Галина Дитрих - Олег Рязанский

• Название: Олег Рязанский
• Автор: Галина Дитрих
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98604-256-5

«Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст…» Эта библейская истина, высказанная Иисусом Христом, стала, вероятно, основополагающей для авторов неординарной книги о неординарном герое русского средневековья князе Олеге Рязанском.

Тщательно изучив и пропустив через себя суждения историков, мифы и легенды о нем, как добрые, так и не очень, авторы не «осквернили» своих уст недобрыми словами и создали книгу необыкновенной и проникновенной красоты и чистоты.

---

– Город мой на Яхроме заложен не безымянным основателем, а Юрием Долгоруким, заядлым рыбаком и охотником. Птицу бил влет, а рыбу – вплавь! Во-от таких карасей вылавливал! А лучше карася только налим, а лучше налима – кабан! Или медведь! Меж охотой и военными битвами и поставил крепостицу на столбовом пути к Волге. Не просто так приложил руки Юрий Долгорукий, а с дальним прицелом. Узрел место и прозрел умом. По его следам пронырливые потомки пророют канал из Москвы-реки в Волгу…

Дмитровскому князю похлопали, а галичскому пообещали:

– Проверим. Обсудим. Отреагируем.

По неизвестным причинам отсутствовал звенигородский наместник, иначе бы до звона в ушах твердил, какое замечательное место присмотрел Юрий Долгорукий для охраны подступов к рубежам московским. Сторожевую крепостицу соорудил на том изгибе реки, где свет клином сошёлся и, чтоб враг ворота не открыл, бросил ключи от ворот в омут…

Не на пустых местах городил города Юрий Долгорукий, а на обжитых ранее. Москву – на приусадебной земле боярина Степана Кучки. За что-то отрубил ему голову и место освободилось. И чтобы юридически закрепить место, отдал сыну своему Андрею дочь боярина Кучки в жены. Поначалу так и говорили: “Москва, иначе Кучково”. Город Дмитров на реке Яхроме, названный Долгоруким в честь своего сына, отстроил на обломках глиняной посуды, из которой ели-пили предки дмитровцев за сто лет до этого. Тогда археологи копнули глубже и наткнулись на каменный топор, которым кто-то что-то рубил две тысячи лет назад на этом самом месте…

– Есть ли жалобы на меня? – задал летописный вопрос князь московский, втайне надеясь, что никто не рискнет нарушить гостевой протокол и можно спокойно перейти к обеденному застолью.

Однако нарушитель отыскался. Из Боровска на Протве-реке. Скандальным оказался сынок боровского князя. Опрометчиво решил сунуться в княжьи распри. Ему, недорослю, молчать бы, так нет, выскочил с претензиями. По глупости, по молодости, не иначе. Боровский удел невелик, но со странностями. Если по всей Московии дождь обложной, то у него сушь. И наоборот. Рыба в реке с лишними плавниками, курьи клювы мягкие, у пауков одной ноги не хватает. Врут, не врут, а задумаешься, почему протвинские не любят привечать посторонних. То стращают бродячими разбойниками, то играют в молчанку. Но боровский выскочка оказался разговорчивым:

– По твоей вине, Димитрий Иваныч, я лишился стада пятнистых вологодских коров, особо привлекательных для бычьего племени!

Присутствующие изобразили недоумение. Князь и коровы? Несовместимо. Покачивая бородами, принюхивались к запахам из трапезной…

– Все лето мои коровы паслись не на высокотравных заливных протвинских лугах, а стояли стоймя в коровниках! Без движения они обезножили и дружно пали. Жалобное их мычание терзает моё сердце, сон не берёт, еда в рот не идёт, хоть головою о стену бейся… А почему? По твоему, Димитрий Иваныч, указанию, все пастбищные угодья огородили плетнями с надписями “запретная зона, проход закрыт!”, превратив тем самым мои отменные травяные. луга в полигон по изучению повышения урожайности ква… кварк… и других полей для сбалансированного питания крупного рогатого скота в ближайшем будущем! С полей этих вонью прёт, смрадом, дышать нечем! Мыши стали оттуда бечь, черви из земли повылезали от недостатка кислорода, а овод, самый главный коровий враг, расплодился до такой степени, что коровы, задрав хвосты, укрылись в коровниках! В итоге от недоедания и сопутствующих невзгод пало 89 высокодойных вологодских коров. Требую возмещения материального и морального ущерба!

Вместо разумного переноса вопроса с мотивировкой “не верь речам, а верь очам”, Дмитрий Иванович предложил:

– А что, други, давайте поможем экономически слабому товарищу… – и пустил по кругу шапку мономахову. Каждый клал туда, сколько хотел. Или мог. Дмитрий Константинович, князь суздальский, тесть Дмитрия Ивановича, ввиду отсутствия при себе рубленой наличности, снял с себя пояс с серебряной инкрустацией и не сам положил в шапку, а передал через князя галицкого. И зря. На подобном передавании он уже обжегся, совершенно не подозревая об этом. Десять лет назад, на свадебном пире своей дочери Евдокиюшки с Дмитрием Ивановичем он, по обычаю, передал зятю подарок – золотой пояс с цепями, усеянный драгоценными каменьями через самого почётного гостя тысяцкого Вельяминова. Спустя 70 лет за другим свадебным столом выяснится, что пояс был подменен другим! Похожим, но с фальшивыми камнями! До 1433 года протянется эта афера с поясом. Им будет повязано более десяти лиц и все княжеского достоинства.

