Василий Довбня - Гренландский кит

• Название: Гренландский кит
• Автор: Василий Довбня
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2005

Рассказ написан в последние дни жизни Понтифика К. Войтылы

и суда над Михаилом Ходорковским.

Вспоминая этого кита, я и сегодня испытываю муки совести за его гибель. Я не убивал его, я был простым наблюдателем. В том году я впервые участвовал в путине, как 3-й штурман.

Если бы был суд на небе или в преисподней, я сам, добровольно предстал бы перед ним, и покаялся за китобойные грехи даже не мои.

Каждый капитан китобойного судна или рыболовецкой плавбазы, гарпунер или тралмастер испытывает иногда это чувство сожаления, за свои, кажущиеся нам обычными дела. Думаю, чувствуют это, не только они…

---

Когда у нас случился во втором дизельном отсеке пожар, многие, честно говоря, запаниковали. Спас положение стармех. Широв. Он воевал, тонул. Он стоял до конца, и мы задавили огонь. Ему бесстрашно помогал Неволин. В каком-то жалком наморднике-противогазе спускался Коля в отсек. А после этого, чихая, весело смеялся.

А вся команда была у шлюпок с вещами. Буфетчица Маша, мордовка, сидела на

чемодане и на удивление всех — комсомолка! — читала Библию! И кланялась неизвестно кому!

— Кому она поклоны бьет? — спросил Южин.

— Наверное, своему богу, — зубоскаля, Николай Неволин подошел к ней сзади и начал щупать ее поверх длинной юбки.

— Антихрист! — орала на него буфетчица. — А еще и комсомолец! — Эта шутка матроса вывела всех из транса…

Слушая Елизавету Петроовну гарпунер выгибал свою крепкую шею, как конь на картине под богатырем М.М., художника Васнецова, на носовой переборке нашей кают-компании и начинал дышать с присвистом.

Когда мужчины расхваливали своих женщин, Елизавета Петровна возражалась так активно, что начинала говорить громче, чем это было заведено во время чаепития комсостава:

— Вот мы, такие как я, морячки и есть настоящие женщины. Мы ни от кого не зависим, сами вкалываем, содержим семью. Если надо и в ресторан с мужчиной можем идти не за чужой счет, не на поводу у какой-нибудь развалины.

В такие минуты она молодела, правда у нее на щеках появлялись красные пятна и дышала она часто, как после какого-нибудь фуртэ-фуэтэ.

…Представить ее в театре, на сцене, в свете рамп мне было трудно, я был молод и не умел проявлять жалость, да это к ней и не шло. Она по-своему была счастлива своими заботами. О театре не говорила никогда. «Прошлого у меня нет — есть одна сестренка!» — вот ее слова, о себе… А что она переживала в душе?!

10

Команда ждала итогов работы, всех интересовал денежный результат: «Зачтут или нет?». О ките-великане не говорил никто.

В конце месяца, на вечерней вахте, я услышал разговор капитана и гарпунера. Навалившись грудью на планширь ходового мостика, они наблюдали за белой кипенью воды у борта от буксируемых нами китов. Казалось, туши китов забросали гроздьями белой сирени, лепестки ее кипят и переливаются слепящей белизной, тянуло к ним, хотелось вдохнуть земной аромат весны.

— Ну, что слышно, Георгиевич, включили этого кита в наш план добычи? — спросил Верныдуб.

— Все включили! И нам с вами выплатили все, с премией… Потянул он на 1952 центнера, представляете, пласт спинного сала в полметра?! — звонким голосом весенней птички — желтогрудки с восторгом говорил капитан. Слушая веселый смех Сереева, я не верил собственным ушам. — План выполнили с большим заделом… Ловко выкрутился!.. Удачно я справился,… взял верный тон….

— А скажи, Георгиевич, ты ведь не спал, когда мы подходили к киту?

— Что вы говорите, Александрыч…

— При подходе я оглянулся на мостик и видел тебя в лобовом стекле иллюминатора…

После минутного замешательства Сереев сказал, видимо как давно решенное:

— Был такой момент прискорбных обстоятельств, слукавил я или струсил… страх перед совестью не грех… решил не мешать вам…

— Я так и думал, слава богу, даже печень перестала болеть, — попятился на шаг назад гарпунер и, как обычно, у него под грудью что-то по богатырски екнуло.

