Богдан Сушинский - Черные комиссары

• Название: Черные комиссары
• Автор: Богдан Сушинский
• Жанр: О войне
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7816-5

Июнь 1941 года. Почти по всей линии фронта войска Третьего рейха и его союзников теснят части Красной армии. В это время отряд морских пехотинцев, которых враги называли «черными комиссарами», поддержанный судами Дунайской военной флотилии и подразделениями пограничников, высаживается на румынском берегу Дуная. Захватив обширный плацдарм, моряки в течение месяца мужественно сдерживали натиск румынских войск и оставили вражеский берег только по приказу командования. Но об этом подвиге, совершенном в самом начале Великой Отечественной войны, сейчас мало кто знает…

---

– Никак нет. Нужно готовиться к отражению любого натиска.

– То-то же! Поэтому-то командование всячески усиливает сейчас недавно созданный Одесский военный округ[16] кадрами всех уровней. Орудия там мощные, уникальные; коммуникации и казарма защищены бетонными подземельями. Понятно, что именно на этом участке румынские и немецкие войска попытаются прорвать цепи нашей пехоты в первую очередь. Причем они не будут стремиться разбомбить батарею, орудия им понадобятся целыми, чтобы взламывать ими оборону Одессы и держать под обстрелом подступы не только к Одесскому порту, но и к портам Днепровского лимана в районе Очакова и Николаева.

– Теоретически так оно и должно быть, – осторожно отреагировал Гродов на очередной вопросительный взгляд заместителя начальника контрразведки флота.

– Да нет, это уже не теоретически. К таким ситуациям следует готовиться практически, с максимальной ответственностью. Парадокс батареи в том и заключается, что в качестве береговой она эффективнее может служить румынам, а не нам, поскольку флот у них, прямо скажем, слабый, а значит, использовать они его рассчитывают только для обороны своих собственных портов, собственного побережья от натиска нашего флота. Словом, на сухопутном фронте эта батарея им очень пригодилась бы. Но, коль так, значит, жди, что и разведка противника землю рыть будет на подходе к твоей батарее; и десанты противника – скорее всего воздушные – именно на нее нацелены будут. Поэтому в первую очередь готовь своих бойцов к отражению десантной атаки.

– Попытаюсь учитывать и это обстоятельство, – неуверенно ответил комбат. – Ну а конкретнее сориентируюсь на местности.

– Нет, что касается окрестностей батареи, то очистить подступы к ней от вражеской агентуры мы попытаемся заранее. По личному составу батареи и приданным ей подразделениям тоже нужно будет пройтись. Наши сотрудники свяжутся с тобой. Не исключено, что и меня тоже вскоре туда, на юг, перебросят, во всяком случае, посыл к подобным размышлениям уже прозвучал. Если это произойдет на самом деле, тогда уж работать будем в полном контакте. Кстати, как только все утрясется, подумаем о твоем переводе в штат контрразведки. Ничего не поделаешь: – решительно поднялся Бекетов, пожимая капитану руку, – вся жизнь военного – это всего лишь приготовление к войне. Станешь возражать?

Однако напрасно Гродов решил, что полковник обошелся без намеков на его отношения с Лозовской. Как только он подошел к крытому грузовичку, так называемой «полуторке», из кабины его вместе с водителем вышла… Валерия.

– Лейтенант Лозовская, – представилась она, поправив берет и одернув гимнастерку. – Как старшей машины приказано сопровождать вас до посадки в самолет.

– Это приказ полковника Бекетова?

– Так точно, подполковника…

– Отстаете от жизни, лейтенант, – пытался сохранить почти свирепую строгость на лице Гродов, – уже полковника.

– Что, он действительно уже полковник?! – чисто по-женски, пренебрегая уставной формой общения, удивилась Валерия и тут же устремила взгляд куда-то в сторону и вверх. Оглянувшись, Дмитрий увидел в открытом окне улыбающегося Бекетова.

– Передаю капитана Гродова под вашу строгую отчетность! – прокричал ей полковник. – Можно считать, по описи! А посему – доставить в целости и сохранности.

