Кристин Бар - Политическая история брюк

• Название: Политическая история брюк
• Автор: Кристин Бар
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4448-0059-1

Что такое брюки? Все мы знаем, что это одежда, которая закрывает нас от талии и ниже, причем каждую ноту в отдельности. Эта, на первый взгляд, простая вещь имеет тем не менее необычную историю: ведь брюки — не только одежда, но еще и символ. «У кого молоты, у того и власть», — говорили до того, как на смену кюлотам, закрывавшим ноги только до колен, пришли длинные брюки. На рубеже XVIII–XIX веков эта одежда простонародья становится также достоянием высших классов общества, причем именно мужчин. Символ мужественности, она была запрещена для женщин, которым пришлось отвоевывать право носить брюки. Как наглядно показывает автор, именно в отождествлении с гендером и властью кроется исток этой удивительной истории.

---

Клеман Вотель (псевдоним родившегося в Бельгии Клемана Воле[45], 18761954) известен как журналист. Редактор 30 тысяч статей, сценарист, он начал писать романы после 40 лет, «чтобы заработать на старость». Опираясь на современную действительность, на которую он смотрел через призму сатиры, в период между двумя войнами Вотель добивается огромного успеха благодаря романам «Мадемуазель без стеснения», «Мадам не хочет ребенка», но прежде всего «Мой кюре среди богатых» (изданному рекордным для французских романов тиражом в один миллион экземпляров) и «Мой кюре среди бедных»{331}. Его популярность не удивляет: он считается одним из самых антифеминистски настроенных журналистов, выступает против эмансипации женщин, а также развивает некоторые антисемитские предрассудки, выступая от имени воображаемого «среднестатистического француза».

Как и его предшественник Робида, он размышляет об обязательной реформе костюма: маскулинизированные женщины силой навязывают новую униформу.

Они голосовали, они судили, они носили мешки по 120 килограммов, они заседали в нижней палате парламента и в сенате, они управляли скоростными поездами, заседали в Академии надписей и изящного искусства, их избивали, они ходили на биржу, скакали на лошадях с препятствиями и без, стреляли из пушки и давно уже отказались от мамкиных юбок в пользу папкиных брюк, символа и гарантии освобождения пола, подавляемого в течение долгих веков мужской тирании!

По сюжету, в 1935 году женщины добились принятия «закона, дающего всем гражданкам право на брюки из сукна или хотя бы из бумазеи». А 9 сентября 1955 года («настоящее феминистское 14 июля») женщина была избрана президентом республики, «надела черное профессиональное одеяние главы государства и сказала: „Ах, если бы моя бедная мама видела меня, мама, которая еще ходила в свое время в юбке-кюлотах!“»

Здесь феминизм описывается как тоталитарное движение, которое, добившись власти, стремится изменить поведение людей, не соблюдая различий между частным и общественным. Обучение детей поручается государству, которое навязывает «официальную мораль»; мужчины отворачиваются от женщин (купе в поездах, предназначенные только для мужчин, никогда не пустеют); вежливость и галантность запрещаются; брак — «не более чем хрупкое объединение равных существ, то есть соперников».

Бесполезно говорить, что «освобожденные женщины» ничего не знали о кокетстве их матерей. Давно уже обанкротились производители вееров, рисовой пудры и тому подобного. Журналы мод превратились в политэкономические издания. Последняя парижская швея была приговорена к смертной казни за «ношение костюма с юбкой, считающегося женским» <…>. Высокий каблук оставался только в воспоминаниях: пара туфель в стиле Людовика XV, а также корсет были выставлены в витрине музея Клюни.

На этом первая часть рассказа заканчивается. Победа феминизма кажется абсолютной; в основном она описывается как вестиментарная революция. Но готовится реванш, и готовят его не мужчины, а меньшинство «гражданок», которых возглавляет председатель Лиги новых феминисток Роза Бланш Мари Флери. Вешается афиша, организуется митинг. Несмотря на преследования, она выходит на трибуну в платье, с украшениями, после чего ее забирает полиция. На свою сторону Роза Бланш Мари Флери привлекает освобожденных женщин, уставших от своей свободы. Начиная с 1960 года ее успех нарастает как снежный ком: депутаты отказываются от своих мандатов и возвращаются домой, за ними следуют судьи. Полковницу республиканской гвардии «замечают в юбке, прогуливающей свое последнее увлечение в Люксембургском саду», в то время как Коралия Митуфле выставляет в Парижском салоне картину «Мать Гракхов», а гражданка Фромажо уходит с поста президента республики.

Вот как выглядит программа нового феминизма:

1. Женщина не то же самое, что мужчина; она «другая».

2. Все, что делает женщину женственной, является феминистским.

3. Любые усилия женщин — адвокатов, инженеров, астрономов, судей, военных и т. д. и т. п. — менее полезны и менее красивы, чем жест матери, предлагающей грудь ребенку.