Я напряженно ждал, что произойдет дальше… Я все еще переживал гибель этого кита… Но дальше говорили они без гнева и обиды, правда и без сожаления, как о много, много лет назад придуманном… не ими. Так говорят оправдываясь все пустобрехи: «Жаль, не жалеем природу!», подсчитывая свои мелкие барыши.…

«Куда исчезла драма.?… — В итоге- все успокоились, все довольны» — сделал я запись в своем дневнике после вахты… Не хотелось, но этот случай я запомнил на всю жизнь, он мучит меня и сегодня…

Часто, не во сне, а наяву вижу я мысленно этого кита. Особенно когда слышу разговоры о необходимости защиты живой природы. Кто должен защищать ее?

Нам очень трудно удержаться от резонерства. Оно помогает лгать самому себе.

Трудно любить людей, иногда даже близкие нервируют нас, еще труднее заботиться о природе.

Позже, через годы, с кем бы я не беседовал о китах, почти каждый сожалел, что промысел на них перевелся, китобазы и китобойцы на приколе, океан обеднел, — все обвиняли ученых за их «сны Ксеркса» при прогнозировании богатств моря, но самих китов не жалел никто…

Говорят, сегодня ученые заняты особенностью крыльев какой-то мошки, у которой сверхпрочное крыло, а главное почти бестелесное, планируют их вылов…. Странный прогресс! Ученые заманчиво уводят нас на генный уровень Мироздания, дешевые праведники в сутанах и без, сеют национальную рознь и вражду между людьми, а безумные правители словно хотят лишить нас среды обитания, не заботясь, ни о людях, ни о земле, ни о диких, ни о прирученных животных. Никто не хочет слушать, чем живет простое существо по имени счастливый человек и чем он желает жить в будущем… Лысеющая Земля звенит и местами лопается, как перезрелый арбуз, задыхается в копоти и гари..…Она все еще надеется и терпеливо ждет …

-

Плавая на транспортах, купил я в Гданьске у букиниста роман «MOBY DIСК» на английском языке, о нем я был много наслышан и с радостью выложил три с половиной фунта, правда, остался без модных в те времена голубых штанов. Эта «озорная книга», как ее назвал сам Мелвилл, очаровала меня — ведь и я был китоловом… Удивительная книга, она полна образов и мыслей, именно образы и мысли заставляют вас, читая, находить и себя в бесшабашной кампании американских смельчаков и плыть в Неведомое, вам хочется разгадать хаос мира, но он поглощает вас, вы начинаете думать, как этот молодой человек, в 26 лет, нашел в себе чувства, которыми только начинают жить люди сегодня, чтобы осмысленным взглядом окинуть миг и нашей безумной судьбы — сказав: «взгляни! Улыбаются приветливые небеса и колышется бездонное море… Но какой все таки ласковый, ласковый ветер, как ласково глядит сверху небо, и в воздухе разлит аромат»… и здесь же, в этой книге вынести свой приговор гордому человеку- безумцу: «Взгляд тупицы еще непереносимее, чем взгляд дьявола»… Книга возбудила мой пыл озорника и желание написать о китах, китобоях и людях, которые создали много несусветных небылиц об этих животных водного царства. У кита не больше свирепости, чем у дикой лошади или вольного ветра… Кит свободен, как американский Индеец, которых уничтожили испанцы на Кубе.

Люди должны согласиться со свободой воли Природы, каждый вид сражается за выживание на своем поле.

Я рад заявить, как бывший китобой, я счастлив был наблюдать, как киты, промысловые рыбы и птицы уходят, видимо бессознательно, под защиту тех природных районов, где их не может преследовать и настигать человек… Среди них есть свои мудрецы, как говорили старые матросы — «свои академики».

Воздадим им славу, как и храбрым китоловам.

Нельзя чтобы один вид животных пережил другой. Иначе — останется только прах, как на месте вымершего муравейника. Наша память в живых. Ведь во всем живом есть то, что человек должен признать не только средой для своего существования..

Иногда мне кажется, что живой мир, пока еще, оберегает нас от действий неподконтрольных нам сил самой планеты. Человек привык возрождаться, и забыл об этом немаловажном факте круговорота жизни, ему трудно удержать себя в пределах здравого смысла и духовной ориентации.

Неудивительно, что неразумием и жестокостью он хочет утвердить свое сверх могущество…

Грустно подводить итоги нашей морской страды. Обидно за молодое поколение, которое не увидит то, что видели мы. Я участвовал в охоте на китов во всех концах света — китовое племя выбили. Ловил и транспортировал промысловых рыб — многие виды их стали редкостью. Транспортировал лес. — и там наступило оскудение. Новые поколения продают на экспорт грунт, питавший эти леса.

Кто мы в этой цепочке людей, приведших к оскудению природы?…

Да, видимо, отец был прав, считая, что на земле нет лучше профессии, чем профессия агронома.

©Василий Довбня,2005