Александр Петрушевский - Генералиссимус князь Суворов

• Название: Генералиссимус князь Суворов
• Автор: Александр Петрушевский
• Издательство: Типография М.М. Стасюлевича, Вас. Остр., 2 лин.7
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1884

Перед вами книга, не издававшаяся в России более 100 лет. Это удивительно потому, что интерес к Суворову во все времена велик, а данная книга, состоящая из 3 томов общим объемом почти в полторы тысячи страниц, признана историками лучшей биографией величайшего русского полководца. И неудивительно, потому что по прочтении этой книги складывается образ гения, не укладывающийся в официальные рамки.

Издание представляет собой фундаментальное исследование жизни и военной карьеры генералиссимуса, наиболее полное и подробное из существующих монографий.

Первое издание этой книги, вышедшее в 1884 году, состоит из 3 томов приблизительно по 500 стр. каждый. В 1900 году вышло второе, переработанное издание - 1 том объемом около 800 стр. Оно содержит некоторые уточнения частных фактов биографии Суворова но, конечно, не может соперничать по объему фактического материала с первым изданием. 

Эта книга — первое издание.

Осенью 2005 года второе издание было переиздано издательством "Русская симфония". К сожалению, малым тиражом - всего 1000 экземпляров. Тем не менее, лед тронулся. Спасибо людям, вспомнившим о лучшем русском полководце.

Книга написана известным историком 19 века Александром Фомичем Петрушевским, генерал-лейтенантом русской армии. Биография составлена на основе анализа источников, по большей части рукописных и остававшихся неизвестными к тому времени, а также практически всей изданной литературы о Суворове. В конце 3 тома приведен полный список источников с краткой их характеристикой. Петрушевский советовал перед прочтением книги ознакомиться с этими источниками. Последовав его совету, действительно, многие вопросы, возникающие при прочтении, отпадают сами собой. Автором было изучено огромнейшее количество документов, но, как признается сам Петрушевский, его жизни не хватило бы для внимательного и всестороннего изучения всех материалов, которыми он располагал. На книгу у автора ушло 8 лет усидчивого труда.

 Труд сей, будучи весьма серьезным по содержанию, написан живым языком и легко усваивается каждым человеком, военным и невоенным, историком и даже системным администратором. Петрушевский ставил перед собой задачу беспристрастного жизнеописания Суворова. Это удалось ему совершенно.

---

С рассветом Розенберг начал наступление, согласно полученному приказанию. Впереди шел Милорадович, за ним остальные войска дивизии, потом Дерфельден. Французы занимали левый берег реки; их было немного, никак не больше двух батальонов, вероятно из числа разбитых накануне при Урзерне; можно также заключить из сличения разных описаний, что республиканцы имели всего одно орудие, а если и несколько больше, то из самых мелких калибров. В надежде ли на неприступность позиции, или вследствие позднего прибытия к месту обороны и неизбежной суеты, но только они не подготовили разрушение моста до появления атакующих и не препятствовали их наступлению вплоть до Урнер-Лоха. Небольшой передовой отряд с пушкою оставлен был впереди моста для обороны этого туннеля; тут собственно и началось дело. Как только голова передового русского батальона втянулась в туннель, передовой французский отряд встретил его ружейными и пушечными выстрелами. Форсирование прохода повело бы к значительным и напрасным потерям, поэтому для облегчения фронтальной атаки произведены были два фланговые движения: отряд в 300 человек послан вправо, в горы, над Урнер-Лохом; другому, человек в 200, приказано перебираться чрез каменистое ложе Рейсы на ту сторону и угрожать флангу и тылу французской заречной позиции. Оба эти маневра принадлежали к числу таких, которые вызываются только крайностью, но оба они, благодаря энергии войск, удались вполне. Майор Тревогин с 200 егерями спустился к руслу с огромными усилиями и, одолевая еще большие трудности, стал перебираться через Рейсу. Вода была не глубока, по колено и лишь местами по пояс, но главная опасность заключалась в быстроте течения. Добравшись до берега, люди стали карабкаться вверх по крутизнам, на вид совершенно недоступным. В виду удачи этой рискованной переправы, послан по следам смелой команды целый батальон, который, не без потерь конечно, перешел реку длинным фронтом, так что на той стороне очутилась довольно значительная сила. На переправу и затем на движение в тыл и фланг французской позиции по скалам, потребовалось не мало времени, так что колонна полковника Трубникова, посланная в обход Урнер-Лоха, исполнила свою задачу раньше.

