Галина Дитрих - Олег Рязанский

• Название: Олег Рязанский
• Автор: Галина Дитрих
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98604-256-5

«Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст…» Эта библейская истина, высказанная Иисусом Христом, стала, вероятно, основополагающей для авторов неординарной книги о неординарном герое русского средневековья князе Олеге Рязанском.

Тщательно изучив и пропустив через себя суждения историков, мифы и легенды о нем, как добрые, так и не очень, авторы не «осквернили» своих уст недобрыми словами и создали книгу необыкновенной и проникновенной красоты и чистоты.

---

– Княже, твое дело заседать, а мое охранять.

– Переяславские сторожа тоже не дремлют!

– Однако, они уже прозевали дарителя бочоночка со странными звуками в утробе! Кто привез, откуда и зачем? Не провокация ли? В связи с этим возникло у меня подозрение: по какой причине тверской князь, гурман и лакомка, покинул застолье, не доев даже жареного кабана, и уехал не попрощавшись?

– Может у него желудок расстроился от овсяного киселя либо от горохового?

– Расстройство желудка не помеха для государственных дел. Что написал Александр Македонский на придорожном камне? “Разбил врага и преследовал его до сих мест, хотя и страдал поносом!” Чётко и доходчиво. Твою версию о желудке тверского князя проверим, доложим по инстанции. Но у меня в наличии есть трудно опровержимые факты, что князь тверской каким-то боком замешан в деле с брякающим бочоночком и спешит замести следы…

– У нас с ним замирение!

– Мир миром, но и он может окончиться. Из-за пустяка. Из-за бочоночка с недопитой медовухой. Уехал тверской князь и одновременно пропал бочоночек! Факты вещь упрямая!

– Что? – вскричал осевшим голосом Дмитрий Иванович и снова изменился в лице: покраснел, побледнел, по щекам желваки пошли…

– Особо не волнуйся, княже. Разберемся. И с желудком тверского князя и с бочоночком. Я уже послал вдогонку юркого помощничка. Почти невидимку. Подающего большие надежды в сыскном-розыскном деле. Его донесения, плюс мои предположения сопоставим. Сделаем выводы. Всё под контролем, на то и голова дадена, чтобы выяснить, почему из двадцати двух бочоночков, похищенных татями, обнаружено чуть более дюжины плюс подкидыш сегодняшний, вновь исчезнувший? И где бродяжничают остальные? Насчет желудка тверского князя также не беспокойся. Разрежем, посмотрим, что находится в требухе, зарезанного на праздник, кабанчика? Ежели желудок забит едой под завязку, значит, звать врачевателя, а ежели в кишках спертый воздух пузыри вспучивает, то князь тверской обойдется укропной водой…

Перебирает Щур варианты, а себе в уме зарубку делает, отчего это Дмитрий Иванович лицом и голосом меняется, когда речь заходит о бочоночке с бряканьем внутри? Надо бы втихомолку собственное дознание провести… и добавил обнадеживающе:

– Особенно не переживай, княже, у меня в запасе есть еще одна версия. Лошадиная… – и, заинтриговав князя московского, повел его в конюшню. Открыл двери, откуда сразу потянуло сладким конским духом. Птицами вспорхнул табунок жеребят игривых и разномастных. Шур подвел Дмитрия Ивановича к отдаленному стойлу с понурой лошадью. Спросил:

– Твой конь?

– Этот? Кожа да кости?

– Неужто и вправду не узнал своего коня, на котором бочоночки вывезли? А конь сразу признал тебя, уши навострил, ноздри подставил…

– Масть странная…

– Коня для отвода глаз слегка подкрасили. Разуй глаза, княже, плюнь да разотри хорошенько его бок… Видишь, натуральный цвет проявляется, серебряно-серый с прочернью! Отмоешь, откормишь… Я обещал отыскать твоего коня и отыскал!

– Через два года! – сбил спесь со Щура Дмитрий Иванович. – И кто его нынешний хозяин?

– Тот, разумеется, кто приехал на нем в Переяславль-Залесский на съезд и кто на нем отправится обратно. Не волнуйся. Возьмем расследование в свои руки. Проследим, понаблюдаем, повяжем. Дело одной ночи!

За ночь снега навалило предостаточно. Кому по колено, как длинноногому князю ярославскому, кому по брюхо, как пузатому костромскому.

Сколько не сиди в гостях, а домой ехать надо. Князь рязанский не стал звать конюха, сам отыскал в стойле своего коня. Сам надел на него, мохнатоногого, седло жесткое, деревянное. На нем и сидеть удобно, и слезать, и садиться. На манер степняков-кочевников. Проверил, не заплела ли чужая нечисть в колтун гриву коня? Почистил ножом кошта широкие, крепкие, подков не знающие. Дал корм в торбе. Заодно сыпанул и соседнему коню с пожухлой серебристо-серой шерстью и печальными глазами.

