Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

• Название: Фронт без линии фронта
• Автор: Сергей Бельченко
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1970

В 1968 году издательство «Московский рабочий» выпустило в свет первую книгу воспоминаний ветеранов-чекистов «Особое задание», охватившую период деятельности органов государственной безопасности с 1917 по 1940 год.

В предлагаемой читателю второй книге задуманной серии мемуарных произведений чекистов освещается деятельность органов государственной безопасности в годы Великой Отечественной войны Советского Союза против немецко-фашистских захватчиков (1941—1945 годы).

С воспоминаниями выступают начальники областных управлений органов государственной безопасности, работники особых отделов частей Красной Армии, руководители разведывательной работы, командиры партизанских отрядов и соединений, рядовые оперативные работники — непосредственные участники описываемых событий. Они рассказывают о том, как советские чекисты, руководимые Коммунистической партией и поддерживаемые народом, мужественно вступили в поединок с опытным и коварным врагом — фашистской разведкой — и победили в этой борьбе.

Четверть века прошло после окончания войны. Многое стерлось в памяти. Однако подвиг советского народа, его неисчислимые жертвы и страдания во имя свободы и счастья на земле никогда не изгладятся в памяти человечества.

Сборник воспоминаний воспроизводит яркую картину военных лет и знакомит читателя с трудной, зачастую связанной со смертельным риском профессией чекистов — верных сынов советской Родины, наследников Дзержинского.

---

Днем раньше официального принятия этого решения по распоряжению генштаба сводному отряду ОМСБОН было приказано прибыть в Ямугу (в 5 км севернее Клина) и поступить в распоряжение находившегося уже там полковника Леошеня. В состав отряда входили два мотострелковых батальона, отдельная саперная рота, отдельная рота связи и два отдельных саперных взвода. Всего около трех батальонов.

Для обеспечения работ в совхоз «Нагорный» под Ямугу было доставлено более 30 тонн взрывчатых веществ, 10 тысяч штук противотанковых мин ЯМ-5 и 5 тысяч штук противопехотных мин[1].

Ранним утром 16 ноября первая колонна наших машин помчалась по Ленинградскому шоссе. Холодный ноябрьский ветер гнал по обледеневшему асфальту снежные барханчики, забирался под белые полушубки, больно щипал лица. Это было боевое задание, непосредственно на линии фронта, и многие волновались, но виду, конечно, не подавали.

По прибытии на место отряд, не теряя ни минуты времени, приступил к минированию участков, указанных командованием 30-й армии. Условия работы оказались тяжелыми. Мерзлый грунт с трудом поддавался ломам и саперным лопатам. На холоде пальцы никак не могли вставить взрыватели. Тогда мины стали снаряжать в избах, а затем их переносили на руках и вкладывали в приготовленные лунки. И это в условиях непрекращающегося артиллерийского обстрела и периодических воздушных налетов. Когда бойцы минировали шоссе у деревни Спас-Заулок, внезапно из низко нависших облаков вынырнули три «юнкерса» и стали пикировать на минеров. Однако ребята не испугались. Затрещал пулемет. Это Валерий Москаленко, студент-геолог МГУ, открыл огонь из своего «дегтярева». Его добродушное курносое лицо перекосилось от злобы, руки цепко обхватили приклад. Разбежавшись в стороны, бойцы залегли и, вскинув винтовки, стали посылать пули в черное брюхо фашистских бомбардировщиков. Сбросив серию бомб, самолеты пошли на второй заход, потом на третий. Они неистово поливали бойцов свинцом, но те все же продолжали долбить землю в промежутках между заходами.

Командир 1-й роты старший лейтенант Алексей Мальцев был вместе с бойцами. Его спокойствие и мужество передавались другим. Рота работала на большом участке, и командир появлялся то в одном, то в другом взводе. Во время перебежки внезапно раздался свист, и тотчас последовал взрыв. Мальцев не успел залечь, и волна плотного воздуха с силой бросила его на землю… Старший лейтенант Алексей Мальцев первым в нашей бригаде отдал жизнь за Родину. Его заместитель А. П. Михайлов был тяжело ранен.

