Пол Андерсон - За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести

• Название: За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер, Лтд, Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-85949-058-5

Без издательской аннотации.

---

— Мы догадывались, что его язык может быть настолько безнадежно индивидуален, что наши комбинации не несли никакого смысла. На самом же деле я все время чувствовала, что идея Фуенте правильная. Язык Сигманианца только отчасти выражается звуками. Поза, жесты, а возможно, и запахи, которые он издает, могут быть даже более важными. Следовательно, контакт может быть чрезвычайно тонким и комплексным делом. Он может быть нелинейным, он может включать концепции одновременно такие, которые мы, люди, используем по отдельности, он может оперировать со всем многообразием аспектов реальности, которые мы в настоящее время используем только частично. Исследования биологических образцов на клеточном уровне намекают на что-то подобное.

— Ну, если мы не можем научиться говорить по-сигманиански, нельзя ли подойти к этому вопросу с противоположной стороны? Мы старались построить искусственный язык на основании всего изложенного, такой, который мы смогли бы синтезировать и произносить, а обе стороны бы смогли постичь. Результаты, полученные в этой попытке, были еще хуже. Вы понимаете, что за три года люди были на борту космического корабля в общей сложности девяносто восемь дней?

— Я слежу за этим, — сказал Вань. — О, я полагаю, обед уже готов.

Ивон вздохнула.

— У меня действительно была причина для таких пространных рассуждений. Это было ваше предложение, чтобы я обратила внимание на те вопросы, которые волнуют мой ум. Или не стоило этого делать? Возможно, я слишком счастлива.

— Пожалуйста, говорите, что сочтете нужным, — Вань рассеял ее сомнения. Чтобы облегчить работу, еда была стандартная. «Сегодня» у них двоих было филе рыбы, вареный рис и лук (в пакетах под давлением), «бок чой» (упакованный вместе с тарелкой) и печенье. Они едва ли замечали, что едят.

— То, что я сделала, трудно облечь в слова, — сказала Ивон. — Это включало различные виды статистического анализа данных, какие только можно вообразить. Если бы у меня не было первоочередного доступа к компьютеру, я бы все еще толклась на месте.

— Да, другие тоже так и делают. Но никто из этих людей не показал, что хоть одна из обнаруженных или лингвистических единиц представляет интерес. Вспомните, имея определенный набор цифр, можно сконструировать буквенное множество функций, относящихся к ним. Я использовал некоторые результаты моих ранних работ по лингвистике человека, особенно теорему, которой я почти что горжусь. (Это позволило мне сделать количественные предсказания последователей определенных гипотез, которые пришли мне в голову.)

Она перестала жевать. Вань продолжал есть как ни в чем не бывало.

— Хорошо, я представлю вам результаты, — сказала Ивон. — Сначала я смогу показать, что мы слишком торопились. Частота, с которой зарегистрированы идентифицируемые комбинации речи Сигманианца, почти наполовину меньше частоты средней человеческой речи, независимо от языка. Возможно, он думает медленнее или глубже, чем мы. Но даже если я и ошибаюсь в этом, наша относительная машинная болтовня должна быть, во всяком случае, путаная и вызывает раздражение. Путаницу он еще мог терпеть, раздражение же — нет. На самом же деле, я подозреваю, мы причиняли ему настоящую боль.

Рука Вань замерла на полпути ко рту.

Ивон кивнула.

— Люди вашей национальности слышат английский язык как непонятное стаккато, моей — слышат китайский как песенный мотив на высоких тонах, — сказала она, — Не слишком приятно, пока не привыкнешь. Наша музыка — более наглядный пример. Действительно, мне нравятся некоторые произведения китайской музыки, как вы, возможно, получаете удовольствие от любимого мною Бетховена, но для многих моих соотечественников такой концерт будет сплошным мучением. Хотя нам не нужно выходить за рамки одного общества. Я нахожу современную популярную американскую музыку просто банальной. Но я слушала записи, скажем, пятидесятилетней давности. Просидеть целый вечер, слушая эту ерунду, для меня было просто пыткой.

— Я начинаю понимать, что Сигманианец просто не мог вынести наших неловких попыток воспроизвести его звуки.

— И именно поэтому, я думаю, он не принес синтезатора. Продолжительная человеческая речь для него была непереносима. Попытки общения с помощью визуальных символов провалились по тем же причинам. Наши рисунки, наш алфавит слишком безобразны, возможно, слишком угловаты. Может быть, нам стоит попытаться воспользоваться китайскими иероглифами.

