Эдмунд Бентли - Криминальные сюжеты. Выпуск 1

• Название: Криминальные сюжеты. Выпуск 1
• Автор: Эдмунд Бентли
• Издательство: Лаванда. Физкультура и спорт
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1992

В сборник «Криминальные сюжеты» входят произведения разных жанров. Есть здесь очерк — «Император Павел» Георгия Чулкова, повести — «Гнездо предателей» Джона Кризи, «Поиски смысла жизни» Витяниса Рожукаса, фантастическая повесть «Клонинги» Веселы Люцкановой, рассказ Эдмунда Клерихью Бентли «Благодетель общества».

Но все эти произведения объединяет одно — криминал, что в переводе с латинского означает: относящийся к преступлению.

Во всех произведениях, вошедших в сборник, перейдена грань допустимого, нарушена мораль, а то и произошло преступление, то ли перед законом, то ли перед моралью, то ли перед историей.

---

Что-то тянуло Роберта к Мари-Луизе. Так или иначе, она была единственным человеком, который им глубоко интересовался, изучал его душу, самые укромные ее уголки.

Теперь и самому Роберту стал важен его Интеллектуальный коэффициент. Настроившись на откровенный разговор с примесью сентиментальности, Роберт спустился вниз и в маленьком кафе без труда нашел Мари-Луизу. Они сидели за столиком втроем. Вееровые пальмы, фонтан посреди холла создавали чарующую таинственную атмосферу. От столика к столику, как привидения, сновали официанты. Музыки не было. Но внутренняя музыка — она лилась из глаз гостей, из их жестов и интонаций.

Сухопарый долговязый шатен с пролысинами и веснушчатым лицом и должен был быть Томрм, приятелем Мари-Луизы, восемь раз кончавшим с собой и комментировавшим гонки «Формулы-1» для телевидения Нобля. Мари-Луиза же разговаривала с суперзвездой Нельсоном Пике. Роберт узнал его сразу. Ему часто приходилось видеть фотографии трехкратного чемпиона мира в разных газетах и журналах.

— Привет, Мари-Луиза, — подходя, поздоровался Роберт. — Уже пробуете предназначенное для гонок шампанское?

— Привет, Роберт. Нельсон, вот твой дублер, новый Дублер в команде «Идеал». Его Интеллектуальный коэффициент 140. По мнению Консилиума — весьма многообещающий гонщик. Большой талант, — жестом Мари-Луиза пригласила Роберта сесть.

— Как можно меньше пить, как можно больше Придираться — таков должен быть стиль инспекторши Комиссии, — сказал Роберт, усаживаясь подле Нельсона Пике. Другой на его месте смутился бы в присутствии знаменитости. Но Роберт был достаточно уверен в себе, чтобы не стесняться в подобной ситуации.

Нельсон Пике поправил ладонью свои длинные волосы и спросил, изучая Роберта задумчивым взглядом:

— Вы американец?

— Да, — сказал Роберт, — но я слышал, что в Нобле очень быстро можно приобрести гражданство. Так что я не совсем американец.

— Около года я жил в Калифорнии, — сказал Нельсон Пике, никак не комментируя этот период своей жизни.

— Каково было начало вашей карьеры? — скороговоркой спросил Том. Видимо, до этого момента разговор так и проходил: Том спрашивал, а бедняга Пике отвечал.

— Вернувшись в Бразилию, я тайком от домашних стал подрабатывать в гараже Алекса Бирейры. В 71-ом я выиграл национальное первенство, и моя фамилия появилась в газетах. В 72-ом я стал чемпионом Бразилии на спортивных автомобилях.

— Правда ли, что вы ушли из команды Вильямса из-за конфликтов с Найджелом Менселом? — спросил Том.

— Я заинтересовался государством Нобль и стал членом команды «Идеал». Я придаю большое значение возможности содействовать прогрессу своими скромными усилиями, — Нельсон Пике отвечал серьезно, неспеша подбирая слова.

— Часто ли вас преследуют аварии? — спросила Мари-Луиза. — По риску я бы назвала вашу профессию самой мужской, более всего мужской.

— За моей спиной уже восемнадцать аварий, — с грустью усмехнулся Пике.