В эти же дни на другом участке шоссе погиб командир 2-й роты лейтенант Сергей Золин. Его роту атаковали вражеские танки и автоматчики. Золин приказал одному из бойцов выдвинуться вперед и при приближении передового танка поджечь его бутылками с зажигательной жидкостью. В это время раздалась пулеметная очередь, и лейтенант упал.

После гибели Мальцева и Золина их роты приняли старший лейтенант А. П. Шестаков и лейтенант государственной безопасности (теперь полковник в отставке) П. П. Дмитриев.

Несмотря на обстрел с земли и воздуха, закладка мин на Ленинградском шоссе продолжалась.

Под напором гитлеровских танковых соединений вслед за частями 30-й и 16-й армий наш отряд отошел из района Завидово в сторону Клина. При отходе отряд взорвал Ленинградское шоссе на участке Завидово — Ямуга и мост через Московское море. Фашистским генералам пришлось искать обходные пути, но и там они натыкались на наши минные поля.

Отряды заграждения, передвигаясь на автомашинах с запасом противотанковых мин, имели возможность быстро маневрировать, появляться на тех участках, где создавалась наиболее острая обстановка, и своими минами встречать атакующие танки противника.

21 ноября гитлеровцы прорвались на станцию Завидово и ближайшие подступы к Клину. В район Клина прибыл командующий Московской зоной обороны генерал-лейтенант П. А. Артемьев. По согласованию с командующими 30-й и 16-й армиями он приказал оперативной инженерной группе устраивать заграждения на подступах к Клину и вдоль Ленинградского шоссе от Клина до Химок с последующим взрывом шоссе по мере выхода немцев на эту линию. Выполнение этого приказа было возложено на сводный отряд ОМСБОН. По окончании работ отрядам предстояло оставаться на месте и охранять минные поля, пока через их участки не пройдут наши отступающие части. Минеры обычно отходили последними.

Получив приказ, отряды ОМСБОН немедленно приступили к его выполнению.

Когда утром 22 ноября фашистские войска двинулись от Завидова вдоль Ленинградского шоссе на Ямугу — Клин, саперы отряда Шперова перед линией атакующих вражеских танков взорвали Ленинградское шоссе. Оно покрылось сплошными воронками и глыбами развороченного асфальтобетона. Гитлеровцы двигаться по шоссе не могли. Они вынуждены были медленно пробираться стороной, неся большие потери от наших мин и обстрела обороняющихся войск.

Подразделения ОМСБОН были разбросаны на большом расстоянии друг от друга, а имевшиеся у них батальонные рации могли держать связь только на расстоянии полукилометра, в этих условиях единственным надежным средством связи были мотоциклы. Мотоциклистам Фомину, Сафонову, Габайдулину, испанцу Хозе Гроссу пришлось действовать на широком фронте двух армий. Они развозили приказы и донесения часто под огнем врага. Но особенно отличался связной 1-го батальона Эдуард Соломон, худощавый парень с чуть приподнятыми бровями (казалось, что Эдуард всегда чему-то удивляется). Страха, видимо, он не знал никогда. Мотоцикл в его руках выглядел то разъяренным зверем, то кроткой овечкой, но всегда был покорен своему хозяину. Как-то от сильной перегрузки лопнула ось коляски. Эдуард не бросил машину. Под огнем он отцепил коляску, переложил груз в коляску товарища и уехал невредимый. Обстановка на фронте менялась непрерывно. Однажды Соломон влетел в деревню Ямуга, где недавно были наши войска. Но Ямугу уже заняли немцы. Какое-то мгновение он смотрел своими удивленными глазами на фигуры в зеленых шинелях и, прежде чем те успели сообразить, в чем дело, швырнул гранату и, развернув машину, умчался прочь.

Не раз отряды ОМСБОН, отступая последними без прикрытия, сталкивались лицом к лицу с мощным, вооруженным до зубов противником и оказывались в исключительно тяжелом положении. Но и в этих случаях чекисты-омсбоновцы не отступали, не выполнив боевую задачу до конца.

