Джалал Баргушад - Обнаженный меч

• Название: Обнаженный меч
• Автор: Джалал Баргушад
• Жанр: История

---

Мамун же, надеясь на поддержку персидских феодалов, задумал возродить прежнюю славу сасанидских правителей. В восточных областях мечети постепенно теряли свое влияние. В деревнях, возле Базза и Карадага, хуррамиты прилежно восстанавливали разрушенные атешгяхи. А в атешгяхе деревни Билалабад жрецы уже исполняли религиозные обряды. Пили хум, пели и плясали вокруг огня.

Наконец войско халифа Амина перешло в наступление. Гонцы гоняли своих коней из походного стана в Багдад, и обратно. Войска Амина и Мамуна впервые встретились у реки Рей. Войско Амина сражалось под черным знаменем, а войско Мамуна — под зеленым. Войско Мамуна возглавлял Тахир ибн Гусейн, имеющий большое влияние среди персов. Сасаниды, утратившие свои земли и богатства, взяв в руки мечи, поддерживали Тахира. Большинство из них жило мечтами и надеялось, что Мамун с восшествием на престол окажет им особое благоволение. Мамун обещал обедневшим персидским феодалам большие привилегии. И они, постоянно оскорбляемые и унижаемые арабами, видели свое избавление в победе Мамуна.

Помогали Мамуну и иудейские купцы. Они мечтали вытеснить из персидских областей арабских, турецких, индийских и византийских купцов и завладеть всей торговлей на Востоке… Кто чего хочет, пусть того и ждет от войны, а народу она, кроме слез и неизлечимых ран, ничего не дает.

Положение халифа Амина было безнадежно. Его воины не желали сражаться. Из полученных с родины писем явствовало, что их семьи живут плохо. Казна опустела и халиф Амин не мог выплатить жалование войску. Халифских купцов, следующих с товарами из Дербента в Багдад, хуррамиты задерживали на мосту Худаферин. В таком тяжелом положении у халифа Амина мало было надежды на победу. После некоторого перерыва он с новой силой продолжил наступление. Но все попытки, предпринятые им, оказались тщетными. Войско Тахира, перейдя в контрнаступление, разгромило войско Амина и преследовало его до Савада. Вскоре персидское войско уже угрожало Багдаду. Халиф Амин был вынужден выставить против персов воинственных сирийцев, на которых безгранично полагался и которых держал в резерве. Но воодушевленные победой персы показали силу своего оружия и сирийцам. Разбитые, измотанные сирийские части повернули своих коней обратно. Даже кочевые сирийцы, обычно ссорящиеся из-за выгонов и псов, не смогли спасти халифа Амина. Халиф вынужден был отступить к Багдаду и позаботиться о защите города.

XXIII ПЕРЕПОЛОХ В БАГДАДЕ

Бассейн того, кто с оружием в руках не может защитить его, будет разрушен.

Арабская пословица

Провожая в тот снежный зимний день Горбатого Мирзу и Шибла к Баба чинару, Бабек, чтобы повидаться с матерью, по дороге свернул к Карадагу и гостей с собой привел в пристанище Баруменд. Тогда-то Шибл и принялся уговаривать ее, чтоб она отдала Бабека ему в вожатые каравана. Матери хотелось видеть сына рядом с Джавиданом, но она не могла отказать уважаемому купцу, караванщикам которого с таким трудом удалось вывезти ее из Багдада в Билалабад. Баруменд не хотела казаться неблагодарной.

Бабек стал вожатым каравана у Шибла. Он исходил вдоль и поперек Савад, Аран, Ширван и Иран. Несколько раз побывал в Тавризе, Нахичевани, Барде, Гяндже и Дербенте. Каждый раз, как приходили в Дербент, Шибл рассказывал ему о нападении хазар и об отваге Абдуллы… Былое представлялось Бабеку сказкой. Бабек не раскаивался, что стал вожатым каравана Шибла. Много мест обошел. Говорят: "кто много видит, тот много знает". Бабек назубок знал все дороги, переходы, мосты, постоялые дворы, Дома милости. Он прочитал "Книгу дорог философа аль-Кинди". Знал, как можно одолеть дорогу Тавриз — Курдистан и дойти до Багдада, знал, по какой дороге можно провести караван в Хамадан, Хорасан. Знал, сколько верст от Багдада до Хаштадсара, Базза, Дербента. Знал, за сколько дней караван может добраться от Тавриза до Багдада, сколько верст от Базза до Ардебиля. Словом, это занятие раскрыло Бабеку глаза, расширило его кругозор.

