Александр Петрушевский - Генералиссимус князь Суворов

• Название: Генералиссимус князь Суворов
• Автор: Александр Петрушевский
• Издательство: Типография М.М. Стасюлевича, Вас. Остр., 2 лин.7
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1884

Перед вами книга, не издававшаяся в России более 100 лет. Это удивительно потому, что интерес к Суворову во все времена велик, а данная книга, состоящая из 3 томов общим объемом почти в полторы тысячи страниц, признана историками лучшей биографией величайшего русского полководца. И неудивительно, потому что по прочтении этой книги складывается образ гения, не укладывающийся в официальные рамки.

Издание представляет собой фундаментальное исследование жизни и военной карьеры генералиссимуса, наиболее полное и подробное из существующих монографий.

Первое издание этой книги, вышедшее в 1884 году, состоит из 3 томов приблизительно по 500 стр. каждый. В 1900 году вышло второе, переработанное издание - 1 том объемом около 800 стр. Оно содержит некоторые уточнения частных фактов биографии Суворова но, конечно, не может соперничать по объему фактического материала с первым изданием. 

Эта книга — первое издание.

Осенью 2005 года второе издание было переиздано издательством "Русская симфония". К сожалению, малым тиражом - всего 1000 экземпляров. Тем не менее, лед тронулся. Спасибо людям, вспомнившим о лучшем русском полководце.

Книга написана известным историком 19 века Александром Фомичем Петрушевским, генерал-лейтенантом русской армии. Биография составлена на основе анализа источников, по большей части рукописных и остававшихся неизвестными к тому времени, а также практически всей изданной литературы о Суворове. В конце 3 тома приведен полный список источников с краткой их характеристикой. Петрушевский советовал перед прочтением книги ознакомиться с этими источниками. Последовав его совету, действительно, многие вопросы, возникающие при прочтении, отпадают сами собой. Автором было изучено огромнейшее количество документов, но, как признается сам Петрушевский, его жизни не хватило бы для внимательного и всестороннего изучения всех материалов, которыми он располагал. На книгу у автора ушло 8 лет усидчивого труда.

 Труд сей, будучи весьма серьезным по содержанию, написан живым языком и легко усваивается каждым человеком, военным и невоенным, историком и даже системным администратором. Петрушевский ставил перед собой задачу беспристрастного жизнеописания Суворова. Это удалось ему совершенно.

---

Во всем этом прискорбном эпилоге Швейцарской кампании, Суворов действовал в качестве представителя русского имени. Русская армия, от генерала до солдата, была так возмущена поведением союзников, что если бы Суворов трактовал Австрийцев впятеро хуже, то это никому не показалось бы излишеством. Такого же взгляда держался и Император Павел; он зашел даже дальше, потому что в это время уже решил разойтись с союзником и, получив от Суворова переписку его с эрц-герцогом Карлом, выразил генералиссимусу полное свое одобрение. Из всего этого видно, насколько неверно утверждение многих иностранных писателей, будто Суворов самовольно оставил театр войны и был причиною разрыва.

Октября 19 Суворов выступил из Линдау, на другой день прибыл в Лейткирх, а 26 числа в Аугсбург. Русская армия заняла все пространство между Иллером и Лехом, главная квартира перенесена в Аугсбург. Союзные войска расстались, чтобы уже больше не свидеться; последняя Суворовская кампания и все его боевое поприще были кончены.

Поприще это было славное, блестящее и поучительное. Во всех войнах за последние 30 лет, где Суворов принимал участие, он резко выделялся из ряда; второстепенная и третьестепенная роли, ему выпадавшие, ограниченная сфера действий, конкуренция военных талантов Екатерининской эпохи, несправедливости высших начальников, - ничто не в состоянии было затереть Суворова. Все степени он взял с боя; всем был обязан своему личному достоинству.

Прежде всего и больше всего Суворов был чрезвычайно цельным типом военного человека вообще, или, в обширном смысле, солдата. Мало сказать, что военное дело и конечное его выражение - война были его страстью, они были его жизнью. С детских лет Суворова, военное призвание сделалось преобладающим элементом его существования, который над всеми прочими господствовал и ими управлял. Вне военной профессии для него не было деятельности, которая могла бы его сколько-нибудь удовлетворить; когда в 1798 году ему показалось, что военное поприще его кончилось бесповоротно, он пожелал идти в монастырь, т.е. отрешиться от мира и посвятить себя Богу. Строго логично было это решение. Личные качества Суворова, свойства, понятия, привычки, потребности, - все это вырабатывалось, формировалось и направлялось к одной конечной цели. Он был военным до последних мелочей будничного житья, но понимая военное призвание и служение широко, он, наперекор понятиям времени, употребил всю силу характера, чтобы образовать свой ум и обогатить его познаниями, притом отнюдь не одними специальными. Мало было в ту эпоху таких образованных и так хорошо подготовленных к своему поприщу генералов, как Суворов, и не только в России, но во всей Европе. Поэтому очень странно читать в иностранной литературе стереотипные фразы о невежестве Суворова, о его незнакомстве с теорией военного дела и т. под., или же о неумении приложит свои знания к практике. Последнее еще имеет кое-какой внешний смысл, так как Суворовское военное искусство выработалось иначе, чем у других, хотя образцы для изучения были для всех одни и те же, и произошло это исключительно по его индивидуальности и непосредственности. Но первое обвинение не основано ровно ни на чем; оно есть недоразумение или непонимание предмета, который трактуется. Суворов в продолжение всей своей жизни любил умственные занятия, относился всегда сознательно и критически к современным военным событиям, определял их истинный смысл примерами из военной истории. Не ограничиваясь собою, он старался привить тоже самое и к другим; мы видели у него подобие военных советов в мирное время и попытку завести научные беседы; знаем также, что его требования доходили в известной степени до низших ступеней военного сословия, ибо он настаивал, дабы каждый солдат "понимал свой маневр". Что касается до личной любознательности Суворова, то она была вполне живая; отпуская знакомого офицера за границу в отпуск или для служебной надобности, он требовал от такого лица отчета в виденном и замеченном, читал отчет с интересом и по нем выводил о писавшем заключение 4.

