Эдмунд Бентли - Криминальные сюжеты. Выпуск 1

• Название: Криминальные сюжеты. Выпуск 1
• Автор: Эдмунд Бентли
• Издательство: Лаванда. Физкультура и спорт
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1992

В сборник «Криминальные сюжеты» входят произведения разных жанров. Есть здесь очерк — «Император Павел» Георгия Чулкова, повести — «Гнездо предателей» Джона Кризи, «Поиски смысла жизни» Витяниса Рожукаса, фантастическая повесть «Клонинги» Веселы Люцкановой, рассказ Эдмунда Клерихью Бентли «Благодетель общества».

Но все эти произведения объединяет одно — криминал, что в переводе с латинского означает: относящийся к преступлению.

Во всех произведениях, вошедших в сборник, перейдена грань допустимого, нарушена мораль, а то и произошло преступление, то ли перед законом, то ли перед моралью, то ли перед историей.

---

— В этом есть что-то общее с нашей работой? — спросил Руди.

— Конечно, — сказал я, изобразив глупую улыбку. — Я случайно стукнул тещу молотком по голове, а она взяла и умерла. Бедная старая женщина теперь покоится в багажнике «Форда», но мне хочется, чтобы вы устроили для нее удобное место где-нибудь подальше…

— Теперь ясно, — сказал Руди. — Ковбой начинает мне нравиться. Очень уж понятно он осветил суть дела.

— Молодец шеф, — сказал Билл, — отныне он будет единолично управлять своей женой.

— И сегодня есть мужья, которые в наши дни имеют решающий голос в семье, но он только внутренний, — сказал я этим вонючкам.

Наконец мы подъехали к лесу, и я свернул вглубь, проехав с километр, чтобы выстрелы воспринимались, как охотничья стрельба.

Я объяснил, что нужно выкопать яму, глубокую яму, чтобы не разрыли койоты и шакалы. Они копали, а я курил.

Мари-Луиза, ты помнишь ту мою историю об ученом Андрюсе? Он не уделял жене внимания, которого она ждала от него, и она покончила с собой. Она покончила с собой потому, что поняла, что не любима. Ты еще не знаешь, что в любви кроется все. Так вот. Я доверяю тебе заговор своей любви: я смогу смотреть Летиции в глаза уже иначе. Я уже позаботился о ней! Позаботился… Я их расстрелял… Ха-ха-ха-ха-ха…»

* * *

Черная туча, как корабль свирепой беды, плыла по утреннему небу, когда Роберт остановился напротив модернистского здания нобльской бани. Наверное, будет дождь, подумал он. Мари-Луиза освободится по меньшей мере через час и придет в бар «Астории». У меня уйма времени. Можно посетить сауну.

Сказано — сделано.

В предбаннике сосед справа пил пиво из баллончика, говоря уже одетому человеку в очках:

— Лучшие татуировки делают в Италии. Смотри, я напрягаю мышцы на груди, — толстяк выпятил свою массивную грудь, такую же безволосую, как и его лысая голова, и голая женщина изменила позу. — Видишь?

— И что? Хорошо отдохнул там, в Италии?

Толстяк отправил в мусорный ящик пустой баллончик и начал одеваться.

— Жаль, что я там не был двадцать лет назад.

— Хочешь сказать, что тогда Венеция была настоящей Венецией?

— Нет. Тогда Моррисон был настоящим Моррисоном. Вот фото, — толстяк протянул человеку в очках фотографию, достав ее из кармана белоснежного льняного пиджака. — Публичный дом несовершеннолетних девочек… Моей была девочка, что стоит первой во втором ряду… Из-за этой историйки у меня были неприятности.

Человек в очках, внимательно рассмотрев фотографию, положил ее на диван.

Роберт отошел к стоявшим поодаль весам.

— И все-таки, — говорил толстяк, влезая в рукава белого пиджака, — лучшая страна мира — государство Нобль. Ни тебе диктаторов, ни дворцовых переворотов, ни проституции… У нас настоящая демократия.

— Как ты ее понимаешь? — спросил человек в очках.

— Ну вот представь себе: ты возвращаешься домой после вечерней смены. На улице льет, как из ведра. Ты опоздал на автобус. Дрожишь, как мокрая курица. А мимо проезжает лимузин твоего босса. Босс останавливается, Приглашает тебя в машину и отвозит к себе в гости. Там °н помогает тебе высушить одежду, угощает прекрасным, Роскошным ужином и подает тебе бокал старого выдержанного коньяка. А дождь все льет, как из ведра, и босс разрешает тебе переночевать у него дома. Чем не демократия?

— И все это произошло с тобой? — спросил человек в очках.

— Нет. С дочкой моей сестры.

— Ха-ха-ха-ха… — разразился человек в очках.

Вскоре они оба ушли, а когда Роберт, взвесившись, возвратился к своей одежде, он заметил, что удалые джентльмены забыли фотографию. Заинтересовавшись, он взял ее и стал разглядывать.

— Боже мой! — воскликнул он. — Да ведь это Рута!..

Вторая девочка во втором ряду была очень похожа на его дочь. Он подошел к окну, где больше света, и долго вертел в руках фотографию. Стопроцентной уверенности не было. За прошедшее после похищения время девочка могла достаточно повзрослеть и измениться. Неужели она попала в публичный дом несовершеннолетних? Долго не раздумывая, Роберт оделся и выбежал на улицу.

