Таня Малярчук - «Лав – из» (сборник)

• Название: «Лав – из» (сборник)
• Автор: Таня Малярчук
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-091133-2

Таня Малярчук (1983) – автор многих рассказов и эссе, переведенных на польский, немецкий, английский языки, и сборников (в т. ч. «Как я стала святой», «Зверослов», «Говорить»), а также романа «Биография случайного чуда». С начала 10–х стремительно набирает популярность в Европе. В 2013 г. стала лауреатом сразу двух престижных литературных премий: им. Джозефа Конрада–Коженёвского (Польша – Украина) и «Kristal Vilenica» (Словения). Современные российские критики сравнивают произведения Тани Малярчук с лучшими сюрреалистическими историями Людмилы Петрушевской, в которых блестяще соединены абсурд и реальность, а издание Frankfurter Allgemeine Zeitung отметило, что ее проза – «кричащий приговор в стиле великого русского сатирика 19–го века Салтыкова–Щедрина».

В сборник «Лав – из» – первое книжное издание автора на русском языке в переводе Елены Мариничевой, известной переводчицы, специализирующейся в последнее время на новейшей украинской прозе, – вошли рассказы из книги «Зверослов» и др., а также эссе.

---

– Что ж, давайте поспорим.

– Давайте.

Антонина Васильевна наскоро застилает постель, одновременно сдвигая ногой стопку книжек на полу в угол.

– Садитесь в кресло возле окна. Оно специально для гостей.

Виктор садится в кресло.

– Что вы сейчас читаете? – спрашивает.

– Учтивость вам не идет, Виктор. Со мной необязательно говорить про книжки.

– Мне действительно интересно.

– Я уже не читаю ничего нового. Только перечитываю.

Антонина Васильевна ставит на журнальный столик тарелку с овсяным печеньем и две чашки.

– Вы пьете чай с сахаром?

– Без.

– Сколько вам лет, Виктор?

– Двадцать. А вам?

– Двадцать пять.

– Выглядите моложе.

– Спасибо.

Жучка с недоверием поглядывает на гостя.

– Что вы целыми днями делаете, Антонина Васильевна?

– Старею.

– Это, наверное, очень скучно.

– Ну почему. В пятницу я была на дискотеке, например.

– На дискотеке?

– Вы удивлены? Да, на дискотеке. Пользовалась колоссальным успехом у кавалеров.

– Поздравляю. – Виктор откидывается на спинку кресла. – Но я вам не верю. Вы не умеете танцевать.

Антонина Васильевна обиженно всплескивает руками.

– Я умею танцевать! Некоторое время я танцевала в народном ансамбле – говорила уж вам.

– На дискотеках играют «подоляночку»?

– Слушайте, нахальный молодой человече! Необязательно уметь танцевать, чтобы пользоваться успехом у кавалеров!

Виктор встает с кресла.

– Покажите, как вы танцуете.

Он демонстративно выходит на середину комнаты.

– Выходите! Потанцуем.

– Да ну вас к лешему!

– Боитесь?

– Я ничего не боюсь.

Антонина Васильевна встает напротив Виктора.

– Только прошу вас без выкрутасов задницей.

– Как скажете.

Антонина Васильевна с первого же шага наступает ему на ногу.

– А что мы, вообще, танцуем?! – не то обвинительным, не то извиняющимся тоном говорит она.

– Медленный вальс.

– Ненавижу медленный вальс.

– Как давно вы танцуете?

– С восьми лет.

– А почему вообще начали?

– Мою двоюродную сестру отдали на бальные танцы, но она стеснялась ходить туда одна. Я должен был сопровождать ее неделю для поддержки. Через неделю сестра бросила танцы. Я остался.

– Почему?

– Не знаю.

– Вы одна? У вас нет мужа, детей?

– Никого нет.

– Ну да, понимаю. С вами очень тяжело.

– Не так тяжело, как кажется. Просто мне никто не был нужен.

– А сейчас?

– Сейчас тем более.

– Вы обманываете либо меня, либо себя.

– Я никогда не обманываю.

– Какой танец вам больше всего нравится?

– Самба и румба.

– Какой сложнее всего танцевать?

– Медленный фокстрот.

– А я ненавижу медленный вальс.

– Это я уже слышал. Но почему? Медленный вальс – лучший из танцев.

– Вальс для меня чересчур романтичный.

– Странно. Женщины, как правило, романтичные.

– Я не женщина. Я старая баба.

– Почему у Жучки такой куцый хвост?

– Жучке прищемило хвост дверью лифта. Она с испугу дернулась и осталась при своих интересах. С тех пор боится заходить в лифт. Сбегает вниз по ступенькам.

– Мудрая.

– Нет, просто у нее хорошая память.

Антонина Васильевна приносит еще чаю.

– Ну и как я танцую? – спрашивает она Виктора.

– Ужасно. А все потому, что опускаете голову.

– Я слежу за ногами. Чтоб не запутались.

– Не нужно следить за ногами. Нужно следить за ритмом, и за партнером, партнер ведет – партнерша ему подчиняется.

– Я не привыкла никому подчиняться.

Виктор пожимает плечами.

– Это всего лишь законы танца.

– Не делайте резких движений! Медленно поверните голову и гляньте в окно.

– А что там?

– Две вороны. Сидят на проводах.

– И что здесь такого?

– Я часто их вижу. Почти каждый день. Они прилетают сюда поглазеть на меня.

– Зачем вы им, Антонина Васильевна?

