Хаим Граде - Цемах Атлас (ешива). Том второй

• Название: Цемах Атлас (ешива). Том второй
• Автор: Хаим Граде
• Издательство: Текст, Книжники
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7516-1225-2, 978-5-9953-0311-4

В этом романе Хаима Граде, одного из крупнейших еврейских писателей XX века, рассказана история духовных поисков мусарника Цемаха Атласа, основавшего ешиву в маленьком еврейском местечке в довоенной Литве и мучимого противоречием между непреклонностью учения и компромиссами, пойти на которые требует от него реальная, в том числе семейная, жизнь.

---

— В такую минуту трудно разговаривать.

Веля с сыном спустились по ступенькам вагона и еще застали людей на платформе. Провожающие смотрели вверх, в окно, но реб Авром-Шая не показывался. Раввиншу совсем нельзя было расслышать через толстые стекла. Кондуктор крикнул, чтобы люди отошли от вагонов — и сразу же мимо поплыли закрытые двери, окна. Колеса застучали в висках Хайкла. Стальной вопль паровозного гудка отдавался в его ушах глухим потусторонним голосом: «Расходитесь, ибо я разрушаю мир!» Обнаженные рельсы остро и ярко резанули глаза Хайкла, ему показалось, что они дрожат, как какая-то сетка из сосудов и нервов. Понемногу замолк стук укатившихся колес, и ветер развеял клубы дыма — эти растрепанные волосы локомотива. Прихожане Поплавской синагоги снова вошли в здание вокзала. Снаружи, на платформе, остались стоять реб Цемах Атлас и Хайкл. Торговка фруктами Веля вернулась в зал ожидания и смотрела через застекленную дверь наружу, на своего сына и валкеникского главу ешивы.

Реб Цемах Атлас смотрел туда, куда ушел поезд, и его сердце плакало: Махазе-Авром сказал ему, что он должен завести ребенка. Он хочет ребенка, и Слава тоже хочет. Но она ждет, чтобы он снова стал ее мужем всем сердцем, с радостью, чтобы совместная жизнь с ней не была для него наказанием. Тогда, говорит она, она родит от него ребенка. «Владыка мира! Когда-то я не был уверен, что Ты есть, потому что я Тебя не видел. Моя гордыня не позволяла мне верить в то, чего я не вижу и не понимаю. Ты подверг меня таким страданиям, что я больше не сомневаюсь в Тебе. Только Творец мира может карать так, как Ты покарал меня. Вера в Тебя у меня уже есть, но у меня нет достаточной способности полагаться на Тебя и нет радостного сердца. Даруй мне немного того душевного покоя, который есть у Махазе-Аврома, и его радостное сердце. „Тому, кто приходит очиститься, помогают“[228], помоги мне, Владыка мира, помоги мне!» — мысленно кричал Цемах Атлас, сжав губы, а его глазам было почти больно от сухости. Но из глаз Хайкла рекой текли горячие слезы, обжигая его лицо и капая на шею.

Платформа была забита толпой пассажиров, ждавших какой-то поезд. Реб Цемах Атлас и Хайкл-виленчанин все еще стояли рядом посреди толчеи, как старший и младший братья. Так же стоят два дерева у шляха за местечком. На краю неба шумит и качается густой лес. Только два дерева всегда стоят в печальной задумчивости, потому что тот, кто жил по соседству и хранил их, уехал в далекий мир и больше уже не вернется. Реб Цемах Атлас и Хайкл-виленчанин понимали, что в жизни их ждет еще много испытаний. Однако оба они предчувствовали, что во всех этих испытаниях и во всей предстоящей им борьбе на них будет падать отсвет этого человека Божьего — реб Аврома-Шаи-коссовчанина, Махазе-Аврома.

«Я приду к поезду». Вместо послесловия

Хаим Граде не принадлежал к числу писателей, чьи произведения в Советском Союзе можно было читать беспрепятственно. С одной стороны, его трудно назвать антисоветчиком. С другой — просоветским его тоже никак не назовешь. Даже просто советским, хотя несколько лет он числился гражданином СССР. Хаим Граде родился в 1910 году в Вильне, входившей на тот момент в состав Российской империи, и жил в этом городе более тридцати лет. Почти весь этот период Вильна входила в состав Польши, а потом в течение короткого времени была столицей номинально тогда еще независимой Литовской Республики. После этого город, называющийся уже Вильнюсом, стал столицей Литовской Советской Социалистической Республики в составе СССР. Именно тогда Хаим Граде вместе со всеми прочими виленчанами и стал советским гражданином. Потом началась советско-германская война, и писатель бежал в глубь Советского Союза. В свой родной город он вернулся на короткое время после изгнания нацистов. Немецкими оккупантами и их пособниками из местного населения было уничтожено подавляющее большинство евреев Литвы, в том числе мать и жена Хаима Граде. В 1946 году он покинул Советский Союз в качестве «польского репатрианта». Однако в Польше не задержался и в 1947 году перебрался во Францию, а оттуда в 1948 году — в США, где и провел вторую половину своей жизни. Ни на языке оригинала (идише), ни в переводах написанные Хаимом Граде на Западе произведения в СССР не публиковались. Однако нелегально действовавшим в 1960-1980-х годах в Советском Союзе сионистским группам удавалось получать из-за границы еврейскую литературу, переведенную на русский (обычно с иврита и английского, но изредка и с идиша). Поэтому случилось так, что я, хотя и владел идишем, впервые познакомился с его творчеством в переводе на русский, когда мне в руки попала нелегально провезенная в СССР книга «Агуна (Безмужняя жена)», переведенная на русский Иосифом Глозманом и вышедшая в серии «Библиотека Алия» в Иерусалиме в 1983 году.