Из ныне присутствующих только губастенький, глазастенький новорожденный сынок Дмитрия Ивановича доживет до того времени и закрутит такую интригу по наследованию великого владимирского княжения, что трон московский сотрясется дважды! А все из-за того, что слишком много окажется претендентов из числа дядей и племянников, охочих до лакомого наследства.

Когда шапка мономахова дошла до вконец обедневшего, но родовитого князя новосильского, тот в горести опустил голову. Рязанский князь, Олег Иванович, тоже ничего в шапку не положил. Но не от бедности или скупости. Бездельников и вымогателей он не жаловал.

Тему взаимопомощи закрыл тесть Дмитрия Ивановича. В обычной жизни суздальский князь не очень-то ладил с зятем, но в данном случае поддержал и финансами, и речью:

– Кое-кто из удельных наместников плохо справляется со своими обязанностями и во всех неурядицах виноватят народ, дескать, на работу ленив да охоч на выпивку. Один из них, не стану позорить его, называя по имени, примчался ко мне жалуясь, что народ послал его куда подальше… Его послали, а мне, как родственнику, разбираться. И уволить его нельзя ни по собственному желанию, ни по несоответствии с занимаемой должностью…

Затем официальная часть перешла к долгожданному обеду и, следом, к ужину. По совместительству. Любили на Руси посидеть за столом. Тем более, по поводу. Юрий Долгорукий, едва застолбив в 1147 году “град Москов” сразу же пригласил к себе в гости северского князя Святослава Ольговича с сыном Олегом и двоюродного племянника Владимира Святославича из Рязани откушать стерляди и гуся, запеченного в тесте, косточки от которых в соответствующем временном слое недавно откопали вездесущие археологи…

Расторопный служитель подсуетился, водрузил на стол пузатый бочоночек с медовухой и он, не медля, пошел по рукам, пока не остановился перед хозяином. Дмитрий Иванович огладил его округлые бока, обрадовался:

– Бочоночек-то, оказывается, из моего подвала похищенный! Гулял, бегал где-то, а к хозяину возвратился, даже, печать на донышке не стерлась. Кого благодарить-то?

Но даритель не откликнулся, странно… Служитель клялся-божился, что не запомнил облик дарителя. Лицо обычное: глаза, нос, скулы… И одет как все: кафтан, шапка, борода…

Бочоночек вновь прошёлся по кругу. Вторично опробовали. Уважительно крякали: кто бы ни дарил, а спасибо ему! Ядреная медовуха, аж, с гвоздями! Не они ли гремят в брюхе бочоночка?

Дмитрий Иванович встряхнул бочоночек, прислушался… Действительно перекатывается что-то внутри. Изменился в лице: побледнел, покраснел, шея стала серо-буро-малиновой, вот-вот кондрашка хватит! Вскричал не своим голосом, чтобы немедленно унесли брякающий бочонок, а взамен принесли нормальный! Булькающий!

День к ночи повернул. Гости спать разбрелись, кто на сеновал, кто на перины. В сенях Дмитрия Ивановича окликнул знакомый голос:

– Княже, есть новость свежая, важная…

– Щур? С чем пожаловал?

– Не добровольно прибыл, а по распоряжению вышестоящего. Над тобой, княже, лишь око всевышнего, а надо мной два проницательных глаза начальственного лица по сыскному-разыскному ведомству. По его приказанию действую. Княжий съезд событие чрезвычайной важности. При скоплении в замкнутом пространстве стольких именитых личностей, мало ли что произойти может. Отраву подсыпят, хоромы подожгут, в дыму и панике кого хошь порешат. Тебя же первого, ибо власть имеешь реальную, а завистники готовы проверить эту власть на прочность. Даже мимо мелкой пакости не пройдут, соблазн велик. А кому нужен князь новосильский?

Так, фикция. Ни кола на дворе, ни крыльца приличного, одно звание да детишек куча.

– Князь новосильский беден да умён. Месяц назад три дня уговаривал тверского князя помириться со мной! И уговорил!

– Княже, твое дело заседать, а мое охранять.

– Переяславские сторожа тоже не дремлют!

– Однако, они уже прозевали дарителя бочоночка со странными звуками в утробе! Кто привез, откуда и зачем? Не провокация ли? В связи с этим возникло у меня подозрение: по какой причине тверской князь, гурман и лакомка, покинул застолье, не доев даже жареного кабана, и уехал не попрощавшись?

– Может у него желудок расстроился от овсяного киселя либо от горохового?