– Я себя тоже об этом спрашиваю. Зачем я им?

4

Зачем я им?

Антонина Васильевна смотрит на воронью пару, а та – на нее. Интересно, сколько вороны живут? Наверное, столько, сколько люди. Значит, это может быть та самая пара. Антонина Васильевна хорошо ее помнит.

Вот она – молодая и уверенная в себе учительница литературы – спускается по школьной лестнице с третьего этажа. Боря – учитель географии – стоит на ступеньках, как будто просто так, но на самом деле ждет Антонину Васильевну. Боря делает так почти ежедневно последние полгода.

– Как ваши дела, Антонина Васильевна? – весело спрашивает Боря. – Сколько сегодня провели уроков? Как вел себя 6-й «б»?

– На какой из трех вопросов мне отвечать?

Антонина Васильевна невольно улыбается Боре, и Боря сияет.

– Можете не отвечать вообще! Я вижу, что все хорошо!

Некоторое время они вместе спускаются по ступенькам.

Боря сияет.

Антонина Васильевна невольно улыбается.

Знакомые учительницы, пробегая мимо, хитро подмигивают Антонине Васильевне. Антонина Васильевна краснеет. Даже немного злится.

– Боря, – тихо говорит она, продолжая при этом улыбаться, – зачем вы меня постоянно поджидаете после уроков?

– Поджидаю? Что вы такое говорите, Антонина Васильевна?! Я случайно там стоял…

Второй этаж.

– Ну хорошо, не случайно, – бормочет Боря. – Я подумал, может, я провожу вас домой?

– Зачем?

– Поговорим по дороге.

– Про что?

– Придумаем.

Антонина Васильевна не отвечает. Ноги становятся деревянными. Она предвидела что-то подобное, но не знала, как среагирует. И сейчас не знает. Голова идет кругом. Мысли путаются.

Вот она – любовь? Антонине Васильевне становится как-то неприятно. Она совсем не так себе это представляла. Совсем не так. Любовь должна была прийти иначе. Любовь – это не Боря.

Или все-таки Боря?

Антонина Васильевна искоса посматривает на Борю, а тот сияет в ответ. Ужасно глупо. Борины губы кажутся Антонине Васильевне слишком, до непристойности пухлыми. Она представляет эти губы на себе, на своих губах, и горло сводят спазмы отвращения.

Все влюбленные люди выглядят глупо, думает Антонина Васильевна.

– Мы можем поговорить о путешествиях, – неуверенно предлагает Боря.

Первый этаж.

– Я, знаете ли, учитель географии.

– Знаю.

– Я много где хотел бы побывать. Например, в Буэнос-Айресе. А вы?

Они выходят из школы. Еще пять ступенек крыльца – и они попрощаются. Антонина Васильевна пойдет направо, Боря – налево.

И тут Антонина Васильевна замечает их. Воронья пара на дереве в школьном дворе. Смотрят прямо на нее. С интересом раскрыли рты. С каким-то неестественным, потусторонним интересом.

Антонина Васильевна замирает.

Главное – выдержать взгляд, почему-то думает она. И вдруг – заплетается ногой за ногу и – летит по ступенькам вниз.

Страшная боль пронзает все тело. В глазах темнеет.

– Антонина Васильевна! – слышит она над собой. – Антонина Васильевна! С вами все в порядке?!

Раскрывает глаза и видит над собой встревоженного Борю, его пухлые губы, видит любовь во всей своей красе, любовь, от которой никуда не спрячешься.

– Не трогайте меня! – изо всех сил кричит Антонина Васильевна. – Не трогайте меня!!!

Она кричит так, что из школы сбегаются учителя и ученики, обступают Антонину Васильевну, а она лежит на асфальте, не в состоянии подняться.

– Антонина Васильевна, – Боря нежно берет ее за руку, – что у вас болит, скажите мне! Где больно?

У Антонины Васильевны вздувается на шее жилка – от гнева и ненависти.

– У нее болевой шок, – говорит Боря. – Расступитесь. Вызовите «скорую». Антонина Васильевна, – это уже к ней, – сейчас приедет «скорая». Не шевелитесь.

Антонина Васильевна вырывает у Бори свою руку. Открывает рот и вопит так, как никогда ни до, ни после:

– Убирайтесь вы в з-з-задницу! Сгиньте! Убирайтесь в Буэнос-Айрес!

* * *

Надя появляется точно по графику. На этот раз она ведет себя сдержанно, давая понять, что до сих пор еще обижена и рассчитывает на заслуженные просьбы о прощении.

– Ты, Надежда, меня извини, – говорит Антонина Васильевна, – я повела себя некрасиво. Не стоило идти на дискотеку в старых сапогах.

– Да, вела ты себя нехорошо, – Надя заглядывает в холодильник и в мусорное ведро. – Но извинения принимаются. На то и существуют подруги, чтобы все прощать.

– Как Константин Константинович?

– Ха-ра-шо. Занимательный мущина. Веселый.

Антонина Васильевна тихонько напевает: «Надежда – мой компас земной».

– Антонина, ты выглядишь что-то устало, – говорит Надя.

– Плохо сплю в последнее время. Со мною так всегда в начале зимы.

– Не понимаю, как бессонница связана с зимой. Принимай таблетки. Я уже пять лет их принимаю. Сплю, как хорек.

– Боюсь. Мне кажется, что от таблеток сон нездоровый.

– Нормальный сон! Шо ты такое говоришь?!