Нагнав плечистого человека, он понял, что обознался. Толстяк с человеком в очках как сквозь землю провалились.

В баре «Астории» Роберт заметил Тома.

— Привет, Роберт, — сказал тот. — Прими соболезнование. Я слышал, что произошло в Детройте. Девочка еще не пришла в себя?

— Нет, — сказал Роберт, — и вряд ли придет. Врачи в это почти не верят. Очень тяжелое состояние. Хотя, кто может знать…

— Не терзайся. Может, придумают средство, которое поможет. — Том говорил скороговоркой, смешно выговаривая «с».

— Как Мари-Луиза? Она придет?

— С Мари-Луизой происходят удивительные вещи… Пока ты был в Мехико и в Детройте, произошли потрясающие изменения. Слышал, она собирается дать обет безбрачия и основать в Нобле конгрегацию Сестер любви к ближнему…

— Меня это не очень удивляет, — сказал Роберт. — Каждый ищет смысл жизни своим способом. Хонда его нашел. Мари-Луиза еще нет.

— В том-то и дело, что теперь она уверена, что отныне ее жизнь будет полностью осмысленной и глубокой. Но ты ведь все узнаешь от нее самой. Чао. Я бегу. Следующий этап во Франции, желаю тебе хорошо подготовиться. Ты должен быть первым. Ну, бегу… Чао.

В баре «Астории» царило импрессионистское настроение. Вентилятор крутился под потолком, как огромная летучая мышь, низкорослый бармен самоотверженно надраивал оцинкованный бар, а трое посетителей сидели, задумчиво и одиноко склонившись над своими бокалами, словно высеченные из камня и окутанные туманом статуи.

Роберт пил уже вторую чашку кофе, когда вошла Мари-Луиза.

— Здравствуй, Роберт! О! Я вижу и другие знакомые лица! Привет, Ингмар, я рада, что ты наконец помирился с женой.

Личность с красным носом формы картошки помахала Мари-Луизе и мрачно проговорила:

— Мы никогда не помиримся.

— Но ведь я сама своими глазами видела, как по-приятельски вы пилили дрова у себя во дворе.

Мари-Луиза подала бармену знак, что хочет кофе.

— Мы делили мебель, дорогая, — так же мрачно ответил швед с картофелиной вместо носа.

— Мебель? Так или иначе, вы оба действовали ритмично, а это уже нечто… Как ты, Роберт? Рассказывай скорее о Летиции. Как ее здоровье?

— Плохо. Ничего нового. Я тебе уже все написал.

Мари-Луиза заплатила за кофе и устроилась рядом с Робертом.

— Вот фотография, — сказал Роберт. — Команда несовершеннолетних в итальянском публичном доме. Вторая в первом ряду похожа на мою дочь Руту. Но ведь ты знаешь, как фотография искажает черты лица. Да и времени прошло столько, что она должна была измениться. Как бы то ни было, мне бы хотелось все проверить.

— Проверим, — сказала Мари-Луиза. — Но скажи, Роберт, зачем ты это сделал?.. Зачем ты это сделал? Я имею в виду тех подонков…

— А… Сам не знаю, зачем… Думаю, так было нужно…

— Ты помнишь, как турок стрелял в нашего Папу? Так вот. Первую молитву пришедший в себя Папа посвятил турку. Он помолился за него, чтобы Бог простил ему этот грех. Таким должен быть настоящий католик. А теперь? Твой Коэффициент доброты упал до семидесяти, и тебя удаляют из команды «Идеал». Этап во Франции будет для тебя последним… Ты не станешь чемпионом мира этого года!

— Я уже смирился с мыслью, что единственным романом, который мне предстоит написать, будет книга моих поражений. — Роберт закурил сигарету. — А ты, слышал, идешь в монастырь?

— Не совсем. Я основываю Орден любви к ближнему в государстве Нобль. Потом откроем филиалы по всему миру. Я хочу, чтобы граждане идеального государства заботились не только о собственном благе, о благе своей страны, но и шли в другие народы, сеяли семена добра, участвовали в политической жизни и стремились к тому, чтобы идеалы государства Нобль покорили человечество, влились в разлагающуюся цивилизацию двадцатого века, чтобы эти люди стали Прометеями, а не созидателями счастья под стеклянным колпаком.

— Кто тебя надоумил?

— Нобль посетила мать Тереза. 7 октября 1950 года была утверждена конгрегация Любви к ближнему сестер миссионерок с центром в Калькутте. А теперь в Ордене матери Терезы более тысячи сестер и более двухсот братьев. 6 января 1971 года Папа Павел VI вручил матери Терезе премию мира Папы Иоанна XXIII, миряне же наградили ее нобелевской премией.

— У них тоже есть филиалы, не так ли? — спросил Роберт.

— Да. В Венесуэле, Колумбии, Риме, Нью-Йорке, Танзании, Австралии, Иордании, Бангладеш, Мавритании, Эфиопии, Израиле, Перу, Вьетнаме, Камбодже, Новой Гвинее, Йемене, Мексике, Гватемале и в других местах.

— Я о ней читал в газетах. И какой же у нее Коэффициент доброты?

— Никто этого не определял, но, мне кажется, между ста сорока и ста пятидесятью…