Джойс Элберт - Безумные дамочки

• Название: Безумные дамочки
• Автор: Джойс Элберт
• Издательство: Локид
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-320-00159-2

Скандально-знаменитый роман американской писательницы Джойс Элберт впервые выходит на русском языке. Захватывающий сюжет отнюдь не портит смелая эротика, а эмоциональное повествование о жизненном пути героинь поражает достоверностью и «правдой жизни». Наш читатель с большим интересом узнает о том, как американские девушки всеми правдами и неправдами устраивают свои судьбы. Весьма поучительная история, надо заметить…

---

— Потому что я — еврей, — рассмеялся Дэвид в ответ.

— Ну, я наполовину еврейка, а интерес к еде у меня в несколько раз меньше по сравнению с тобой, так что национальность здесь ни при чем.

— Да, но твоя вторая половина — ирландская, а все знают, что у них нет кулинарного искусства, а следовательно, и интереса к еде. Что ест твой отец?

— Сырники.

— Он ирландский юрист?

— Он не очень хороший юрист, ведет только мелкие дела. А потом, у моей матери странное чувство юмора. Она дает ему сырники и ветчину.

— В одной тарелке?

Она любила поддразнивать Дэвида.

— Конечно. Моя семья не придерживается кошерной пищи. Но могу поспорить, что ты не знаешь, что я читаю еврейскую газету.

— Я думаю, ты меня разыгрываешь.

Она отрицательно покачала головой.

— Вовсе нет. Я читаю «Дейли Форвард», когда еду на работу. Честное слово. Я же езжу в метро.

Они только познакомились, когда состоялся этот обмен мнениями, и Лу рассказала о своем дедушке, еврее Монте Вули, сорок лет прожившем в Нью-Йорке и упорно отказывающемся учить английский. В один прекрасный день мать решила, что старик — единственный живой из бабушек и дедушек Лу, и ей следует научиться разговаривать с ним в те недолгие дни, которые тому осталось прожить на белом свете, ему ведь уже было под девяносто. И после обычной школы, где было довольно тоскливо, девочку везли в другую школу изучать идиш. Лу не хотелось ездить, но ей было только одиннадцать, а мать не считала, что такая малышка имеет право отказываться от чего-либо. Она тратила на язык два часа ежедневно, и в конце концов он ей понравился. В этой школе не так худо, как в обычной, а благодаря своему прилежанию Лу очень скоро стала лучшей ученицей. Ей было забавно писать справа налево, это было похоже на какую-то игру.

Юмор заключался в том, что в школе учили на диалекте, на котором не разговаривал дедушка, и когда она в очередной раз навестила его в Нью-Йорке, то не поняла ни слова из его речей, хотя казалось, что он ее прекрасно понимает. Это было смешно. Вскоре после этого дедушка умер, и теперь, спустя шестнадцать лет, Лу была признательна ему за то, что по утрам в метро может читать «Дейли Форвард».

— Мистер Безумец несколько недель был под арестом, и никто не собирается сейчас брать его на поруки.

К счастью, в шкафу отыскалась банка с кошачьими консервами. Лу открыла ее и половину выложила в миску, добавила витамины и пригоршню сухарей. В другую миску налила свежей воды.

— Мистера Безумца разыскивают за вооруженное ограбление в пяти южных штатах. Разве не так?

Затем она приняла свою порцию витаминов. Дэвид называл это лошадиным набором: четыре кальциевые таблетки, четыре витамина D, одна — витамина Р, шесть — аскорбиновой кислоты, одна — с железом, две капсулы витамина В. Все это запивалось апельсиновым соком из высокого стакана, и она благодарила своего медицинского наставника Дж. Родейла, писавшего на страницах журнала «Предотвращение». Вообще-то Лу чувствовала себя виноватой из-за апельсинового сока, поскольку Родейл его не одобрял. Он утверждал, что сок разрушает зубы и вызывает зуд в заднем проходе, но Лу считала, что врач в своих диетических рекомендациях заходит слишком далеко. Если она будет выполнять все его ограничения, то останется немного продуктов, которые можно употреблять в пищу. Конечно, есть постное мясо, яйца и морские продукты. Согласно Родейлу, это было полезно, но он был бескомпромиссен по отношению ко всем молочным продуктам, консервам, химическим добавкам. Лу иногда бунтовала, запивала витамины абсолютно запрещенным молоком и молилась, чтобы не помереть к концу дня от какой-нибудь таинственной хвори.

Маршалл сидел на постели и курил, когда она вернулась с апельсиновым соком.

— Когда ты собираешься идти на работу? — спросил он.

— Самое позднее — в девять тридцать.

— А мне к девяти, — зевнул он. — Знаешь банковские порядки.

— Нам не обязательно выходить вместе.

— Это правда.

— Я не знаю, сколько времени понадобится на статью, так что иди, когда тебе нужно.

Она не хотела выходить с ним, потому что надо было зайти в химчистку, а ей не хотелось, чтобы служащий заподозрил ее в том, что она провела ночь с Маршаллом. Служащий и владельцы магазинов по соседству часто видели ее с Дэвидом, и все они благоприятно воспринимали моногамные отношения, несмотря на существенную разницу в возрасте, но она бы потеряла всякое уважение, если бы появилась в девять тридцать утра в компании темнокожего незнакомца. Соседи в Нью-Йорке образуют такое же сообщество, как и в любом заштатном городишке, и Лу давно обнаружила, что для сохранения качества обслуживания лучше не оскорблять нравственных чувств владельцев магазинов, с которыми каждый день имеешь дело.

— Какой у тебя номер телефона? — спросил Маршалл. — На аппарате не написано.

Круглый белый диск в центре телефонного аппарата Лу оставался девственно чистым далеко не случайно. Ее номера не было и в справочнике (любая женщина в Нью-Йорке, которая внесла номер в справочник, — просто выжила из ума), и она давала свой номер очень немногим. К несчастью, Маршалл к ним принадлежать не будет. Правда, если он окажется настойчивым, в чем она сомневалась, то всегда сможет найти ее в офисе, но там легко избавиться от нежелательных собеседников. Просто говоришь, что у тебя разговор по другому телефону или что торопишься на встречу, нет времени разговаривать. В конце концов человек отступает.

— Номер сто семьдесят два — шестьдесят три — семьдесят, — сказала она, глядя, как он заносит его в записную книжку. На самом деле номер был 172-60-39. Пусть сам догадается.

— Я тебе скоро позвоню, — пообещал он.

— Ладно.

— Может, сходим в кино.

Лу улыбнулась. Он и вправду довольно милый, а она сыграла с ним злую шутку, но зачем позволять ему звонить, а потом отвергать?

— Прекрасно, — сказала она. — Между прочим, как твоя фамилия?

— Риверс.

Если она захочет повидаться с ним, то сама найдет его. Его номер должен быть в справочнике.

— Зайдешь поцеловать меня перед уходом, — сказала Лу, выходя из спальни и тихо притворяя дверь.

Было без четверти десять, когда Лу вышла из метро, и интервью со Стивом Омахой покоилось в ее сумке. Оно было прекрасно отпечатано, и, если она не ошибалась, в нем было примерно 1200 слов. Учитывая фотографии, интервью займет целый разворот. Лу надеялась, что Тони Эллиот одобрит ее работу. Для этого у нее были все основания, поскольку в последнее время он ей благоволил и от всего сердца похвалил две ее последние работы: одну — о заводском дизайнере, а другую — о владельце детского магазина в Ист Сайде.

Она собиралась предложить, чтобы вместе с фотографиями, которые Кав сделал в студии Стива Омахи, напечатать документальные снимки высадки американских солдат в Нормандии. «Казак в воде». Эти снимки создадут интригующий контрапункт с фото Сидни Грин-стрит, Мери Астор и Питера Лорра верхом на лошадях с сигаретами в зубах, не говоря уж о Сонджи Хени на черном льду. Задумка чудная, она захватит Тони Эллиота. Надо надеяться.

— Тебе звонил несколько минут тому назад мистер Сверн, — сказала девушка, дежурившая у телефона, когда она вышла из лифта на пятом этаже здания на Лексингтон авеню, где размещалась редакция «Тряпья».

— Спасибо, Бетти. Не знаешь, мистер Эллиот здесь?

— Он в кабинете, кажется, с мистером Нортропом.

— Ладно. Спасибо.

Стены офиса были увешаны огромными фотографиями лучших европейских и американских дизайнеров. Они были обрамлены тонкими черными рамками. Лу дошла до своего стола, над которым висел Марк Бохан из «Диора», и позвонила секретарше Тони, попросив узнать, не может ли она встретиться с хозяином, как только он освободится.

— Я позвоню, мисс Маррон, — автоматически ответила девушка.

— Спасибо.

Рядом со столом Лу был стол репортерши, освещавшей рынок сумочек, и она как раз хотела заказать кофе.

— Тебе тоже? — спросила она.

— Целую кастрюлю.

— Черный?

— Да. Спасибо.

Спасибо спасибо спасибо спасибо спасибо тебе и всем остальным. Мы все чертовски вежливы друг с другом, подумала Лу. Было только одно «спасибо», которое она была бы рада произнести, а именно: спасибо, Тони, за то, что ты дал мне колонку. Лу сомневалась, что доживет до этих слов, сказанных ее непостоянному издателю, а может быть, их произнесет ее конкурент, мистер Питер Нортроп III? Она все бы отдала, чтобы узнать, о чем в эту минуту говорят Питер и Тони. Может, обычная рутина, обсуждают последнюю статью Питера, а может, готовится новое назначение. В эти дни Лу трясло, стоило этим двоим уединиться. Любая их встреча могла оказаться решающей, на ней Тони мог объявить Питеру, что награждает его, а значит, все надежды и планы Лу разлетаются вдребезги.