Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 10

• Название: Наш Современник, 2005 № 10
• Автор: Журнал «Наш современник»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2005

Литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал

«Наш современник», 2005 № 10

---

Итак, наш батальон прочно закрепился на аэродроме «Слатина». Первоначальный план предусматривал, что с территории России будут переброшены по воздуху еще два батальона. Один предназначался для Косовской Митровицы, а второй бы усиливал наш первый батальон в районе аэродрома. Потом он мог бы отойти в город Ниш и стать оперативным резервом. Однако Румыния и Венгрия в нарушение Чикагской конвенции о праве авиационных полетов не предоставили воздушного коридора, и тот вариант не сработал.

Какой должна быть зона ответственности российского контингента, определилось на переговорах с американцами в Хельсинки 18 июня. Вообще-то мы прорабатывали два варианта. Первый предусматривал, что Россия будет иметь свой самостоятельный сектор, второй — что будем присутствовать в каждом из секторов. Какой из них предпочтительнее — сразу сказать было трудно. Не было единого мнения и в югославском Генеральном штабе.

Скажу откровенно, что мы вели консультации и с представителями некоторых стран НАТО, дружественно настроенных к России. Одно время тесное взаимодействие сложилось с немцами. Мы вышли на договоренность о присутствии в их секторе двух российских батальонов и о последующем создании совместной бригады. Это было интересное предложение. Немцы даже брали на себя часть мер по обеспечению нашего контингента, но американцы впоследствии этого не допустили, спровоцировав там выступления албанцев против нашего пребывания. Но, повторяю, предложение было заманчивым.

Когда летели на переговоры в Хельсинки, еще не были уверены, какой вариант лучше. И в МИДе были свои расхождения, и в Минобороны, поэтому решено было выстроить тактику таким образом: настаивать на отдельном, российском, секторе, хотя было уже известно о негативной реакции НАТО на это предложение. А когда в переговорах обозначится тупик, как бы отступить и получить согласие на присутствие в других секторах. Такая тактика была одобрена министром обороны и поддержана министром иностранных дел, когда И. С. Иванов прилетел в столицу Финляндии чуть позже. Избранная линия себя оправдала. При этом американцы сочли результаты переговоров свой победой, мы — своей.

В конце концов, в соответствии с резолюцией Совета Безопасности № 1244 в Косово была развернута многонациональная группировка сил стабилизации. В ее состав вошли части и подразделения 22 государств мира, в том числе России. Общая численность группировки КФОР составляла около 46,5 тыс. солдат и офицеров. Российский воинский контингент насчитывал свыше 3,5 тыс. человек и организационно состоял из четырех тактических групп. Каждая из них выполняла свои обязанности в соответствии с общим планом операции, не подчиняясь натовскому командованию. Российские миротворцы предупреждали провокации албанских боевиков, оперативно выезжали на защиту православных храмов, откликались на социально-бытовые просьбы сербского населения.

Сложностей было много. Вспоминаю, с каким трудом удалось развернуть и ввести в дело тактическую группу, которая должна была действовать в районе населенного пункта Ораховец. В соответствии с договоренностями Ораховец являлся зоной ответственности российского воинского контингента, но был до этого занят голландскими подразделениями. На консультациях в Москве представителей России и НАТО было принято решение о том, что голландцы освободят эту зону. Мы даже предлагали выполнение задач совместно с голландцами, немцами, но, безусловно, под общим руководством командования российского контингента. На это натовцы не согласились. Да и препятствия всякие чинились, искусственно подогревалось недовольство албанского населения.

Постепенно удалось сгладить эти шероховатости. Наши миротворцы находили общий язык и с местным населением, и с военнослужащими других стран. Должен сказать, что на тактическом уровне было организовано надежное взаимодействие с командирами батальонов, рот, других подразделений тех государств, в чьих секторах несли службу российские воины, с кем соприкасались при исполнении своих нелегких обязанностей. По общему признанию, пребывание в регионе российских десантников существенно стабилизировало ситуацию.

Так продолжалось до апреля 2003 г., когда начальник Генштаба А. В. Квашнин вопреки всякой логике заявил: «У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы экономим 25 млн долларов в год». Как следствие, российские миротворческие подразделения были выведены из Боснии и Герцеговины, а также из Косово. Убежден, что это идет вразрез со стратегическими интересами России на Балканах.

