Эдмунд Бентли - Криминальные сюжеты. Выпуск 1

• Название: Криминальные сюжеты. Выпуск 1
• Автор: Эдмунд Бентли
• Издательство: Лаванда. Физкультура и спорт
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1992

В сборник «Криминальные сюжеты» входят произведения разных жанров. Есть здесь очерк — «Император Павел» Георгия Чулкова, повести — «Гнездо предателей» Джона Кризи, «Поиски смысла жизни» Витяниса Рожукаса, фантастическая повесть «Клонинги» Веселы Люцкановой, рассказ Эдмунда Клерихью Бентли «Благодетель общества».

Но все эти произведения объединяет одно — криминал, что в переводе с латинского означает: относящийся к преступлению.

Во всех произведениях, вошедших в сборник, перейдена грань допустимого, нарушена мораль, а то и произошло преступление, то ли перед законом, то ли перед моралью, то ли перед историей.

---

— И правильно делаете.

Он заметил, что около дома рассажено множество роз. Они зашли внутрь. Хозяйка зашторила салон и зажгла свечу — ароматную свечу.

— В мае у нас поздно темнеет, — сказала она. — Будем ужинать? Я иду на кухню.

Пока Мари-Луиза готовила ужин, Роберт успел рассмотреть развешанные по стенам картины. Это были репродукции с Модильяни, Матисса и Гогена. На картине Гогена «Утро на Таити» в гуще джунглей женщина черпала воду из ручья, а в кустах испражнялся философски настроенный туземец мужского пола.

— Меня беспокоит, что будет, если Том узнает, что у меня был гость, — сказала Мари-Луиза, накрывая на стол.

— Не загружай себе голову, загружай рот, — сказал Роберт, схватив столовые принадлежности и принявшись за поставленную перед ним рыбу.

— Я буду есть без ножа. В мире 840 миллионов употребляют за едой ножи и вилки, миллиард 480 миллионов — палочки, а миллиард 680 миллионов до сих пор берут еду пальцами.

— Будем вести себя так, как поступает меньшинство. Разве ты всегда поступаешь иначе? Твой Интеллектуальный коэффициент причисляет тебя к элите.

— Мне бы хотелось быть причисленной к элите по моему Коэффициенту доброты.

— Ты исключительна уже из-за своих длинных ног и сводящего с ума задика, — сказал Роберт.

— Ну, я жду рассказа о твоей дочери.

— Три года назад вдовец Роберт Шарка бросился к телефону ранним утром четвертого марта. Звонили из бассейна. Воспитательница, всхлипывая, пролепетала: исчезла Рута. Отпросившись с работы, через полчаса я уже был в бассейне. «Нигде не находим вашей дочери. Может, она от меня сбежала? Может, сейчас она на пути домой», — °хала воспитательница. Я заставил ее все рассказать по порядку. «Тренировка, как всегда, началась в восемь утра. Собрались все дети. Не было только Джона. Он опаздывал. Рута даже немного огорчилась, что его нет. Ведь вы знаете, Джон ее кавалер. Рута тайком полюбила Джона. Ну, знаете, какая любовь у двенадцатилетних детей. Кажется, я видала, как Рута залезла на трехметровый трамплин, раскачалась и исчезла… Исчезла… Могу поклясться, я не видала, чтобы она нырнула. Она не могла утонуть, потому что не коснулась воды. Она исчезла в тот момент, когда оттолкнулась от трамплина… Вы скажете, старая негритянка рехнулась, но я вам говорю истинную правду… Я потребовала у тренера, чтобы он спустил воду, и воду спустили. На дне было несколько купальных шапочек, а Руты, ясно, не было. «Я попросил ее спрыгнуть «козликом», — рассказывал тренер. — Ну, знаете, группировка и прыжок вперед с вытянутыми руками… Сотни раз она исполняла этот прыжок, и все кончалось благополучно. Ну, а в этот раз она пропала прямо с трамплина. Не я один — дети тоже видели. Она раскачалась на трехметровом трамплине и испарилась». Я расспросила детей. Джон, пришедший чуть позднее, сказал, что это, наверное, месть. Дома Рута видела мало любви и внимания, потому и убежала». Я стал кричать на воспитательницу и на тренера, грозя им судом. Хорошенько проверив у воспитательницы Коэффициент доброты, мы, думаю, нашли бы, что ей нельзя работать с детьми. Она не любила Руту, была нервной, часто подымала голос. Для тренера же самым главным был спортивный результат. Он не стремился к более глубокому контакту с детьми. В государстве Нобль они стали бы безработными либо были бы вынуждены заняться чем-нибудь другим, что им по силам. Когда я уже потерял надежду что-либо выяснить, Джон сказал, что видел высокого крупного мужчину с головой, обритой, как у Тэле Савала. Но того крупного лысоголового отыскать было невозможно. Может, это был отец кого-нибудь из детей — кто его знает. Я сообщил полиции о свершившемся факте и сидел дома в надежде, что Рута объявится. Когда Лоретта забеременела, я дал себе слово, что ребенок станет выражением моих наилучших умственных и духовных способностей, что в это творчество я вложу свои лучшие силы. По плану Рута должна была получить в университете медицинское образование и стать чемпионкой по прыжкам с трамплина. Ведь мне не удалось насладиться лаврами гонщика. Хотел, чтоб хотя бы дочь понежилась в лучах славы. Но, как говорят, хлеба моих мечтаний загнили на корню. На другой день позвонил какой-то мафиози и потребовал за Руту полмиллиона долларов. Откуда у меня такие деньги? Мой отец — казначей Верховного комитета по освобождению Литвы, ради внучки он мог опустошить литовскую кассу… Я понял. Это был замысел русских… Это русские похитили мою дочь и требуют огромного выкупа, желая разорить ВКПОЛ… У полиции ничего не вышло. Вот уже три года… Я без надежды и без будущего. Правда, Хонда меня заново взбодрил, пообещав, что детективы Нобля отыщут мою дочь…