4. Замужество — земля обетованная женщины; семейный очаг — ее царство.

5. Кокетство — не слабость, а долг. Нравиться, любить, утешать — вот наша наиглавнейшая миссия.

6. Все религии считают богинь красивыми и очаровательными. Только религия прогресса делает женский пол уродливым.

7. Выполнение нашего долга делает нас более счастливыми, чем соблюдение наших бесполезных прав.

8. Руки женщин, которые иногда правили миром, были лишены мозолей и пятен от чернил.

9. Женский ум должен подчиняться приказам сердца.

10. Соперничать с мужчиной — значит потерпеть поражение.

Этот антифеминистский потоп принес результаты. Во времена Третьей республики француженки по-прежнему лишены гражданских и политических прав. Те женщины и мужчины, которые борются за права женщин, подвергаются систематическому очернению, особенно во Франции. Слово «везувианка» (vésouvienne) войдет в словари как историческая реалия. Согласно словарю Littré, этим словом обозначается «женщина, презирающая обычаи и приличия». «Я не уверен, что открытие национальных мастерских и Клуба везувианок сослужило хорошую службу праву на проведение собраний»{332}. В качестве примера использования прилагательного, образованного от этого существительного, словарь предлагает «везувианские головы, экзальтированные головы»{333}. Это говорит о той смелости, которая необходима, чтобы совершить любое нарушение порядка поведения для каждого пола. «Когда осмеливаешься стать амазонкой, — пишет Жюль Барбе д’Оревильи, — не стоит бояться разгрома при Фермодонте»{334}. Теперь настало время перейти к женщинам в брюках, которым удалось пережить разгул этого символического насилия.

Глава VI. Опыт свободы

Многие знаменитые женщины XIX века носят брюки. Дорогу им открыла великая Жорж Санд. Предлагалось немало интерпретаций, объясняющих это диссидентство{335}. Настоящую главу мы посвятим исследованию причин, которые заставляли этих женщин так одеваться, и тем порой враждебным, а порой доброжелательным взглядам, которые они собирали.

Жорж Санд

В процессе вирилизации женщин, будь то ношение брюк или курение сигары, Жорж Санд (Амандина Аврора Люсиль Дюпен, 1804–1876) была важнейшей фигурой, оставившей в памяти людей глубокий след, который сохраняется и по сей день. В «Истории моей жизни», в переписке и романах она затрагивает вопрос одежды, связывая его с половой идентичностью, свободой и равенством. Она сознательно идет на нарушение принятых норм и объясняет свое поведение, что делает ее произведения важнейшим источником, хорошо изученным Симон Вьерн, которая послужит нам проводником{336}. Необходимо вернуть брюки, значение которых раздули антифеминистские басни, до их нормального масштаба{337}. Хотя облик Жорж Санд шокировал добропорядочных граждан, сама она видела себя иначе, стремясь быть незаметнее, в том числе и с помощью ношения брюк.

Первый значительный эпизод вестиментарной биографии будущей Жорж Санд произошел, когда в четырехлетием возрасте она с отцом оказалась в Испании вместе с армией Мюрата: девочке делают «чудесную» униформу (с саблей), которая у нее будет долго храниться. В таком костюме она очень нравится принцу Мюрату, который представляет ее как своего «адъютанта».

Второй, более важный эпизод происходит в полях и лесах Ноана. 12-летняя Аврора отказывается от корсета, за что ее наказывают. Сначала она отрезает от корсета все завязки. Когда на нее надевают другой, еще более тесный, она решительно выбрасывает его в старую винную бочку. При этом Аврора пользуется расположением своего наставника Дешартра, которого убедил пример соседа-аристократа, разрешившего своей дочери одеваться как мальчик, чтобы ей не мешала одежда, «которая делает женщин бессильными в том возрасте, когда им больше всего нужно развивать свои силы»{338}. Бабушка разрешает ей носить также мужской рабочий халат, кепку, гетры и редингот. Маленькая Аврора получает свободу одеваться как мальчик, изображать травести к вящему удовольствию бабушки, поклонницы теории Руссо, которая разрешает ей бегать повсюду в сабо. Девушка может полностью отдаться своей страсти к охоте, не боясь порвать юбку или потерять обувь. Она умеет седлать лошадь по-мужски и по-женски. В 1821 году она сообщает одной из своих подруг, что ее сопровождает слуга и что мало кто рискует навещать ее, поскольку она живет изолированно. Так что та ее одежда не носится с расчетом вызвать скандал. «Она могла бы выглядеть неуместно в Ажере [где живет ее адресат Эмили де Уисм], но в глуши Берри немногие живущие здесь девицы поступают так же, как я»{339}. На следующий год после смерти бабушки Аврора живет в семье четырех сестер, которые одеваются как мальчики — в брюки и красные жакеты с серебряными пуговицами, — чтобы доставить удовольствие отцу, расстроенному тем, что у него нет сыновей.