Принц Который Был Тысячно, его брат, свел на нет его силу, чтобы сохранить собственную жизнь и тот порядок жизни, который он представляет.

И вот, сворачивает Гор на хорошо освещенный проспект, где мельтешит разношерстная толпа. Вокруг него сила и ночь.

Пришел он именно на эту улицу именно этого мира не без причины: он никак не может на что-либо решиться. Ему нужно заключение специалиста. Он любит оракулов.

Он ищет совета.

Темнота в небе, яркие огни на улице. Проходит он среди мест и людей, созданных для развлечений.

Какой-то человек заступает ему путь. Он пытается обойти его, сходит с тротуара. Человек не отстает и хватает его за руку.

Гор дует на него, и дыхание его подобно урагану. Человека сметает прочь, и Гор продолжает путь.

Вскоре приходит он туда, где разместились оракулы. Астрологи, нумерологи, гадатели по колоде таро манят его к себе, предсказатели по Ицзину теребят перед богом в красной набедренной повязке стебли тысячелистника. Но он проходит мимо.

Наконец приходит он туда, где людей нет.

Это место машин-предсказательниц.

Наудачу выбирает он будку, заходит.

— Да? — интересуется будка.

— Несколько вопросов, — отвечает Гор.

— Один момент.

Раздается металлический щелчок, и открывается внутренняя дверь.

— Прошу в кабинку.

Гор входит в крохотную комнатку. Там стоит что-то вроде кровати. На ней — раздавшееся женское тело, соединенное с блестящей консолью. В стену вмонтирован динамик.

— Соединись.

Скинув набедренную повязку, Гор так и поступает.

— В соответствии с правилами, ответы на твои вопросы будут даваться, пока ты приносишь удовлетворение, — сообщают ему. — Что же ты хочешь узнать?

— Передо мной стоит проблема — я в контрах со своим братом. Я пытался победить его. Потерпел неудачу. И никак не могу решить, не должен ли я вновь отыскать его и возобновить схватку…

— Недостаток информации, — раздается ответ. — Что за контры? Что за брат? Что за человек ты сам?

Сиро сереет сирень, а розы в розницу среди живой ограды. И сад этой памяти все еще полон букетами тех экстатических роз.

— Возможно, я попал не по адресу…

— Может, да, а может, нет. Однако очевидно, что ты не знаешь правил.

— Правил? — и Гор смотрит вверх в слепое очко динамика.

Сухой и монотонный, сочится оттуда голос.

— Я не провидица, я даже не зряча. Я электромеханикобиологическая послушница богини Логики. Платой мне служит наслаждение, и за эту плату призову я свою богиню для любого мужчины. Но для этого нужны мне, однако, более полные вопросы. Банка моих данных не хватает, чтобы ответить в настоящий момент на твой вопрос. Так что люби меня дальше.

— Не знаю, с чего начать, — начинает Гор. — Мой брат управлял когда-то всем на свете...

— Стоп! Твое высказывание алогично, некванторизуемо…

— …и абсолютно истинно. Мой брат — Тот, которого зовут еще иногда Принцем Который Был Тысячью. Когда-то все Срединные Миры были его вотчиной.

— Мои записи свидетельствуют о существовании мифа, связанного с Властелином Жизни и Смерти. По этому мифу у него нет братьев.

— Вношу поправку. Обычно это не выносится за пределы узкого семейного круга. У Изиды было три сына, один от ее законного супруга и повелителя Озириса, двое других от Сета Разрушителя. От Сета породила она Тифона и Тота. От Озириса — Гора Мстителя, то есть меня.

— Ты — Гор?

— Так меня зовут.

— Ты хочешь уничтожить Тота?

— Так было предписано мне.

— Ты не можешь этого сделать.

— О…

— Пожалуйста, не уходи. Наверное, есть еще вопросы, которые ты хотел бы задать.

— Ни один не приходит на ум.

Но Гор не может сейчас уйти, ибо преисполнен пыла.

— Что ты такое? — интересуется он наконец.

— Я уже сказала тебе.

— Но как стала ты тем, что ты есть, — полуженщиной, полумашиной?

— Это как раз тот вопрос, на который я не могу ответить, — если только мне не подскажут правильный ответ. Но я все же попробую утешить и приободрить тебя, а то ты совсем отчаялся.

— Спасибо. Ты добра ко мне.

— Для мне это наслаждение.

— Мне кажется, что когда-то ты была женщиной.

— Правильно.

— Почему ты перестала ею быть?

