Олег Тихомиров - Иван — холопский воевода

• Название: Иван — холопский воевода
• Автор: Олег Тихомиров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1985

Повесть об Иване Болотникове — вожаке самого крупного крестьянского восстания XVII века на Руси.

Книга рассчитана на школьников среднего возраста.

---

Но кузнец опустил свой кулак на голову дворянина, и Антип вновь притих.

— Житья подобру нет, — сказал Потап. — Задавили поборами, хочь мельницу бросай. Зерна не везут. Без работы сижу.

— А гончарня? — встрепенулся Илья. — Одно разорение.

— Молотом намаешься, — громыхал кузнец, — а сел за стол и зубы на полку.

— Что скажешь ты? — повернулся Болотников к писцу.

— Хожу как все, туго пояс затянувши.

— Тогда пошто мне вас уламывать? Подкрепитесь, а там и разговор начнем. — Болотников встал из-за стола.

И только он вышел на крыльцо, как увидел скачущих всадников, среди которых приметил Павлушу и Пашкова.

— Здравствуй, гетман! — лихо соскочив с коня, проговорил Пашков. — Звал?

Они прошли в соседнюю избу, где Болотников рассказал Истоме о ходоках. Закончив, спросил Пашкова в упор:

— Грамоты за красной печатью ты посылал?

По тому, как забегали глаза Истомы, понял — он! Пашков тоже почувствовал, не отопрешься. Посуровев, резко произнес:

— Я посылал. А что?.. Один черт — лишь бы в Москву войти. Там разберемся…

— От имени государя? — вспыхнул Болотников и схватил Пашкова за ворот. — Да как ты смел!

— Пусти, слышь… Худо будет.

Болотников разжал руки.

— Что делать? — хмуро проговорил он. — Ходоки на своем стоят — подавай им Димитрия.

Пашков помолчал.

— Коли хотят — покажем. — Он вдруг усмехнулся.

— Кого?

— Мало ли? Да хочь того молодца, что за мной прискакал.

— Павлушу?.. В уме ли ты, Истома Иваныч?

— А что?.. Молод, пригож. Покажем — и дело с концом.

— Тьфу! — плюнул с досады Болотников. — Да нешто в Москве царя Димитрия не знают? С мая-то, почитай, полгода прошло — государев лик не забыли. Поразмыслим лучше, как быть.

— Ты войску голова, ты и прикидывай.

— Ладно, — сказал Болотников, — пошли к ходокам. Ждут.

— Ты, Иван Исаич, один с ними управишься. Пошто мне с мужиками сидеть? Велика честь. — Истома вышел из избы и припустил со своими всадниками назад.

Болотникову пришлось сказать ходокам, что увидят москвичи царя Димитрия, но не сейчас. Потому как находился здесь, да отбыл… Куда? В Путивль. Соберет пополненье, воротится.

— Ну что ж, — молвил седовласый Онисим, — коли нету в войске Димитрия Иоанновича, дозволь откланяться. Спасибо за хлеб-соль. А мы в Москву подадимся, обо всем доложим.

— Скажите, зову я народ московский не стоять супротив меня. — Болотников всматривался в лица ходоков.

Взгляды у всех прямые, открытые. Лишь гончар Илья чуть голову потупил.

— Прощай, Иван Исаич, — поклонился Онисим.

За ним поклонились все ходоки.

— А ты пошто мнешься? — спросил Болотников у гончара.

— Дозволь у тебя остаться, — выпалил Илья, решившись. — Пропадаю, хочь глину ешь.

— Добро. Оставайся.

— Эй, паря, — строго глянул на Илью старик, — спятил?

— И меня возьми, — попросил кузнец. — Служить тебе правдой буду, истинный крест.

В тот день Иван Исаевич послал Григорию Шаховскому письмо. Гонцам было велено спешно скакать до самого Путивля. В письме он просил князя отправить к царю Димитрию людей, дабы увещевать его как можно скорее идти к Москве. Он писал, что москвичи готовы покориться, лишь только увидят Димитрия, «схватят своих изменников и выдадут их ему».

А пока, думал Болотников, надобно не мешкая окружить столицу со всех сторон…

Опять измены

Михей Долгов несся на коне среди других всадников, помахивая саблей, и уже чувствовал, как лихо придется царским ратникам, что засели в Красном селе.

Болотников поручил Истоме Пашкову перебраться на левый берег Москвы-реки и захватить ярославскую дорогу. А чтобы усилить войско Пашкова, передал ему гетман несколько отрядов в помощь. С таким отрядом и скакал сейчас Михей к Красному селу.

Основные силы Болотникова находились со стороны Замоскворечья на правом берегу. Им противостояли полки осадного и вылазного воевод, охранявшие Серпуховские и Калужские ворота.