Отчего все так сухо, подумал Роберт. Отчего мой рассказ получился такой сухой? Неужели человеческая коммуникация настолько бессильна передать подлинные чувства и крик души. Ведь я не передал сотой части своих переживаний и эмоций. Да. Я сидел дома и ждал телефонного звонка. Напряжение достигло апогея, и я прослезился, услышав по радио американский гимн. Сам по себе гимн для меня ничего не значил. Вероятно, я мог прослезиться от любой мелодии. Мое жизненное творчество потерпело полное фиаско. Вместе с дочерью я утратил смысл существования. Я лежал лицом к стене и ждал конца света. В водосточных трубах громыхал тающий снег. Я прислушивался к звукам улицы и думал о Руте. Старался себе представить, в какие условия попала моя сирота. Первые недели без Руты я вспоминаю как сплошной кошмар. Мною овладела пустота. Я был опустошен, и другие люди казались мне пустыми, недостойными интереса. В моей иссыхающей душе отчуждение приобрело царские права. Разговоры с людьми казались поддельными. Я наблюдал за собой со стороны, словно жил не я, а мой двойник. Не было ничего, что бы казалось достаточно важным. Жизнь текла, как во сне. О том страшном состоянии я бы мог рассказывать три часа подряд. Пробыв полгода в тюрьме одиночества, я отправился в Афганистан. Это не значит, будто я искал себе смерть. Скорее всего, это было усилие восстановить конкретную Деятельность. Меня должно было пробудить грубое дыхание смерти. Ха-ха-ха. Но у меня пропало настроение. Иду в свою гостиницу.

Роберт внезапно поднялся, собираясь уходить.

— Всего, — сказала Мари-Луиза, выждав минутку. — Встретимся в субботу в Монте-Карло, в гостинице «Насьональ» у Лонга. Потом поищем Хонду. Договорились?

— Да, — ответил Роберт. — И еще знай, я не из тех, которые плачут после первой неудачи. Я еще вернусь. Как сказал Кассиус Клей.

— Отлично, — улыбнулась Мари-Луиза. — Ты еще вернешься. Я в это верю. В другой раз будет веселее…

* * *

Тысячи болельщиков из Италии, Швейцарии, Испании, ФРГ, Франции съехались в Монте-Карло посмотреть на гонки. Еще в пятницу город дремал: гости в гостиницах или в казино, а местные на работе или дома. В субботу съехались желающие посмотреть тренировки. Лонг, хозяин гостиницы «Насьональ», вспомнил и первые гонки «Формулы-1» в Монако на большой приз 1929 года. С того времени он проявляет жгучий интерес к гонкам, и не только потому, что в такие дни гостиница переполнена, а, предоставив туристам террасу, он за несколько часов зарабатывает 3000 долларов. Лонг считал себя подлинным мордю дюспор[2]. Мари-Луиза с Томом прибыла первой и предупредила Лонга, что должен приехать Роберт Шарка, новоиспеченный дублер команды «Идеал». Она сказала Лонгу, что у Шарки незаурядные способности к «Формуле-1», а его Интеллектуальный коэффициент 140. На ступенях гостиницы «Насьональ» Роберт и встретился с Лонгом, крупным высоким стариком — седые волосы украшали правильное лицо и делали его солидным.

— Мари-Луиза уже здесь? — спросил Роберт.

— Да, ее комната с окнами на площадь.

— Вот как?

Лонг наклонился, словно готовясь сообщить величайшую тайну:

— Сенна показал на тренировках наилучшее время — 142 и 63 сотых километра в час. На старте в воскресенье он будет стоять первым. Место во втором ряду выиграли гонщики «Феррари» Бергер и Альборетто. Нельсон Пике будет стартовать из третьего ряда. В Монте-Карло победит ваша команда «Идеал». Я в этом уверен.

— Никогда нельзя быть в чем-либо до конца уверенным, — сказал Роберт. — Но дуэт бразильцев, конечно, впечатляет.

— Я счастлив, что могу оказать услугу представителю команды «Идеал», — сказал Лонг, провожая Роберта в комнату.

Стены комнаты были увешаны фотографиями гонщиков. Рядом с Ники Лаудой и Джимми Кларком фотографии гонщиков прежних лет около «Бугати» с мотором в 100 лошадиных сил. Старые машины выглядели странно рядом с «Макларенами» и «Феррари» десятикратной мощности.

— Где бы теперь могла быть Мари-Луиза? — спросил Роберт Лонга.

— Скорее всего, она внизу в кафе, — сказал хозяин гостиницы. — Желаю вам приятного отдыха. Солнце, пальмы, море, интригующие гонки и настоящий принц, вручающий награды — все здесь для удовольствия туристов и наслаждения гоночной общественности. Рад, что могу вам услужить.