Валерий Смирнов - Чужая осень (сборник)

• Название: Чужая осень (сборник)
• Автор: Валерий Смирнов
• Издательство: Российский Запад
• Жанр: Детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-8294-0068-19

От телохранителя до руководителя крупной мафиозной структуры — таков жизненный путь главного героя трилогии Валерия Смирнова, автора многих детективных книг, завоевавших в последние годы прочную популярность как у отечественного, так и у зарубежного читателя. Обо всём этом и не только в книгах «Чужая осень», «Транзит через Одессу» и «Лицензия на убийства».

---

— Ты меня в эту борьбу не мешай. Ею, в основном, бездельники заняты. Поэтому и до решения всех проблем, не выдуманных, а настоящих, руки у них не доходят. Выгодное занятие. Но в отличие от них и тебя, мне пора заняться делом, я и так здесь засиделся. В общем, не расслабляйся, — напутствую Барановского на прощание, — но особо не высовывайся. Если что, сразу ко мне.

По дороге домой отбиваю телеграмму в город Тбилиси: ничего существенного, обычное сообщение о том, что тетя Зина доехала нормально.

Вечер уже коснулся темными крыльями города, я включаю телевизор. Перепугаться можно: во Франции поезд сошел с рельсов, камера выхватывает неподвижно лежащие тела, накрытые мешковиной, разбросанные под откосом вещи, пустое нутро какого-то чемодана, суетящихся медиков. Хорошо, что подобную картину у нас увидеть просто невозможно — техника безопасности прежде всего!

Телевизор не очень люблю. Конечно, я далеко не самый умный человек даже в нашем городе, но мне не нравится превращаться в среднестатистического дурачка, которого пичкают при помощи «ящика» чем угодно, хотя есть в этом деле одна закономерность: у нас, понятно, все в порядке — досрочно убранные хлеба, сданные объекты, рекордные показатели, а там соответственно — безработица, столкновения с полицией, на худой конец — землетрясения. И главное, делают эти программы отнюдь не кретины, неужели им просто приятно как бы самим с собой играть в поддавки на разлинованной обстоятельствами жизни доске международных отношений, где только белые и черные клетки, безо всяких оттенков? Выслушиваю прогноз погоды, и если ведущий меня не обманывает, то через несколько часов раздастся телефонный звонок. Так и есть, погода не должна помешать Тенгизу прилететь ко мне, хотя, откровенно говоря, сейчас этот визит некстати. Но что поделаешь: я не привык откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра. Значит, послезавтра.

Погас экран телевизионного ящика, отстегиваю золоченый браслет часов и ставлю их под углом на журнальный столик: за то время, пока Тенгиз получит телеграмму и дозвонится ко мне, нужно продолжать работу над собой, проштудировать пару каталогов и небольшую книжечку по древнерусской пластике.

От чтения отрывают длинные с короткой передышкой звонки «междугородки». Послезавтра в десять утра гость из солнечного Тбилиси осчастливит своим посещением наш город.

…Зал плывет, как в тумане, чувствую, что просто могу упасть, упасть и лежать не подымаясь, зная, что не осудит меня никто за эту слабость — силы человеческие не беспредельны, а воля — хоть и есть ей сопутствующее слово железная — тоже не из металла кована, но противник атакует, и я уже не думаю ни о чем, а просто автоматически включаю в действие отяжелевшие руки, чувствую, что не успеваю взять защиту, быстро отступаю назад и закусываю линию. «Метр», — определяет судья, оставляя за моей спиной пропасть штрафного метра; вот и все, шаг назад— и бой закончится без нанесения последнего укола. Напряженно врастаю в дорожку, чуть приподняв пальцы левой ноги, чтобы сразу после команды рефери броситься вперед — вряд ли достанет сил точно среагировать на атаку противника, который, наклонив чуть вперед маску, ждет сигнала к возобновлению поединка; ему во что бы то ни стало нужно идти на меня, не экономя уходящие силы, стараться нанести укол или заставить отступить на гибельное пространство рокового метра…

21

Просыпаюсь в звенящей тишине. Да и кому шуметь под окном тихой улицы: взрослые давно на работе, а детям в школу еще рано — пионерские лагеря, поездки к родным в деревню, но вот грохочет, набирая движение вверх, какой-то автобус в двух кварталах, заставляя рывком подняться и приступить к зарядке. К весьма уважаемому человеку с занятной фамилией Маркарян-Айвазян еще рано, сейчас у него наплыв страждущих клиентов и вряд ли можно будет с ним серьезно говорить на интересующую нас тему, хотя его она волнует куда больше, чем меня. Пора съездить к морю, тем более что жаркие дни давно миновали, а чем дальше, тем меньше шансов искупаться в этом сезоне. Если чем и отличаются жители нашего города от приезжих, то только тем, что бывают на море гораздо реже их, несмотря на то, что самое синее в мире совсем рядом. Но то, что привлекает туристов, нам привычно с детства; помню, под Киевом я любовался осенним лесом, а местные граждане этого восхищения не принимали, потому что для них лес, что для нас море.

Подхожу к машине и тут же отпрыгиваю в сторону: буквально в метре проревел один из этих сумасшедших мотоциклистов, что бесцельно гоняют по городу целыми стаями; этакий затянутый в кожу суперкэвин с глухо закрытым шлемом, усеянным разноцветными нашлепками, человек без своего лица, оседлавший «Яву» с наклеенной на баке полоской «Харлей».