Физическая природа Суворова также была вполне приспособлена к военному поприщу, и начал он себя соответственным образом воспитывать с самых молодых лет, благодаря чему и дожил до 70-ти, несмотря на слабую свою комплекцию. Он был чрезвычайно умерен в своих потребностях, без всякого над собою насилия, и ненавидел роскошь, придавая ей растлевающее влияние. Не знал он даже комфорта, смешивая его с роскошью, и удобства жизни понимал в самых неприхотливых формах: не то чтобы он мог довольствоваться малым в случае надобности, но просто не видел потребности обставлять свою жизнь лучше лагерного образца. Это весьма существенная его особенность; военные люди такого склада являются чрезвычайно редко, и между генералами XVIII века Суворов красуется в этом отношении в виде самородка, Он вел жизнь солдатскую не из-за какой-нибудь задней мысли, не вследствие какого-нибудь расчета, а только потому, что считал ее для военного человека единственно подходящею; на этом же основании не знал он шлафроков, перчаток, шуб и проч. По его мнению, военный человек обязан быть по своим физическим качествам всегда молод, а потому должен смотреть на старость как на болезнь, которой можно избежать предупредительным средством - суровою, строгою жизнью. Собственно поэтому он не любил в старости зеркал, как назойливых докладчиков о большом числе прожитых лет; потому же самому он не ходил, а бегал, не ездил, а скакал, не обходил стоящий на пути стул, а перепрыгивал через него, как бы удостоверяя себя и других, что обладает легкостью и прыткостью молодого человека. Такой склад мирной жизни Суворова делал его человеком, для которого труды, лишения и всякие неудобства военного времени не представляли ничего неожиданного, нового и непривычного. Он попадал тут в знакомую среду, в свою нормальную атмосферу и, какой бы высокий пост в армии ни занимал, сразу делался в ней первым солдатом по своим военным качествам, становился органического частью коллективного целого, называемого армией. Чужого, пришлого, заимствованного в нем не было ничего; знакомиться с войсками или знакомить их с собою не представлялось никакой надобности, и это не потому, что ему предшествовала слава: он был таким и в то время, когда вовсе еще не пользовался известностью.

Будучи преисполнен страха Божия, Суворов отличался горячим благочестием и строгим соблюдением всех уставов церкви. Вместе с тем он, при всей независимости своего характера, был преданнейшим и вернейшим подданным. В нем неизменно пребывал животворящий элемент - патриотизм; он горячо любил свое отечество, гордился именем русского и, напоминая часто солдатам, что они русские люди, делал это для поддержания в них нравственной силы и чувства национального достоинства. Солдата он любил и сердцем, и головой; во взысканиях с провинившихся был строг, но в оценке вины отличался снисходительностью; не доводил понятия о дисциплине до трепета подчиненных перед начальником; был отъявленным врагом педантства и мелочной требовательности. Образчиком его взгляда на этот предмет - может служить приказ, отданный по войскам в Италии, где он просит офицеров не снимать шляп при его появлении, а взамен того побольше заботиться о порядке в войсках 5.

Все эти военные достоинства Суворова дополнялись огромною массою качеств чисто-боевых. Начиная с никогда не ослабевавшей энергии и ничем не парализуемой инициативы, переходя к упорству и настойчивости и кончая мужеством и личною храбростью, - Суворов сосредоточивал в себе все, что формирует военного человека. По справедливому замечанию одного иностранного писателя, трудно указать на такое военное качество, которого бы в нем не было, и мало кто может быть в этом отношении приравнен к Суворову 6. Имея перед собою историю всей его жизни, скажем больше. Не только из крупных военных деятелей вообще, но даже из величайших полководцев всех веков и народов, едва ли найдется кто-либо, который бы представлял собою такой цельный и полный тип военного человека, как Суворов.

Засим он заслуживает особенного внимания как тактик на поле сражения и как военный наставник и учитель. Воспитывая и обучая войска исключительно для войны, Суворов проводит эту задачу со строгою последовательностью. Он не поддается никаким военно-мирным искушениям, а если делает уступки, то поневоле, в силу действующей извне необходимости, сводя их по возможности к минимуму; когда же принужден поступаться сущностью, то устраняется от дела и сходит с поприща, которому посвятил всю жизнь. В силу такого метода, войска Суворова являются на поле сражения не только с чисто-боевыми воспитанием и обучением, какие только удободостижимы в мирное время, но представляют собою действующую силу, гармонически отвечающую личным боевым качествам предводителя, следствием чего является победа.