— Какое место в завтрашних соревнованиях самое трудное для гонщика? — спросил Том, отпив шампанского. Пике не прикасался к алкоголю. Он вдумчиво смотрел прямо в глаза собеседнику, источая безграничное спокойствие:

— Наверное, там, где машины вылетают из туннеля под центром конгресса. Несешься со скоростью 270 км в час, слева яхтная пристань, а впереди поворот под прямым углом. Гонщики называют его «Коварным». Здесь в 55-ом плюхнулся в море вместе с автомобилем легендарный Альбер Аскари, а в 67-ом сгорел Лоренцо Бандини. Перед правым поворотом надо переключить передачу с шее-той на третью и вписаться в поворот со скоростью 190 км з час. Во время тренировок устанавливается максимальная скорость, с которой ты способен преодолеть этот поворот. Например, если скорость 191 километр, машину выбросит с трассы, а если 189 — будет слишком медленно. Поэтому поворот следует брать точно со скоростью 190 км в час.

— Вы говорите, сгорел Лоренцо Бандини? Значит, все же есть опасность сгореть? — спросила Мари-Луиза.

— У нас костюмы, которые предохраняют от огня 30 секунд. За это время подоспевают пожарные и добираются до кабины. На трассе дежурят восемьдесят врачей, двести санитаров, целый полк пожарных, даже водолазы…

— Завтра у сеньора Пике трудный день, — блеснув глазами, сказал Роберт. — Не лучше ли отложить вопросы на после гонок?

— Роберт сто раз прав, — сказала Мари-Луиза.

— В самом деле, — аристократически улыбнувшись, произнес Пике, — пожалуй, мне лучше подняться в свою комнату для пассивного отдыха. До завтра…

— Успеха, полного успеха, — пожелала Мари-Луиза.

Роберт и Том пожали Нельсону Пике руку и попрощались.

— У тебя, Том, был содержательный вечер, — иронически улыбнулась Мари-Луиза. — Набрался информации. Завтра будет легко вещать.

— Сейчас я себя чувствую, как одинокий человек, ломающий себе голову, как ему встретить Рождество, — сказал Том. — Вам не приходилось быть одиноким в компании? — обратился он к Роберту.

— В таком случае, Мари-Луиза — это не часть вашего «я», — сказал Роберт.

— Нет. Как и я не часть ее «я».

— Заливай на здоровье, — сказала Мари-Луиза. — Не была бы я частью твоего «я», мы не сидели бы здесь вместе. Ты так ко мне прилип, что я больше не чувствую себя свободной. А впрочем, может, ты это делаешь ОТТОГО, что боишься одиночества. Даже со мной ты одинок. Роберт, чувствуешь ли ты сейчас себя одиноким?

— Нет. Поскольку рассказываю тебе истории своей Жизни, ты часть моего «я».

— Я восстанавливаю выцветающее полотно твоей жизни, — сказала Мари-Луиза. — Оттого, наверно, я для тебя кое-что и значу. Ведь то, что мы делаем сегодня, завтра бессмысленно и никчемно.

— Иногда мне кажется, что единственная борьба, в которой я участвую, это борьба со скукой. Чем меньше скука, тем ты богаче.

— А мне кажется, чем больше ценишь скуку, тем меньше она тебя мучает, — заметил Роберт. — Не все умеют испытывать скуку.

— Том, мне хочется поскучать с Робертом, — сказала Мари-Луиза. — У него уже готова для меня скучная история о том, какой он отличный христианин и тому подобное.

— Если тебя с Робертом связывают профессиональные интересы, я готов удалиться, — сказал Том.

— Чисто профессиональные интересы. Мы хотим скучно поговорить о скуке.

— Жду тебя в своей комнате, — сказал Том, почему-то краснея.

Он встал, растерянно кивнул и оставил Мари-Луизу с Робертом. Кафе походило на плывущий в облачную лунную ночь парусник.

— Его привязанность меня порядком раздражает. Если б ты знал, насколько пусты эти телекомментаторы!

— О чем будем говорить?

— Расскажи мне скучно какую-нибудь скучную историю, в которой действует какой-нибудь скучный человек.

Роберт подозвал официанта и заказал апельсиновый сок. Мари-Луиза пила шампанское. Легкий ветерок играл на листьях пальм. Роберт смотрел в глаза своей рослой собеседнице и старался себе уяснить, почему его так тянет к ней.