К сожалению, в силу господствующей сегодня бухгалтерской, утилитарно-прагматической логики мы бросили на Кубе уникальный разведцентр Лурдес, оставили вьетнамский Камрань — лучшую бухту в Юго-Восточной Азии… И что — Россия выиграла? Сдачей всех геополитических позиций обернулся и уход с Балкан. А ведь впервые за много лет ребята-десантники, совершившие бросок на Приштину, возродили у русских и той части мирового сообщества, которая не желает жить по указке из Вашингтона, настоящую веру в Россию. Но ей не суждено было сбыться.

* * *

Зададимся горьким вопросом: только ли натовцы в этом виноваты? Они-то выполняли свою антиславянскую, антиправославную миссию-программу. А на кого работали, какими интересами руководствовались иные наши доморощенные дипломаты и спецпредставители, предавая сербов и в конце концов Россию? Да и можно ли называть их российскими?

Власть в нашей стране отдана в руки самой дикой и невежественной, самой низкопробной и враждебной для России части нашего общества. И эта часть сформировала, благодаря опять-таки нашей русской мягкости, уступчивости, свой политический класс во главе с деградировавшей, бездуховной, нравственно сгнившей «элитой».

А вот собрать русское войско и совершить бросок, сродни приштинскому, против внутреннего врага нам все не под силу. Никто не хочет быть солдатом, но всяк желает быть вождем.

РУССКАЯ МЫСЛЬ

Александр Репников ОТ ЛЕОНТЬЕВА ДО СТАЛИНА: КОНСЕРВАТИЗМ, СОЦИАЛИЗМ И ЛИБЕРАЛИЗМ

Константин Николаевич Леонтьев родился 13 января 1831 года в селе Кудиново Мещовского уезда Калужской губернии в семье отставного гвардии прапорщика Николая Леонтьева. Константин был последним, седьмым ребёнком в семье, воспитанием его занималась мать, Феодосия Петровна (урождённая Карабанова), поскольку отец из-за размолвки с женой жил отдельно и умер, когда младшему сыну было всего восемь лет. В 1841 году Леонтьев был определён в Смоленскую гимназию, затем, сменив несколько учебных заведений, поступил в Демидовский лицей в Ярославле; но в том же году перевёлся на медицинский факультет Московского университета, где увлёкся литературой, историей и френологией. В 1851-м он познакомился с И. С. Тургеневым, который высоко оценил первые литературные работы Леонтьева и ввёл его в круг московских литераторов.

Практически все исследователи, затрагивавшие литературные произведения Леонтьева, обращали внимание на присущий его работам своеобразный автобиографический эстетизм. Исследователь К. М. Долгов отмечал, что «Леонтьев представлял собой такой тип писателя, художника, который, о чем бы он ни писал, что бы он ни создавал, все его произведения, всё его творчество всегда было — в известной мере и даже преимущественно повествованием о самом себе, о событиях своей собственной жизни, о злоключениях, которые с ним случались или которые ему еще предстояло претерпеть». Леонтьеву было мало литературных впечатлений, ему хотелось получить от жизни новые, необычные ощущения, и он, не окончив университетского курса, добровольно отправился в Крым, где во время войны служил батальонным лекарем. Приведём отрывок из воспоминаний Леонтьева, в котором он объяснял этот поступок: «Я в Крым поехал уже ученым и до болезненности размышляющим юношей… Я в Москве имел уже сам связи с людьми известными, влиятельными, богатыми, с учеными, с литераторами. Я по охоте бросил всё это, оставил не комнату, а хорошие комнаты в доме богатых родных… общество молодых девушек, которые говорили по-английски… и танцевали на лучших московских вечерах. Я бросил все это именно для того, чтобы кинуться головой вниз в жизнь более грубую, более страшную, более тяжкую для тела, но более здоровую и легкую для души и ума. Игра моего воображения внушала мне, что стыдно мне, поэту, когда другие воюют и лечат воюющих, просто жить все этаким вялым… студентом, который сидит с книжками. Что надо немного зверства в жизни порядочного человека. Какая-нибудь, слишком честная профессура меня вовсе не пленяла. Я хотел на казацкую лошадь, хотел видеть раненых, убитых людей, сам, может быть, согласился бы быть почти убитым… Я сам искал походных тягостей и… благословлял и дождь, который поливал меня в Крыму, и жар, который томил, и сотни мышей, которые съели у меня шинель, и степных жаб, которые ходили по мне, когда я спал в лагере… и лазаретные ужасы, и укрепляющие душу встречи с чужими смелыми людьми… Слишком тяжелый рефлекс сидячей жизни изгнал меня из Москвы; и его же остатки ободряли и восторгали меня в Крыму, среди внешних житейских невзгод». Этот обширный отрывок как нельзя лучше показывает восторженно-романтическое отношение Леонтьева к войне и военным.