Едва показались его люди на склонах утесов позади туннеля, Французы пришли в смятение и второпях стали разрушать мост. Так как большая арка, над самым потоком, была конечно более капитальной постройки, чем малая береговая, то принялись за последнюю, что было и сподручнее, потому что она находилась на французской стороне. Передовому французскому отряду приходилось теперь думать о собственном спасении, а не об обороне туннеля; надо полагать, что часть его успела перебраться на левый берег, а другая осталась на правом отрезанною. Передовой русский батальон, заметив у Французов суету, возобновил атаку, беспрепятственно прорвался чрез Урнер-Лох и бросился на отрезанных Французов в штыки. С противуположного берега открылся по нем огонь, но слабый; Французы передового отряда частью были переколоты или сброшены в реку, частью искали спасения, спрыгивая с утесов и пытаясь перебраться по руслу, что однако могло удасться немногим. Пушку свою они впрочем спасли от русских рук, сбросив ее в реку. Русские кинулись к мосту; главная арка оставалась не тронутой, но вместо второй арки, зиял широкий и глубокий провал: Французы уже успели, несмотря на огонь русских стрелков правого берега, преградить наступающему неприятелю путь.

Завязалась перестрелка между обоими берегами, которая не придвигала дела к исходу, так как исправлять мост под выстрелами в упор было невозможно. Но к этому времени, переправившиеся в брод на французскую сторону части русских войск успели одолеть путь по горным высям левого берега и начали спускаться к мосту. Они представляли внушительную силу, потому что с ними случайно сошелся тут генерал Каменский, получивший еще с вечера приказание перебираться чрез хребет Бетцберг и следовать за Лекурбом, для обхода Урнер-Лоха и Чертова моста. Французы не могли дальне держаться в этом месте и стали отступать, а русские войска левого берега под начальством Каменского их преследовали. Отступление сделалось для Французов неизбежным еще и потому, что согласно общему плану похода, австрийский генерал Ауфенберг, спустившись с Дисентиса долиною Мадеран, занял Амстег на Рейсе, выбив оттуда незначительный французский отряд, и таким образом очутился у Французов в тылу. Хотя Лекурб заставил Ауфенберга отойти по долине Мадеранской, но Австрийцы все-таки оставались вблизи, сохраняя угрожающее положение.

Как только обнаружилось намерение Французов ретироваться от моста, Русские правого берега бросились вперед и принялись за устройство на скорую руку перехода чрез разрушенную арку. Разобрали ближний сарай, притащили бревен и досок, перекинули их чрез провал и стали укреплять чем попало; майор князь Мещерский 1-й употребил для этого свой офицерский шарф, а за ним и другие офицеры сделали тоже самое. Когда перекинутые чрез обвал зыбкие и узкие мостки изобразили собою некоторое подобие переправы, храбрецы стали переходить, помогая друг другу; некоторые оборвались и расшиблись, другие были убиты или ранены, так как отступающие Французы все еще обстреливали мост. Скоро французские выстрелы замолкли или не долетали, и временная переправа сделалась удобопроходимее, но едва ли она способствовала усилению преследования, потому что требовала много времени для малого числа людей; сборный отряд Каменского был Французам страшнее и опаснее. Приступлено было тотчас к основательной поправке поврежденной части моста пионерами, и в 5 часу дня вся задержанная колонна русских войск двинулась вперед 10.