— Мы связаны чем-то большим, чем профессиональный интерес, — угадав ход мыслей Роберта, сказала Мари-Луиза. — Я опасаюсь за будущее. Чем больше я узнаю о тебе, тем симпатичнее ты кажешься. Может, здесь виновато физическое влечение, а не построения логики. Так и быть. Помучай старую деву и расскажи ей христианскую историю, в которой ты бы выглядел наилучшим образом.

— Это было в Париже прошлой осенью. Мы втроем пили вино в кафе на Монмартре возле сквера Вилетэ. Бородатый иммигрант югослав Бранко, он учился живописи, и его приятель художник француз Анри. «Держу пари, я окручу ту тонконосую интеллектуалку, что сейчас берет кофе», — сказал Бранко. «Не выгорит, старик», — говорю, чтобы что-то ответить. Я несколько раз покосился на ту девицу, она поймала мой взгляд и улыбнулась. Бранко, будто его выстрелили из катапульты, очутился подле нее и стал ей что-то молоть. Результат не заставил себя ждать. «Познакомьтесь — Ивьета. Изучает право в университете», — через минуту представил ее Бранко. Для начала мы угощали ее вином. Она пила понемногу, небольшими глоточками. С интересом выслушивала тирады Бранко, остроты Анри и все повторяла, что у нее нет времени и надо готовиться к экзамену. Но с места не подымалась. Тогда Анри тихонько попросил бармена добавить в шампанское водки и стал предлагать Ивьете такой чертовский коктейль. Сначала они говорили об искусстве. Узнав, что я американский литовец, Ивьета спросила, когда мои родители эмигрировали из Литвы. Когда сказал, что в 40-ом, когда сталинская армия вступила в Литву, она рассказала, какая дискуссия разгорелась в университете о культе личности. Почему люди терпели у власти такого ирода? Ответов много. Скажем, по недостатку Интеллектуального коэффициента. Вера в пропаганду, отсутствие критического мышления. Затем — философия «хаты с краю», стремление отгородиться от глобальных проблем, ограничиться любовью к близким, а не к ближнему в общечеловеческом смысле. Например, мать запрещает дочке интересоваться политикой, оберегая ее от тюрьмы или лагеря. От столкновения с господством зла возникает нигилизм, утрата веры в победу добра, а вместе с этим — и низкий уровень Коэффициента доброты. Прибавь к этому инстинкт самосохранения, наследственную склонность к страху. Еще древние римляне проверяли новичка, принимая его в воины, — пугали, и если тот со страха бледнел, это значило — трус, а если краснел — значит, храбр, агрессивен. Не у всех хватает смелости бороться со злом. Это, наверное, врожденный недостаток Коэффициента доброты. При режимах Сталина и Гитлера были также люди, которые ничего не знали о зверствах, творимых аппаратом власти. Здесь виноват Интеллектуальный коэффициент. Когда он не развит, человек едва ориентируется в окружающем и не настолько любопытен, чтобы узнать о настоящем положении вещей. Ивьета сказала, что мечтает попасть в государство Нобль. Бранко все поил ее и звал в свою студию попозировать. «Напишите Роберта, — сказала она. — У него красивое лицо, правильное, мужественное, красивые черные волосы и голубые глаза». Для меня же главным было напиться. Вино и еще раз вино. Наконец мы пошли к Бранко в студию. Ивьета своевременно не создала для себя Комитета спасения и была наказана. Меня, алкоголика и пассивного зрителя, можно обвинить лишь в недостатке Коэффициента доброты. Бранко раздел ее в кухне, а одежду спрятал в чулане. Сначала он любил ее в кухне, а потом Ивьета стояла около раковины голая, и ее рвало. Тогда сзади подскочил Анри, норовя ей засадить. Ивьета, едва ворочая языком, говорила: «Отстань!» и ладонью отталкивала его член, но он-таки добился своего. А Ивьету рвало. Я сидел в уголке студии, все видел, но не вмешивался. Финал этой истории, я бы сказал, даже курьезен. Анри начал встречаться с Ивьетой раз в неделю. Потом решил встречаться с ней вдвое чаще, и так продолжалось до тех пор, пока они не поженились. Эти перипетии свидетельствуют — низкий Интеллектуальный коэффициент мешает подобающим образом ориентироваться в окружающем, тогда как смех и издевка ставятся выше приличия и человечности. Ха-ха-ха.