Когда роты Шестакова и Дмитриева минировали участок Ленинградского шоссе южнее Клина и участок железной дороги Решетниково — Конаково, на рассвете их атаковали вражеские танки и автоматчики. Несмотря на сильный огонь, старший сержант Яковлев пробрался к фугасам и взорвал их. За первыми взрывами послышались еще. Это минеры Матросов, Шатов и Башкетов во главе с лейтенантами чекистами А. И. Авдеевым и Л. Д. Токаревым взрывали шоссе, преграждая путь танкам и мотопехоте врага.

В эти дни подвижные части гитлеровцев усиленно старались нащупать слабые места в нашей обороне и просочиться в тылы и на фланги советских войск. В результате некоторые подразделения и группы бойцов ОМСБОН оказывались отрезанными от своих.

Так произошло с группой бойцов из саперной роты капитана Манусова: находясь на охране минных полей во время отступления наших частей, они были обойдены войсками противника, и с ними уже трое суток не было связи.

Разыскать товарищей взялся знаменитый лыжник младший лейтенант Володя Бородин.

Перед нами появилась фигура высоченного роста. Шинель самого большого размера не достигала его колен. «Набрал чемпионов, — подумал я, — теперь хоть швальню открывай. Нестандартная публика».

— Сумеете пробраться к старому участку? — задал я вопрос младшему лейтенанту.

— Сумею, товарищ полковник.

— Нужно вывести оттуда бойцов. Будьте внимательны, не наскочите на собственные мины.

Бородин отобрал несколько человек и отправился на выполнение задания.

Через день я снова увидел великана. Он весело улыбнулся и, махнув рукой около головного убора, доложил:

— Ваше приказание выполнено, товарищ полковник!

— Всех вывели?

— Всех до одного.

В более трудном положении оказалась группа бойцов из роты старшего лейтенанта Шестакова. Они охраняли минные поля недалеко от деревни Давыдково и пропускали через проходы отходящие части 16-й и 30-й армий. Внезапно на правом фланге появились вражеские танки и автоматчики. Был получен приказ снять посты и отходить. Но Виктор Кувшинников, дежуривший у прохода, уйти отказался.

— Там еще остались наши, — обратился он к командиру отделения. — Что же им, на наших минах подрываться?

Товарищи остались поджидать Кувшинникова. Когда наконец Виктор убедился, что все наши бойцы прошли минное поле и на той стороне никого не осталось, он и поджидавшие его товарищи хотели присоединиться к своим. Но было уже поздно. Противник отрезал пути отхода. Обстрел усилился, и омсбоновцы отошли в лес. Их было десять человек: бывшие студенты Москаленко, Черный, Саховалер, Гречанник, Лепешинский, мастер 1-го часового завода Лазарь Паперник, вчерашний слесарь Кувшинников и другие. Командование принял Саховалер, высокий черноволосый юноша с двумя треугольниками на петлицах. Он считался самым опытным: воевал в лыжном комсомольском батальоне в финскую кампанию. Кроме омсбоновцев в лесу укрылось около полусотни бойцов 16-й армии, отставших от своих частей. Саховалер и их принял под свое начальство, разбил на отделения, назначил командиров. Сержант повел свое маленькое войско на Давыдково, но деревня уже была охвачена огнем. Пришлось свернуть на Замятино. Вскоре и туда вступили гитлеровские танки. Бойцы своевременно покинули деревню. Когда танки врага вошли в деревню и открыли по нашим бойцам огонь, они уже были далеко и скрылись в лесу. Наутро вышли к Солнечногорску. От беженцев узнали, что в городе фашисты. Пришлось свернуть в сторону Рогачевского шоссе. Только на третьи сутки отряд вышел в расположение советских войск, и вскоре мы встретились с нашими окруженцами. Пребывание в окружении вражеских войск само по себе малозначительное событие. Но для нас оно было очень важным. В начале войны слово «окружение» часто вызывало панический страх, лишало боеспособности целые части. Как выдержат это испытание наши еще не обстрелянные бойцы — вот что волновало командование бригады. Тем более, что действие в окружении должно было стать их военной специальностью: им предстояли действия в тылу врага. Тот факт, что наши бойцы, оказавшись за линией фронта, не растерялись, проявили организованность, находчивость и смогли выбраться к своим, был хорошим признаком.