Дело у Чертова моста продолжалось довольно короткое время и не причинило больших потерь ни той, ни другой стороне, но надо полагать, что у Французов выбыло из строя все-таки больше, так как часть их передового отряда была истреблена, и отряд Каменского уложил свыше 200 человек на горах и вдоль дороги. Малая потеря атакующего зависела от хорошо скомбинированной атаки и от слабой обороны, которая в свою очередь обусловливалась недостаточными средствами Французов и быстрым наступлением Русских. Эта слабая оборона и в особенности неполная порча Чертова моста, дали некоторым повод заключать, будто Лекурб заманивал Суворова глубже в долину Рейсы, откуда Русским не было выхода и где они должны были поэтому погибнуть. Соображение это страдает натянутостью, потому что Лекурбу было вовсе не до грандиозных замыслов: он сам рисковал быть отрезанным и окруженным и заботился единственно о том, чтобы выйти из своего затруднительного положения.

Небольшая армия Суворова продолжала наступление, но подвигалась вперед медленно, задерживаемая разными препятствиями, преимущественно мостами. Четыре раза перебегала дорога с одного берега Рейсы на другой; все 4 моста неприятель старался испортить, но при спешном отступлении это ему удалось только отчасти, и восстановление всех четырех переправ не было для Русских так затруднительно, как исправление Чертова моста 1. Однако все-таки требовались работа и время, так что в этот день Суворов едва успел подвинуться вперед от Госпиталя на 12 верст. В Гешенене присоединился Каменский, в Вазен армия пришла ночью и тут осталась до утра. Сентября 15 войска поднялись в 5 часов и продолжали путь; в авангарде шел Милорадович. Он быстро бросился к Амстегу и, благодаря этой быстроте, предупредил новую остановку: отступавший к Альторфу Лекурб едва успел зажечь мост, как нагрянули Русские, затушили огонь, перебрались по тлевшим бревнам и доскам и выбили французский ариергард из деревни; после чего отряд Ауфенберга, державшийся вблизи в оборонительном положении, получил возможность присоединиться к русской армии и продолжал с нею наступление. Следуя далее по Рейсе, Суворов дошел до впадения в нее речки Шахен, по имени которой называлась и долина, узкая и длинная, тянувшаяся вправо. Тут Лекурб занял позицию, имея в тылу Альторф; мосты были сняты; дорогу обстреливала артиллерия; кроме того он отрядил часть войск в 4 деревни по левому берегу Рейсы, на фланге двигавшихся русских войск.

Все силы Лекурба состояли из 6,000 человек, следовательно попытка его дать отпор Суворову перед Альторфом не имела серьезного значения, да она была бы и бесцельна, так как с занятием Альторфа Суворов ровно ничего не приобретал и в исполнении своего плана вперед не двигался. Оттого корпусу Розенберга не потребовалось больших усилий, чтобы заставить Французов покинуть избранную позицию и ретироваться на Флюэлен и Зеедорф, после чего Лекурб расположил почти все свои войска за левым берегом Рейсы и в этом фланговом положении, относительно Суворова, остался, сняв мосты.

Около полудня русские войска заняли Альторф и нашли тут небольшой продовольственный магазин, который пришелся как нельзя более кстати. Французы были оставлены в покое и даже не сделана рекогносцировка их позиций, - обстоятельство, которое некоторые ставят Суворову в большую ошибку. Указывают, что ему не стоило большого труда разбить Лекурба, вместо того, чтобы оставлять его у себя в этот день на фланге, а в следующие дни в тылу; завладеть же Зеедорфом и Флюэленом значило пресечь Французам сообщение по Люцернскому озеру, так как это были единственные пункты их нагрузки и выгрузки. Это замечание несправедливо. Суворов принял в тот же день такое решение на счет последующих своих действий, для которого несколько часов отдыха войскам и сохранение под ружьем на лицо каждого лишнего солдата было гораздо важнее, чем обеспечение флангов или тыла и пресечение Французам сообщения с южною частью озера. Дальнейший ход операций совершенно его оправдывает. А если разбить Лекурба и отнять от него два прибрежные пункта, которые вдобавок были укреплены, не удалось бы в тот же самый день 15 числа и вызвало бы остановку с этою целью под Альторфом на завтра, то такая потеря времени, в виду условленного общего плана швейцарского похода, была бы не вознаградима и не простительна. Ведь Суворов еще не знал тогда, что весь этот план уже разрушен победами Французов на Лимате и Линте.