«Жигули» мчались по направлению к причалу под порядковым номером 146. К городскому пляжу на машине не приткнешься, а тут можно при желании проехать по самой кромке песка, вздымая залпы брызг соленой воды. Причалом заведовал мой старый знакомый Вася Колупаев, бывший шпажист, а ныне директор заведения, которое именуется водно-спортивной станцией. К услугам отдыхающих не только морские ванны и свежий воздух, но и футбольная, волейбольная площадки, теннисный корт, маленькие уютные домики, разбросанные в живописном беспорядке, и разные мелочи вроде телевизоров, магнитофонов и прочих признаков цивилизации на некогда пустынном берегу. И, конечно же, весельные лодки плюс два моторных катера, которые никогда еще не извлекались из ангара.

Вася сидел за столом в своем рабочем кабинете и внимательно изучал таблицу первенства страны по футболу.

— Слава советскому спорту! — рявкаю с порога трубным гласом, потому что Вася плохо слышит, мелочь, набрал когда-то в уши морской водицы, а вот как откликнулось. — Пусто у тебя, как в вузе во время сбора урожая.

— Конец сезона, — радостно сообщил Вася, — мамы с детьми в родные края посмывались, им в школу скоро, папы тоже разъехались, особенно те, что с чужими невестами отдыхали. Да и погода ссучилась. Смотри, как затянуло, дождь может пойти.

— Ни за что, — успокаиваю я его, — гидрометцентр обещает, что осадки не омрачат наше свидание. Пузырь скатаем?

— Так компании нет, только матрос спит на вышке. Давай партию в теннис.

— Гениальная идея. Только я сперва искупаюсь.

Вася в знак согласия кивает головой, и сквозь кучеряшки волос просвечивает начинающаяся тонзура: стареем значит, когда-то Колупаев, причесываясь, расческу сломал, такие волосы были.

Золотой парень Вася, а главное — исполнительный. Когда на этом причале сгорел исполкомовский деятель Барабанов, использовавший его для свиданий преимущественно с брюнетками, не достигшими критического двадцатилетнего возраста, над головой директора Васи сгустились тучи, но прошли мимо: исполнительных и надежных людей не так уж много, как может показаться на первый взгляд, а водной станцией не только Барабанов пользовался.

Быстро переодеваюсь, несмотря на прохладную погоду, засовываю в директорский холодильник бутылку «Старки», надев старые кеды, бегу к морю, влетаю в воду, иду по камням, посылая поочередно вперед то правую, то левую половину корпуса, и ныряю. Больше тридцати метров проплыть не могу. Под водой, естественно. Плескаюсь, как юный дельфин на фоне одинокой фигурки, застывшей под забором причала. Наверное, как обычно, кто-то из заводчан, трудящихся поблизости, сбежал на пленэр раздавить бутылочку — картина привычная. Выхожу из воды и убеждаюсь в пагубности поверхностных впечатлений: бутылка отсутствует, жесткое волевое лицо не напоминает даже отдаленно набухшие рожи со смазанными чертами или резкую заостренность морд ярых поклонников Бахуса. И какое-то, даже не шестое, чувство подсказывает мне: парень этот не случайно оказался на пустынном берегу, чтобы провести время вдали от шума городского. Хорошо, что у меня профессия сторожа, она заставляет быть собранным, готовым в любую минуту отразить нападение лихих людей, покушающихся на материальные ценности, хотя, кроме себя, никаких ценностей на берегу не замечаю. Тем не менее, медленно выхожу из воды, успевая восстановить дыхание, и все ближе приближаюсь к фигурке, которая вблизи выглядит парнем с внушительными бицепсами. Он, как бы нехотя, делает шаг навстречу, поигрывая спичечным коробком в левой руке, и внезапно подбрасывает спички высоко в воздух.

И тут снова подтверждается истина: поймать человека можно и при помощи всем известных штучек. Ну разве я не понимал, зачем он подбросил вверх коробок, и тем не менее скосил на долю секунды глаза и тут же не увидел, а скорее почувствовал, как летит прямо в челюсть железный кулак незнакомца. Успеваю отшатнуться, но все-таки он цепляет скулу. Кулак у него и в самом деле железный, с кастетом шутки плохи, вдобавок парень, в отличие от меня, не в плавках, а в костюме под натуральную кожу, и поди знай, что лежит у него в карманах. Но, видимо, он считает, что особой угрозы я для него не представляю или железяка, примявшая слегка край губы, — единственное, чем располагает этот парень, поэтому кожаный, шумно выпустив из ноздрей сжатый воздух, возвращается на исходную позицию. Я делаю шаг назад, перепуганно таращу глаза и судорожно перекашиваю рот — еще секунда и начну орать как сигнализация промтоварного склада. Потому он спешит разделаться со мной, но поспешность, как известно, губила и более способных людей: я тут же делаю шаг вперед навстречу его резкому движению, проворачивая тело, подбиваю правой руку с кастетом, и, завершая полный оборот, наношу сильный удар ребром ладони левой в поросший редкими колючими волосками кадык. После этого мой противник самым естественным образом принимает горизонтальную позу отдыхающего пляжника. Ощупываю краешком языка зубы и убеждаюсь, что левый клык шатается. Ко всем делам не хватало только загружать работой дантиста, и с нескрываемой злостью толкаю носком ноги противника в пах; парень шевелится, мужественное лицо начинает терять синюшный оттенок, и через несколько минут он будет способен снова соображать. Если, конечно, я отпущу ему эти минуты. Подымаю кастет, торчащий из песка, примериваю эту двустороннюю литую игрушку для детей старшего возраста — великовата. Ничего, чтобы выбить мозги из этого мальчика, размер кастета не так уж и важен. Только вот выбивать подобным типам мозги можно из костей, в головах у них явно негусто. По выложенным на песке плитам ко мне спешит Вася, что и говорить, подкрепление солидное, главное — своевременное.