Игорь Бестужев-Лада - Отвага

• Название: Отвага
• Автор: Игорь Бестужев-Лада
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1987

Сборник повестей и рассказов романтико-героической направленности. Остросюжетные, занимательные произведения на разнообразном материале раскрывают перед читателем понятие «отвага».

---

Опустив широкую ладонь на карту, Куликов шумно встал и решительно сказал:

— Ну что ж, на том и порешим! Будем искать Сабира Гарифулина у черта, на куличках, то бишь в песках. Полной уверенности, что он находится именно там, конечно, нет. Но доверимся интуиции, а? — И самому себе ответил: — Доверимся! Тем более что ничего другого, более подходящего, нет. — Подумал немного, по-прежнему глядя на карту, словно проверяя, не упустил ли чего, и, повернув голову, сбоку посмотрел на Сашу: — Поедешь со мной?

— Я?

— Конечно, ты.

— В Кызылкумы?

— Куда же еще!

Саша растерянно пробормотал:

— Честно сказать, не знаю…

— Испугался, что ли? — по-своему истолковав его неуверенность, безжалостно спросил Куликов. — Можешь отказаться — твое право. Никто тебя не упрекнет. Человек ты здесь временный, скоро уедешь. Сколько тебе осталось у нас практиковаться? Кажется, две недели, да? Ну так отсидишь их преспокойненько в управлении — бумажки будешь подшивать, потихоньку приглядываться, что к чему. А что — тоже практика. На будущее пригодится. Потом получишь положительный отзыв — и айда обратно в институт. А?

— Ну что вы, Владимир Петрович! Как вы могли подумать такое? Напротив, я охотно… Просто все это так… неожиданно…

— А наша работа вся состоит из неожиданностей, — сказал Куликов. — Заранее привыкай к этому…

* * *

Через день ранним утром они вылетели первым рейсом. Куликов был одет в простенький костюм и, казалось, вместе с штатской одеждой приобрел что-то мирное, домашнее, даже черты его вечно озабоченного лица разгладились, и он стал выглядеть моложе. Часа через два приземлились в аэропорту, со всех сторон окруженном горами, их прохладные синеющие вершины только-только начало золотить восходящее солнце. Здесь, прямо у трапа, Куликова и Сашу встретили два молодых подтянутых человека. Один вручил майору какие-то бумаги. Тот внимательно просмотрел их и одобрительно кивнул. Вчетвером они пошли к дальнему краю поля, где их уже поджидал небольшой самолетик. Дремавший в тени у колес парень в синей форменной рубашке поднялся и полез в самолет. Попрощавшись с провожатыми, Куликов и Саша протиснулись вслед за ним в пассажирский отсек, который был сплошь завален какими-то ящиками и мешками, и, сдвинув кое-что в сторону, с трудом отыскали для себя место.

Устраиваясь, Саша саданул локтем о ящик и, морщась от боли, с досадой произнес:

— Ничего себе, летим со всеми удобствами!

— А чего ты хочешь? — отозвался Куликов, которого, казалось, совсем не смущала вся эта теснотища. — Пассажирские самолеты туда летают раз в неделю. Спасибо, что согласились прихватить на грузовом.

— Далеко лететь-то?

— Не очень.

После короткого разбега самолет не взлетел, а, как показалось Саше, скакнул в воздух и с видимым напряжением стал набирать высоту, перевалил, через острые, покрытые снегом пики гор и поплыл над коричневыми, изрезанными бесчисленными складками отрогами, которые незаметно перешли в пустыню, желтую и бесконечно однообразную.

«Так вот они какие, эти Кызылкумы! — думал Саша, глядя в круглое окошечко. — Красные пески? В самом деле, с красноватым оттенком…»

Они летели уже довольно долго, когда мотор неожиданно взревел сильнее и словно захлебнулся… Саша побледнел. Этого еще только не хватало! В следующее мгновение Саша почувствовал, как сиденье стремительно уходит из-под него. Он попытался за что-нибудь ухватиться. Но ящики задвигались как живые, и он, чтобы не быть придавленным, вынужден был одной рукой упереться в них, а второй судорожно вцепиться в ускользающее сиденье.

Самолет вновь дернуло, мотор сердито фыркнул и, как будто обретая уверенность, заработал на прежней ровной ноте. Саша перевел дух и оглянулся на Куликова. Тот, видимо, тоже вел борьбу с наползавшими ящиками и мешками и теперь старательно отпихивал их подальше от себя. Встретившись глазами с Сашей, майор подмигнул и весело крикнул:

— Ну как, испугался?

— Что это было?

— Воздушная яма. В пустыне это частенько случается. Понимаешь, разница температур воздушных потоков…

«Утешеньице», — невесело подумал Саша и попытался расслабиться. Ничего не получалось. Мысль о том, что самолет может вот-вот снова нырнуть в воздушную яму заставляла его еще крепче держаться за сиденье. От раскаленной обшивки несло жаром. Остро пахло отработанным топливом и еще чем-то неприятным от стоящих рядом с Сашей двух массивных бидонов, в которых что-то тяжело булькало.