Вань хмурился, дожевывая кусок, на котором его прервали.

— Сможет ли такая чрезвычайно чувствительная личность пересечь межзвездное пространство?

— Мы не знаем его психологии. Предположите только, что он, пытаясь говорить с нами, стал бы издавать звуки, похожие на звук железа по стеклу — или еще какие-нибудь ультразвуки, вызывающие у нас реакцию страха. Не многие люди смогли бы выдержать это.

— Я согласна, что у вас хорошая точка зрения, профессор Вань, настолько хорошая, что никому, кроме меня, в голову не пришло, что она может быть неверной. О, конечно, дело могло и не дойти до настоящей боли. Как я уже говорила раньше, все неприятности — из-за раздражения. Сигманианец постоянно испытывал раздражение, потому что мы продолжали производить такую ужасную какофонию звуков.

— Поэтому я вернулась к пленкам и фонограммам и проанализировала их с музыкальной точки зрения.

— Интонация? — тут же спросил Вань.

Ивон рассмеялась.

— Я не уверена. Принципиально, что я обнаружила — это взаимосвязи, которые подобны тем, что управляют нашими гаммами и ключами (тональностью?). Более того, там есть взаимосвязь между качеством тонов — некоторые встречаются вместе, некоторые — нет, и, конечно, переходы между ними. Это невообразимо сложно. Я сомневаюсь, что мне удалось выудить из всего больше, чем какую-то небольшую часть.

— Но я смогла увидеть, что мы делали неправильно. Мы могли записать фразу и проиграть ее с высокой точностью воспроизведения. Однако сигманианская грамматика не оперирует добавлением одной фразы к другой, не так как в полифлексийных языках, таких как латынь. Кроме того, мой метод безнадежно медленный и трудный. Позже мы пытались создать искусственную речь с помощью синтезатора, который воспроизводил звуки речи Сигманианца. Только мы перепутали все взаимосвязи. Эффект был отрицательный — такой же раздражающий и довольно болезненный, как если бы человек, лишенный музыкального слуха, начал бы петь. А возможно, и еще хуже.

— То, что я делала — было началом. Компьютер помог мне сконструировать разговорный язык, который подчиняется основным правилам музыкальной гармонии, но не слишком сложный для воспроизведения синтезатором. И это не могло быть безнадежно плохо… потому что Сигманианец пытается ему научиться!

Вань долгое время сидел молча, затем кивнул.

— Действительно, удивительно. — Его улыбка была похожа на вымученный оскал. Ну, несомненно он чувствовал определенную зависть, конечно, от лица своей страны, а не от себя лично.

— О, я предчувствовала, — призналась Ивон. — Это очень ново. То, что у меня есть — не больше сотни существительных, глаголов и прилагательных, которые можно определить при помощи иллюстраций. Я начерно набросала грубую грамматику, самую простую и наименее двусмысленную, какую я только могла изобрести сразу же. Она — позиционная, как в английском или китайском. Настолько, что только окончания указывают на множественное число. Я думаю, они нам потребуются и для грамматических времен тоже, а может, и нет. Возможно, в сигманианском языке такие же временные концепции, как в языке Гоби. Нам придется узнать это самим. Но ведь у нас получилось!

Скоро был составлен словарь наиболее употребительных слов и сконструировано несколько предложений. С этим дело пошло не так хорошо. Возможно, в сигманианском языке нет того, что точно бы соответствовало предложениям. Однако ближе к концу существо проецировало свои сверхъестественные рисунки в действии и подбирало слова к нарисованным действиям. «Человек идет. Люди идут. Сигманианец идет. Люди и сигманианцы вдут.

Планета вращается. Планета крутится. Голубая планета вращается. Зеленая планета вращается. Голубая и зеленые планеты крутятся и вращаются».

Вань наблюдал, изучал ее записи, время от времени подавал советы, в основном держась на заднем плане.

На третий день Сигманианец прогнал землян. Сигналом к тому послужила нотная трель. После того как она прозвучала два раза, когда последовало постепенное, но неумолимое падение давления воздуха, люди поняли, что он хочет.

— Честно говоря, мне вовсе не жаль, — сказала Ивон. — Я подозреваю, он хочет отдохнуть и поразмышлять. Да и я сама смогу воспользоваться отпуском.

— Вы его заслужили, — равнодушно сказал Вань.