Эта книга произвела на меня большое впечатление, однако основная болевая точка повествования — трагизм положения еврейской женщины, чей муж пропал без вести на фронте во время Второй мировой войны, конфликт между ее желанием найти личное счастье и стремлением соблюсти при этом букву еврейского религиозного закона — показались мне довольно умозрительными. Я очень слабо тогда разбирался в религиозных тонкостях и весьма абстрактно представлял себе традиционное еврейское общество. Меня захватило в этой первой прочитанной мною книге Хаима Граде нечто другое: яркость, выпуклость характеров персонажей — таких еврейских и таких непохожих на хорошо знакомых мне героев Шолом-Алейхема, который был в моих глазах (как и в глазах многих других советских евреев) символом еврейской литературы вообще. И еще: меня захватил запечатленный Хаимом Граде образ исчезнувшего Литовского Иерусалима, еврейской Вильны, на месте которой появился знакомый мне советский Вильнюс. Это не преувеличение. Евреи были когда-то крупнейшей этнической группой многонациональной Вильны, составляя более сорока процентов ее населения. Тогда, в 80-х годах прошлого века, я еще не знал, что в 1967 году Хаиму Граде была присвоена премия Американской академии иудаики, пришедшей к выводу, что, помимо своих художественных достоинств, его книги обладают и исторической ценностью, благодаря точным, детальным, почти документальным описаниям исчезнувшего мира еврейской Вильны…

Вильна стала одним из важнейших центров еврейской литературы и еврейского книгоиздания задолго до рождения Хаима Граде. Она оставалась им и в 30-х годах XX века, когда Граде пришел в еврейскую литературу. В 1932 году на страницах газеты «Вилнер тог» были опубликованы его первые стихотворения. Вскоре он стал одним из активных участников основанной в 1929 году главным редактором «Вилнер тог» Залманом Рейзеном литературной группы «Юнг Вилне» («Молодая Вильна»), в которую входили также Авроом Суцкевер (1913–2010), Шмерка Кочергинский (1908–1954), Лейзер Вольф (1910–1943), Элхонон Воглер (1907–1969) и другие. В конце 1930-х среди членов группы «Юнг Вилне» был и начинающий поэт Гирш Глик (1922–1944), впоследствии прославившийся как автор гимна еврейских партизан «Никогда не говори, что ты идешь в последний путь».

В 1936 году в Вильне вышел в свет первый сборник стихотворений Хаима Граде «Йо» («Да»). А в 1939 году — поэма «Мусарники», затронувшая тему, ставшую одной из центральных в романе «Цемах Атлас», написанном Граде почти тридцать лет спустя. Автор поэмы изобразил в ней себя под именем Хаима-виленчанина, в котором легко узнаются черты Хайкла-виленчанина из романа «Цемах Атлас». Чтобы понять причины глубокого интереса писателя к еврейскому религиозному учению мусар в частности и миру изучения Торы в целом, необходимо обратиться к его биографии. Хаим Граде родился в религиозной семье и в юности учился в ешивах Вильны, Вельска, Олькеников (Валкеников) и Белостока. Причем в ешивах, принадлежавших к течению новогрудковского мусара. А потом Граде оставил религиозный образ жизни, так же как отошел от религии Хайкл-виленчанин в романе «Цемах Атлас». Таким образом, роман в определенной степени автобиографичен. Правда, виленчанин фигурирует в нем не в качестве главного героя, а как один из второстепенных, хотя и важных персонажей.

В отличие от другой книги прозы Хаима Граде — «Мамины субботы», в «Цемахе Атласе» герой, которому автор придал свои черты, находится не в центре повествования, а рядом с ним. То же самое можно сказать и о Вильне, являющейся основным местом действия таких книг Граде, как «Синагогальный двор», «Молельня и улица», «Немой миньян», «Агуна» («Безмужняя») и те же «Мамины субботы». В романе «Цемах Атлас» Вильна — лишь одно из мест, где разворачивается сюжет. Вместе с тем роман объединяет со всеми этими книгами проходящая через них красной нитью тема конфликта между традиционным религиозным еврейским укладом и секуляризацией еврейской жизни в Новейшее время.

Болезненный внутренний надлом, связанный с отходом от религии, от образа жизни и мыслей, усвоенного в родительском доме, не был уникальной особенностью Хаима Града. Литературная группа «Юнг Вилне» практически целиком состояла из людей, получивших традиционное религиозное еврейское воспитание и образование, но затем оставивших религию. Например, поэт Авроом Суцкевер, признанный лидер группы, был сыном раввина.