Наконец самолет плавно пошел вниз. Желтые барханы, до этого казавшиеся очень далекими, приблизились, а потом замелькали мимо круглых окошек. Коснувшись песчаной поверхности, самолет пробежал немного и, сделав крутой разворот, остановился.

Летчик обернулся и крикнул:

— Приехали!

Саша вслед за летчиком и Куликовым выбрался наружу и с наслаждением ступил на твердую поверхность. Время шло к полудню, солнце палило вовсю, воздух был сух и жарок, но по сравнению с изнурительной духотой в самолете он показался Саше необыкновенно свежим и приятным. А вот место, где они приземлились, его немного удивило. Со всех сторон их неровными волнами окружали барханы, только коротенькая узкая полоска была относительно ровной, но и ее, судя по всему, при сильных ветрах заносило песком — в нескольких метрах от приземлившегося самолета торчали две лопаты, которыми, видимо, время от времени расчищали посадочную полосу. Чуть в стороне виднелся небольшой домик, над которым поднималась сложная путаница антенн.

— А где же аэропорт? — растерянно спросил Саша.

— Да вот он, — летчик рукой ткнул в сторону домика.

Оттуда к ним неторопливой походкой уже шел пожилой человек, в летной фуражке и гимнастерке.

— Здорово, Виталий! — сказал он, тяжело отдуваясь.

— А, Никодимыч! — отозвался летчик, уже начавший вытаскивать из самолета ящики. — Как живешь?

— А чего мне сделается? — ворчливо произнес Никодимыч.

— Здоровьишко не шалит?

— Покалывает немного, язви его в душу!

— Я тут от ребят слышал, что ты вроде окончательно собрался уходить на пенсию?

— Собрался-то я давно, да вот начальство никак не отпускает. Подожди, говорит, Иван Никодимыч, немного, как только найдем тебе замену — сразу и пойдешь на заслуженный отдых. Второй год ищут — не могут найти. Кто сюда пойдет? В такой райский уголок калачом не заманишь. Вот и сижу как привязанный, никак не вырвусь… А ты что привез-то?

— Почту. Кое-какие грузы. Вот, пожалуйста, магнитофон для Рузмата Ниязалиева. Когда повезут к нему, предупреди, чтобы не особенно бросали — вещь хрупкая.

— Магнитофон? Зачем он ему? Джазы надумал слушать. Взбеленился на старости лет.

— Если заказал, значит, нужен, — спокойно заметил летчик, давно отвыкший удивляться. — Может, для детей. Или для внуков.

— Не иначе. У него их там целый выводок.

— И вот еще гостей к вам привез, — летчик кивнул в сторону Куликова и Саши.

— Вижу, — сказал Никодимыч. — Мне по радио сообщили, что какое-то начальство едет. — Обернулся и крикнул неожиданно высоким голосом: — Усма-а-ан!

— Эге-е-ей! — отозвалось из домика.

— Гостей принимай!..

Усман оказался низеньким полноватым узбеком с широкими скулами и маленькими глазками, смотревшими дружелюбно и в то же время с какой-то хитринкой. По-восточному приложив руку к груди, он полупоклоном приветствовал их и вежливо поинтересовался:

— Из области?

— Да, — ответил Куликов.

— По делам, значит?

— Точно.

— Ай, хорошо! Мы гостям всегда рады.

Куликов усмехнулся:

— Так уж и рады? Мы ведь проверять вас приехали.

Усман заулыбался сильнее и с прежним дружелюбием сказал:

— А, ладно! Все покажем. Мне поручили сопровождать вас…

Оставив на песке несколько ящиков и мешков, летчик попрощался и сразу полез обратно в кабину. Жарко дунуло ветром от закрутившихся лопастей винта. Самолет взлетел и с тарахтением стал удаляться. Саше вдруг стало нестерпимо грустно, как будто вместе с улетевшим самолетом оборвалась связь с цивилизованным миром и они с Куликовым остались одни-одинешеньки в этой огромной чужой пустыне.

Вчетвером перетащили ящики и мешки к домику, в котором одна комната была отведена под служебное помещение, а в двух других жил Никодимыч — начальник аэропорта, он же диспетчер, радист, экспедитор и еще бог знает кто.

Он провел их в комнату с затененными для прохлады окнами, где на полу была расстелена серая войлочная кошма. Усман привычно и ловко опустился на нее, скрестил ноги. Куликов не без усилий, но довольно уверенно в такой же позе устроился рядом с ним. Глядя на них, Саша попытался сесть, но, к своему удивлению, не смог этого сделать — ноги не сгибались. Раздосадованный, он решил не мудрить и сел обычно. Но сидеть на полу, не имея опоры, было не совсем удобно. Пришлось опереться на руку. Подняв голову, он поймал насмешливый взгляд Усмана.