— Как я уже сказала, я не могу ответить.

— Могу я как-нибудь помочь тебе, чтобы исполнилось какое-нибудь твое желание?

— Да.

— Как?

— Не могу сказать.

— Тебе доподлинно известно, что Гор не может уничтожить Тота?

— Это наиболее вероятно, если исходить из доступного мне объема мифов.

— Если бы ты была простой смертной, я бы постарался быть добрым к тебе.

— Что это значит?

— За твою чудовищную честность я мог бы полюбить тебя.

— О боже, боже! Ты спас меня.

— О чем это ты?

— Я была обречена прозябать так, покуда не взглянет на меня с любовью некто незаурядный.

— Я вполне мог бы так на тебя взглянуть. Как тебе кажется, это возможно?

— Нет, уж слишком я заезжена.

— Тогда ты не знаешь бога Гора.

— Но это крайне маловероятно.

— Но мне больше некого любить. И посему я люблю тебя.

— Бог Гор любит меня?

— Да.

— Тогда ты — мой Принц, и ты со всем этим кончил...

— Еще не...

— Повремени чуть-чуть, и многое изменится.

— Повременю, — сказал, вставая, Гор.

Называемый сердцем предмет

Врамин проходит по Дому Мертвых. Будь у тебя в месте том глаза, ничего бы это не дало. Так темно тут, что глазу не сыскать для себя работы. Но Врамин зряч и здесь.

Проходит он через огромную залу, и когда добирается до некой точки внутри нее, вспыхивает свет, тусклый и оранжевый, дрожит по углам.

Тогда они поднимаются из появляющихся на полу прозрачных прямоугольников, поднимаются бездыханными, с немигающими очами, возлежат в паре футов над землей, покоятся на незримых катафалках; и всех цветов их одежды, всех оттенков кожа, всех возрастов тела. И есть у одних из них крылья, у других — хвост, у третьих — рога или же длиннющие когти. Кое у кого найдется и весь этот набор; одним в тело встроены какие-то механизмы, другим — нет.

Разносятся стоны, раздается похрустывание суставов, потом возникает движение.

С шорохом и шуршанием, покряхтывая и растирая свои затекшие члены, они садятся, они встают. Потом все низко склоняются перед ним, и одно слово наполняет воздух:

— Хозяин.

Он обращает свои зеленые глаза на толпу, и откуда-то доносится до его уха отзвук смеха.

Поворачиваясь, поворачиваясь, поворачиваясь, размахивает он своей тростью.

Затем приходит неожиданное движение, и вот уже она стоит рядом с ним.

— Врамин, твои новые подданные приветствуют тебя.

— Как ты попала сюда, госпожа?

Но она опять смеется и не отвечает на его вопрос.

— Я тоже пришла воздать тебе честь: славься, Врамин, Повелитель Дома Мертвых!

— Ты добра, госпожа.

— Я более чем добра. Конец уже не далек, и то, чего я желаю, почти у меня в руках.

— Это ты подняла мертвых?

— Конечно.

— Не знаешь ли ты, где сейчас Анубис?

— Нет, но могу тебе помочь его найти.

— Давай тогда уложим мертвецов отдыхать и дальше, чтобы мог я попросить твоей помощи. А также и спросить тебя о предмете твоего желания.

— А я могла тебе ответить.

И вдруг ложатся мертвые и опускаются обратно в могилы. Свет гаснет.

— Ты знаешь, почему сбежал Анубис? — интересуется он.

— Нет, я здесь совсем недавно.

— Он отбыл, преследуемый твоим сыном Тифоном.

И Красная Ведьма улыбается под своей вуалью.

— Безмерно радует меня, что жив Тифон, — говорит она. — А где он сейчас?

— Сейчас домогается он жизни Озириса. Быть может, он отделался уже и от пса, и от птицы.

И смеется она, и ее наперсник прыгает у нее по плечу, обеими руками держась за живот.

— Как это было бы приятно — сейчас! Надо посмотреть, как все это складывается!

— Отлично.

И Врамин чертит в темном воздухе зеленую раму для картины.

Изида прижимается к нему и обеими руками сжимает его руку.

Вдруг в раме возникает картина — и движение.

Изображение тени черной лошади движется по стене.

— Это нам ни о чем не говорит, — замечает Врамин.

— Нет, но все равно приятно снова взглянуть на моего сына. Сына, который содержит в себе Бездну Скагганаука. А где может быть его брат?

— Вместе со своим отцом, они же еще раз отправились биться с Безымянным.