26 ноября к вечеру Пашков напал на Красное село, но взять не сумел. Заночевать войску пришлось неподалеку. Истома и дворяне устроились в походных шатрах. Мужики легли вповалку, накрывшись кто чем мог. Предстоял нелегкий день: опять нужно было биться за село и главное — захватить дорогу и сомкнуть кольцо вокруг Москвы.

Михея назначили в стражу, пока войско спит. Ночь выдалась студеная, звездная. Но Михей почти не ощущал холода: вот, думал он, недолго воевать осталось — заберем столицу, а там и домой можно.

И вдруг Михей увидел, как во тьме со стороны рощи вспыхнул огонь. Кто-то зажег факел, помахал им. Через некоторое время из стана Пашкова выехало пять-шесть всадников.

— Глянь-ка! — насторожился Долгов. — Кажись, к нам едут.

Когда всадники приблизились, Михей выступил вперед:

— Стой!.. Не велено никого пущать.

Стражники наставили на конных ружья.

— Прочь с дороги, дурни, — бросил один из всадников, не останавливая коня.

— Истома Пашков, — шепнул Михею стражник, что стоял рядом. — Упаси бог разгневать.

Всадники проследовали к роще.

Невдомек было Михею и его товарищам, что Истома Пашков встречался в ту ночь с посланцами царя Василия. Не раз подсылал Шуйский своих людей к Пашкову: склонял на измену, обещал дары, а войско ему оставить. Пашков и сам уже ясно видел — взял верх бывший холоп, «листы» же, в которых Болотников призывал мужиков бить господ, были дворянину Пашкову что нож в сердце. «На условия государя согласен, — сказал Пашков царевым посланцам. — Завтра же начинаю служить ему!»

* * *

Увлечь Пашкову все войско на предательство не удалось.

— Не с руки мне за Истомой идти, — говорил Михей. — Опять в кабале маяться?

— Верно, — поддержали Михея мужики. — С Пашковым идти — в неволю ворочаться. А то и вовсе господа шкуру спустят, коли зло на нас держат.

Пробовал Пашков их силой принудить. Мужики за оружие схватились. А у них не только сабли да копья имелись, но и самопалы. Подумал Пашков, что в такой час проливать кровь без большой пользы. Отступил.

В тот же день, 27 ноября, к Шуйскому с Двины прибыл на выручку большой отряд стрельцов.

Кроме того, гонцы доложили, что очищены от мятежников Волок Ламский и Можайск.

Царь созвал воевод.

— Самый раз настал ударить по Болотникову, — сказал Скопин-Шуйский, — часть войск его на левом берегу. Для нас выгода. Порознь воровские отряды легче одолеть.

— К тому же, — добавил Туренин, — в Ивашкиных войсках смута началась…

— Откуда знаешь? — спросил царь.

— «Языка» привели. Говорит, как услыхали, что Пашков к нам перекинулся, холопов страх одолел. Сам Ивашка чернее тучи…

И царь отдал приказ:

— Готовить полки на вылазку!

Сражение в Замоскворечье Болотников проиграл. Пришлось ему вернуться к укрепленному острогу в Коломенское.

А еще через несколько дней к царю Василию поступило мощное пополнение — смоленские и ржевские полки.

2 декабря все свои войска царь кинул на Коломенское.

Взять лагерь Болотникова оказалось нелегко. Там были не только земляные укрепления, но и хитрая придумка, которую назвали «обозом». Собран он был из нескольких сотен саней, телег и повозок. Их поставили друг на друга в два-три ряда, затем плотно набили сооружение соломой и облили водой. На морозе все это затвердело словно камень.

Царские войска начали бить по «обозу» из пушек. Лед хотя и крошился, но ядра не пробивали такую толщу.

Три дня стреляли пушки, а толку не вышло.

Воевода гневался, хотел было на пушкарях зло сорвать — высечь их. Но дворянин Ушаков, перебежавший от Болотникова, выдал секрет укрепления и посоветовал палить «огненными» ядрами.

После такого обстрела лед стал таять. Болотникову с частью войска удалось уйти к Калуге.

Несколько казачьих отрядов отбивалось от царских ратников в селе Заборье. Но силы были слишком неравные. Казаки сдались. С ними попал в плен и Михейка Долгов.

Казаков Шуйский помиловал — приказал забрать в свое войско.

А двадцать одну тысячу пленных, что были взяты в Котлах и Коломенском, царь велел предать смерти.

По горячему следу

Звенели в Москве колокола в честь снятия осады и победы над Болотниковым. В церквах служили торжественные молебны.

Во дворце Василий Шуйский закатил пир, какого давно не было. Широко улыбался он на пиру боярам, но не так уж весело было у него на душе. «Ушел Ивашка, — думал Шуйский, — а ведь он всему злу голова. Отруби змее хвост — другой отрастет. По голове бить надо, по голове…»

Против Болотникова царь послал по горячему следу своего брата Димитрия. Воевода этот был столь же спесив, сколь бездарен. Считал он, что войско Болотникова ослаблено поражением, ко всему и город Калуга не имеет мощных каменных укреплений.