Бабек не только изучал дороги, ведущие в города, поселки и села, он становился свидетелем многих событий. Видел, как мытарят население халифские сборщики налогов. Видел, как эти кровопийцы сажают людей, отказавшихся платить налоги, голыми в ледяную воду. Чего только не видел! Когда плоды только начинали наливаться соком, халифские чиновники, словно бы занесенные туда сверхъестественной силой, оказывались в азербайджанских селах и пересчитывали яблоки и груши на деревьях. "Осенью сдадите столько-то фруктов. Позаботьтесь, чтобы птицы и звери не уничтожили урожая". И голодные дети с колокольчиками в руках с утра до вечера отгоняли птиц от деревьев. Мало того, в пору сбора налогов, стон матерей достигал небес. Халиф Амин велел сборщикам налогов, чтоб они за недоимки забирали у должников дочерей, мол, продав их работорговцу Фенхасу, выручат сумму налога… Проклятье и белой змее, и черной! Когда наместником был Гарун, хуррамитские деревни тоже подвергались опустошению. Халифские грабители орудовали повсюду. Трудно было истребить их поодиночке. Надо было разрушить весь халифат, до основания.

Давненько купец Шибл не заглядывал в Багдад. Иудейские купцы говорили ему, что на багдадских базарах бакинская нефть и ширванские ковры ценятся дороже египетской бязи. Услышав это, Шибл подбивал Бабека:

— Сынок, слышал я, что дороги пока спокойны. Может, отправимся в Багдад? Невольничий рынок Сугульабд увидишь… Может даже удастся повидать Гаранфиль. Эх, молодые вожатые караванов, однажды ступив на багдадскую землю, потом без умолку твердят: "Пойдем в Багдад, пойдем в Багдад". Там караванщики до утра развлекаются с девушками и пьют вино. Если захочешь, завалишься в монастырь Лис. Там водится славное алькурбанийское вино.

Все это было интересно молодому любознательному огнепоклоннику. Он давно мечтал побывать в Багдаде.

К сожалению, в Багдаде ему не повезло. Только довел он нагруженный нефтью и коврами караван Шибла до базара аль-Хай-сам, как войско полководца Тахира, взломав железные ворота города, ворвалось в Багдад. Весь город наполнился персидскими воинами в красных шапках, вооруженными круглыми щитами и мечами.

Купец Шибл опасался, что караван угодит в руки персов. Несколько лет назад разбойники основательно обчистили его караван вблизи вавилонских болот. Если бы и этот караван подвергся ограблению он окончательно обнищал бы.

— Бабек, умоляю, — засуетился он. — Караван тебе поручаю. Делай, что хочешь, но выведи верблюдов из Багдада.

Бабек недоумевал. Ночью он с большим трудом привел караван к Хорасанским воротам города. Здесь не было ни одного знакомого, чтоб поспособствовать им. Семь персидских воинов стояли у ворот на страже. Они подозрительно относились даже к безоружным писцам. Никого близко не подпускали. Время было такое тревожное, что стражники у ворот не доверяли и друг другу.

После утреннего намаза Бабек вместе с четырьмя молодыми проводниками стоял под финиковыми пальмами возле ворот. Они держали совет о выводе каравана из города. Изнуренные верблюды с бросающимся в глаза тавром "Шибл" на ляжках ревели под вьюками. Бабеков Гарагашга отгонял мух, ударяя копытами по земле. Если бы его повод не был привязан к недоузку черного верблюда, конь от нестерпимой жары сбежал бы куда глаза глядят. У белого караванного петуха, сидящего на черном верблюде, поникли крылья. Верблюды заняты были своей жвачкой и с их некрасивых обвислых губ струилась белая пена.

Бабек был, как и персы, в красной одежде. И он был опоясан мечом, а за спиной висели лук и колчан. Были вооружены и другие проводники каравана. Все их мысли были сосредоточены на верблюдах, нежданно-негаданно угодивших в западню.

Переполох в Багдаде нарастал. На Тигре горели прогулочные корабли халифа Амина, пламя рвалось к небу. В городе занялись огнем приметные здания, дым поднимался над высокими минаретами мечетей. За дымом не видно было монастырей и церквей. Персы, заковав в кандалы нежелающих сдаваться воинов Амина, вели цх в военные лагеря. Бабек и радовался, и печалился. Радовался тому, что рушится власть, при которой мать его попала в плен и оказалась на невольничьем рынке Багдада, погиб его отец, тот самый порядок, который давал возможность существовать Лупоглазому Абу Имрану. Печалился же потому, что бедуины, которых вешали на "деревьях смерти", тоже были людьми. Бабек никак не мог позабыть скорбное зрелище, увиденное недавно на мосту Рас-аль-Чиср.

Бабек исподволь наблюдал за стражниками, прохаживающимися у ворот. Ему хотелось обнажить меч и ринуться на них. Он готов был изрубить их и распахнуть ворота. Но осторожный Шибл не соглашался. Город кишел персидскими воинами. Персидские глашатаи на куцехвостых белых конях переезжали с одной улицы на другую и во весь голос оповещали: