Леонид Зуров - Иван-да-марья

• Название: Иван-да-марья
• Автор: Леонид Зуров
• Издательство: Лимбус Пресс
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-8370-0661-6

Роман Леонида Зурова (1902–1971) «Иван-да-марья» был написан в 60-х годах прошлого века и при жизни автора так и не был напечатан. Настоящим изданием, таким образом, русскому читателю возвращается один из самых проникновенных текстов, посвященных Первой мировой войне.

В историю первой, самой чистой любви юноши и девушки, едва достигших совершеннолетия, осенью 1914 года вторгается война. Она торопит эту любовь, она же ее укрепляет — потому что героиня, конечно, поедет за своим возлюбленным на фронт, — и она же приводит к трагической развязке.

---

Брат, подняв голову, показал глазами наверх. А там наверху начали просыпаться.

— Да, — подтвердил брат, посмотрев мне в глаза, — сон неприятный.

В то же время он с радостью прислушивался ко всем шумам пробуждающегося дома, а утро разгоралось и обещало быть безоблачным, и наверху уже были слышны голоса Зои и Киры.

— Ну, уже все проснулись, — и брат встал, подошел к окну и посмотрел наверх, — там кто-то позвал:

— Ириша.

— Да она уже ушла за покупками.

— Они одеваются, а ты еще побудь со мной и доскажи.

Я еще находился под впечатлением рассказа брата, и он, видя это и уже улыбаясь, сказал:

— Помни, ты мне обещал.

— Ясно, Ваня, конечно, — ответил я взволнованно и горячо, — но, Ваня, все, что ты мне рассказал, так странно — и наш город, лодка, река…

— Да, — подходя к окну, задумчиво ответил он, — в том сне все было очень странно, но довольно об этом.

Он подошел к окну, прислушался, и лицо его изменилось. Слышен был голос мамы. Я тогда хотел еще о чем-то спросить, но не успел.

— Это ты, Ириша? Ты швейцарского сыра купить не забыла? Принеси мне выглаженное платье.

— Барышни, — сказала Ириша в столовой, видимо, спустившейся Зое. — Барин-то, Иван Тимофеевич, кажется, приехал.

— Что ты! — воскликнула Зоя.

— Да, Платошка говорит, видел вещи его в саду на скамейке составлены, а я в столовую прошла — вижу, лежит на перилах его офицерская фуражка. Я ее знаю.

— Да что ты. Мама, ты слышишь, иди сюда.

— Но где же он?

— Не знаю.

— Может быть, в саду.

— Надо покликать и посмотреть.

Я смотрел, улыбаясь, на брата, а он, улыбаясь, слушал, он хотел привстать, но я с самым лукавым видом удержал его за руку.

— Подожди одну еще минуту.

— Мамин голос, — сказал он и поднялся, направился к двери, но тут, уже догадавшись, что он у меня, в комнату вбежала в халатике и в шлепанцах на босую ногу сестра.

— Вот где они, — с укором закричала она и бросилась брату на шею, возмущенная и радостная, возбужденная до предела, и чуть не задушила, целуя и обращаясь то к брату, то к маме, ко мне, кричала: — Что же это. Федька, ни за что этого тебе не прощу. Ваня, как не стыдно, ведь это прямо заговор, мы не знаем, а они шепчутся здесь. И ты хорош, — обращаясь ко мне с укором и обидой, — вместо того, чтобы всех сразу позвать, — и Зоя на весь дом закричала от радости: — Мама, мама, он у Феди.

Тут пришла мама, были слезы.

— Ну вот, ну вот, — говорила она, совершенно ошеломленная от радости.

Он целовал мамины руки, а мама вглядывалась в него, и каждая морщинка у нее сияла.

— А я Ирише сначала и не поверила, — говорила мама, — не поверила, — и я видел у нее на глазах слезы радости.

— Отпустили, — отвечал он, — хотя я им и говорил: господа, это не по правилам, из лагерей летом отпусков не дают.

— Ты все должен нам подробно рассказать.

— А надолго?

— Для поправки, только на неделю.

— А чем же ты, Ванюша, болен?

— Пустяки.

Я уже спустил было ноги с постели и хотел одеваться и Зою попросил:

— Передай, пожалуйста, мне рубашку.

— Отстань, — ответила она, все еще держа обиду на меня, а дверь в гостиную была открыта, и там уже промелькнуло Кирино платье.

— Мама, да где же Кира? Кира, — звала сестра.

— Я здесь, — откликнулась та, и судя по голосу, она была полна любопытства.

— Мама, что же это, — возмущенно сказал я, — Зоя ее зовет и распоряжается в моей комнате, а я еще в постели. Господа, я не одет, дайте же мне встать. Зоя, право, ведь неудобно.

— Боже мой, — сказала сестра, — подумаешь, какая важность — он еще не одет.

— Видишь, она со мной совсем не считается, — сказал я брату и услышал, как Кира в гостиной рассмеялась.

Брат, улыбаясь, посмотрел на меня. Мама держала его руку.

— Надо дать Феде одеться, — спохватившись, сказала тут мама, — перейдемте в гостиную, что же мы тут стоим.

— Пожалуйста, не закрывай двери, — закричал я, когда они весело уходили, — я все хочу слышать.