После быстрого завтрака гости прощались долго, проникновенно. По плечам хлопали. Ножами обменивались. Родне приветы передавали. Обнимались, лобызались, слезу пускали как обычные человеки. Они, в сущности, очень одинокими были, всю жизнь жить в напряге из-за своих правящих обязанностей, держать дистанцию – уметь надо. И напоследок они немного расслабились… Князю новосильскому сунули за пазуху кормовые, проездные, фуражные, обиходные, прогонные, верстовые, столбовые, суточные и прочие нужды. Через седло перебросили суму с гостинцами для детишек – пусть радуются. И снова прощались, слезу смахивая. Лишь князь рязанский заторопился, вскочил в седло и в путь отбыл без слюней прощальных. Оригинал. Но поскакал почему-то не прямиком на тракт, а через Плещеево озеро.

Наконец утро отгремело и всяк поехал в свою сторону. Ростовский князь управится до обеда, если будет гнать коня во весь опор. Кто-то к ночи доедет до своего дома. А костромской либо городецкий доберутся через несколько дней. И в те времена была велика Русь пространствами…

Поразъехались князья. Кто с челядью, кто в одиночку. И в конюшне, где стояли все лошади, коня Дмитрия Ивановича не оказалось! Кто уехал на нем? Следы привели на берег Плещеева озера к месту нахождения местной диковины Синь-камню в рост человеческий. Ночью камень испускал блеклый свет, шорох и передвигался! Увидев такое – человек столбенел! Кто от ужаса, кто в удивлении. Для искоренения камня, как остатка язычества, его и в озере топили, и в землю закапывали. Но шло время и Синь-камень возвращался на свое исконное место, чтобы снова стоять столпом. Указующим? Межевым? Путевым? Сторожевым? Памятным?

Щур пристально вглядывался в следы на снегу, сверкая своим увеличительным третьим глазом:

– Ежели по следам судить, то конь прискакал к озеру не один, а в сопровождении собрата с неподкованными копытами…

– Бросились в озеро и утопли?

– Протри, княже, глаза! Лёд на озере! Перескочили кони подталую полынью вдоль кромки берега и поминай как звали! Но ты, княже, не отчаивайся. Найдем твоего коня. По следам похитителя. Выявим, повяжем. Следы от сапог его чёткие, приметные, каблуки индивидуально стоптаны во внутрь. Сейчас мы срисуем их, измерим, сравним… где-то я такие следы уже видел, очень на твои похожие.

– Разуй глаза, Щур! – в раздражении вскричал Дмитрий Иванович, это и есть мои следы! Вчера вечером кое-кому из гостей я показывал Синь-камень! А ты, кстати, где прохлаждался? Борода всклочена, на шее сено, меж ног солома… Где честь мундира?

– Как где? Всю ночь на службе! В конюшне. В лошадином стойле. Вместе с твоим конём! А с рассветом, для лучшего наблюдения за отъезжающими, перелез на крышу, чтобы видеть все до мельчайших подробностей!

– И не углядел, прозевал коня!

– Сопрел от духа лошадиного и в результате дыра в сознании, так называемое слепое место… Пока лез на крышу площадь обзора уменьшилась, злоумышленник воспользовался сужением видимости и увел коня. Ничего страшного. Стечение обстоятельств. Непредвиденный случай, все логично. Но не будем терять надежды, преступник всегда оставляет следы. След – улика весомая, однако, бывает, след есть, а человека нет. Как отыскать? Проще простого. Взять гвоздь и воткнуть в след искомого. Одно из двух, либо искомый лично явится гвоздь из следа вытаскивать, либо охромеет. Повяжем в любом случае. А ежели не удастся, есть третий вариант – суда Божьего ему не избежать! Кстати, одного подозреваемого я все же углядел. Того, который проявил излишнее внимание к твоей лошади. Корм ей давал, по шее трепал, колючки из гривы выщипывал! Зачем, спрашивается, ему о здоровье чужой лошади заботу проявлять? Не гадай, не ломай себе зря голову, во век не догадаешься!

– Кто?

– Следы от копыт его неподкованного коня на снегу перед твоими ногами!

– Говори, ну!

– Князь рязанский!

– Ты на кого замахнулся? Да чтоб Олег Иваныч позарился на моего коня? Он грубой силою отобрать может, но не таким гнусным способом! Сгинь с глаз, иначе прикажу высечь тебя! За дезинформацию!

– Плетьми или батогами? – Когда были наедине Щур имел право на пререкания. Росли-то на одном дворе при дворе княжеском. С одними и теми же мамками, няньками, дядьками. От одной кормилицы молоко пили. Вместе играли в прятки, в солдатики. Но если княжич, хоть и осиротелый с пеленок, вырос князем московским, то его дружок Щур так и остался дитем коровьей дойницы. По факту рождения. И пусть тянет всего на полушку, но глядит рублем. Так и сейчас. Нос вздернул до самого неба, из глаза искру выпустил и за ответным словом в карман не полез, но для приличия слегка помягчел голосом:

– Возможно, княже, я малость мог и ошибиться – кто быстро бежит, тот и спотыкается…

– Конюшенный мне целый час другое вдалбливал…

– Не верь болтливому, глаза надежней. Особенно сыскарские, увеличительные, что мигом узреют оставленную улику. Так вот, княже, отпечатки человечьих следов перед твоими глазами, как две капли воды похожи на следы обиженного тобой сына недавно почившего тысяцкого Вельяминова! Вопрос: почему он присутствовал на съезде, не будучи званым? Что вынюхивал, чем интересовался, с кем сговаривался?