— Ах, вот как, — сказала Зоя и нарочно захлопнула за собой дверь, но тут я, выскочив из постели, босой, в короткой рубашке, приоткрыл ее и закричал:

— Я сейчас, погодите, я все хочу слышать, — но я ничего не услышал, так как Зоя снова закрыла дверь. Тогда я оделся так быстро, как во время пожара, когда ночью я выбегал на двор и смотрел на ночное зарево, и через две минуты был готов, но Киру познакомили с братом без меня.

Начались расспросы, и брат даже растерялся.

— Да нет, пустое, — отвечал он весело маме, — отлежался, я третьего дня надел сапог и ходил, немного хромая, а вчера ничего почти уже и не чувствовал.

— Ах, ты так ровно загорел, — говорила Зоя.

— Ванюшка, я и верить уже перестала.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Ириша принесла вещи, которые извозчик поднял на дворовое крыльцо, а мама смотрела на брата, как бы не доверяя своим глазам. И я слышал, как Зоя сказала:

— То, что ты приехал, просто чудо, так неожиданно, я даже опомниться не могу. А мама почему-то твердо решила, что тебя ни за что уже не отпустят.

— И не отпустили бы.

— Ты что же не предупредил?

— Не хотел тебя волновать. Ведь я тебе не раз писал — получить отпуск во время лагерей дело почти немыслимое. Я бы не покинул юнкеров, но случай.

— Как же это произошло?

— Оступился, когда показывал юнкерам, как нужно преодолевать препятствия, вывихнул ногу, а оказалось — вывих с растяжением связок, три дня пролежать пришлось. После этого нужен для ноги полный покой, и это быстро проходит.

— Ты мне ничего не писал! Ты еще хромаешь?

— Да нет, пустое, — отвечал он весело маме, — отлежался, я третьего дня надел сапог и ходил, немного хромая, а вчера ничего почти уже не чувствовал.

— А ну-ка, пройдись немного.

— Пожалуйста.

— Ну, слава Богу, — и мама была счастлива, расспросам не было конца.

— Откровенно говоря, стыдно было уезжать, я отказывался, — говорил он, — но меня друзья просто выпроводили.

— Спасибо им, — с радостью сказала сестра. — Я этого доктора расцелую.

— Он маленький и рыжий, как черт.

— Ты голоден?

— На вокзале я выпил чаю, а в вагоне побрился.

Брат не успевал отвечать на вопросы, и впечатление было такое, как будто у нас в гостиной много народа, а Кира то была тут, то скрывалась и опять появлялась.

— Ваня, ты вовремя приехал, — сказала сестра, будто вспомнив, что мы решили, — как хорошо. Едем с нами.

Брат удивленно на нас посмотрел:

— Куда вы собрались?

— Как, ты не знаешь? Разве Федя тебе не рассказал? Но о чем же тогда вы говорили? Мы вчера, — торопливо продолжала она, неодобрительно посмотрев на меня, — сговорились отправиться на Череху. Прогулка, и знаешь какая.

— Зоечка, да дай ему осмотреться, ведь он только что приехал, еще не опомнился.

— Если ты не хочешь, — сказала ему сестра с обидой, — то и мы не поедем.

— Погоди, погоди, — сказал брат.

— Но, мамочка, день-то будет какой, и Кира сказала, что Ириша уже все закупила.

Этот путаный разговор, начавшийся в гостиной, быстрые расспросы, когда брат успевал только, поворачиваясь, нам отвечать, продолжился и на веранде, где стол был уже накрыт и где Кира, немного смущенная, но улыбаясь и весело блестя глазами, ожидала, когда мы окончательно решим, так как не знала, нужно ли делать бутерброды.

— Мамочка, знаешь, — воскликнула Зоя, — поедем с нами! — И бросилась к ней, и начала ее уговаривать отправиться всем вместе.

— Погоди, ты меня затормошила совсем.

— Мама, милая, и ты с нами поедешь. Будет чудно.

— Где уж мне за вами угнаться, — улыбаясь, отвечала она. — Я старенькая.

— Неправда. Нет, нет.

— Без тебя мы не двинемся, — сказал я брату. — Если ты, Ваня, не хочешь, то мы отложим поездку.

— Может быть, у Вани дела, — сказала мама.

— Да нет, — ответил он, — если мама поедет, то отправлюсь с вами и я. Я был уже у воинского начальника, сразу же по приезде все сделал, чтобы времени не терять.

— А не устал ли ты, Ваня, с дороги? — спросила мать.

— Я в вагоне выспался за ночь.

Тут воспротивилась жертвенно, как всегда, мама:

— Куда там мне ехать, в леса забираться, а вот ты, Ванюша, поезжай с ними обязательно, поезжай, а уж мы с тобою потом, вечером, как вернешься, наговоримся.

Я видел, что она наглядеться на него не могла. Но она повторила:

— Обязательно поезжай.

Зоя только того и ждала.

— Согласился. Да, — закричала она и расцеловала его и маму и сказала ей: — Ну, честное слово, до чего же ты, мамусенька, добрая. Едем, едем. Кира, уговорили.

— Ну, да что с вами поделаешь, — сказал брат.

Кира во время уговаривания молчала, у нее только веселые искры в глазах заиграли, когда она посмотрела на нашу хитрую и ласковую Зою.