– Есть доставить в целости, товарищ полковник! – настолько озорно улыбнулась Валерия командиру, что Дмитрий поневоле приревновал. – Сохранность, правда, не гарантирую.

– Но в любом случае бережно, бережно…

Полковник широко улыбнулся, по-отцовски погрозился пальцем и закрыл окно.

– Поскольку оба мы давно демаскированы, – все так же озорно скомандовала Валерия, – то и скрываться больше нечего.

– Назло всем снайперам.

Они забрались в кузов и, отделенные от мира спасительным брезентом, почти всю дорогу до аэродрома просидели в обнимку друг с другом, лишь изредка обмениваясь несколькими фразами. Посреди какого-то лесного хутора на семь-восемь усадеб, водитель – степенный, кряжистый младший сержант – остановил машину у колодца, объяснив, что ему нужно залить в радиатор воду и повозиться с мотором.

– В вашем распоряжении, товарищи офицеры, двадцать минут, – скомандовал он таким тоном, каким обычно разрешают короткий привал, – и вон та заброшенная хижина, – кивнул в сторону некоего деревянного строения, уже оставшегося без оконных рам, но еще сохранившего крышу и даже перекосившееся крыльцо. – К вылету поспеваем. Километра четыре осталось – не больше.

– Это по-нашенски, – похвалила Валерия шофера теми словами, которые должен был бы произнести капитан. И первой ступила на тропинку, с трудом пробивающуюся сквозь высокие лесные травы.

Едва оказавшись в тесных сенцах дома, они набросились друг на друга с такой отчаянной страстью, словно только что встретились после многолетней разлуки. Словно те двадцать минут, которыми осчастливил их водитель, были последними из отмеренных им судьбой для нежности, любви, самой жизни.

– Только ты не отрекайся от меня, – шептала Валерия, впиваясь пальцами в затылок мужчины и ощущая, как все тело ее пронизывает пленительная сладость. – Понимаю, можешь увлечься другой, поскольку жизнь есть жизнь, на какое-то время забыть, не в этом дело. Главное, не отрекайся.

– Уже не смогу, даже если очень захотел бы этого.

– И все же не отрекайся. Слишком много ты для меня теперь значишь.

– Как и ты для меня, – едва слышно проговорил Дмитрий, искренне осознавая, что все те женщины, с которыми сводила его судьба на танцплощадках и курсантских вечерах отдыха, растворяются в каких-то смутных воспоминаниях, в призрачном небытии.

– Это будет непростительной ошибкой, если мы не сумеем снова найти друг друга, не сумеем каким-то образом воссоединиться, – решительно покачала она головой, обволакивая при этом лицо мужчины пьянящей пышностью волос.

– Ее-то мы и постараемся избежать. Только и ты тоже… Делай все возможное. Вопреки обстоятельствам.

– «Вопреки каким бы то ни было обстоятельствам», – словно заклинание, повторила она.

Лишь после настойчивого гудка они наконец сумели оторваться друг от друга и вспомнили о машине, водителе и самолете, который вряд ли станет терять из-за них хотя бы одну стартовую минуту. В порядок Валерия приводила себя уже на ходу, прячась за спиной капитана и все приговаривая: «Представляю себе, какой у меня, старой греховодницы, вид! Какой ужасный вид!».

– Думаешь, опаздываем? – встревоженно спросил Гродов водителя, дожидавшегося их на ступеньке кабины.

– Пока что не должны, – спокойно ответил тот, стараясь не смотреть на Валерию.

– Чего же торопил?

– Святую армейскую заповедь забыли, товарищ капитан: с каким бы делом ты в армии ни торопился, всегда припаси двадцать минут на разгильдяйство – подчиненных, начальства и свое собственное.

– Чудная заповедь: «Двадцать минут на разгильдяйство» – покачал Гродов головой, думая о том, что обязательно нужно придерживаться ее там, на батарее. На своей батарее. – Постараюсь запомнить, младший сержант.

Но, едва забравшись в кузов, он вновь попал в объятия женщины. Лучшей – теперь ему уже хотелось свято верить в это – из всех, какими способна наделить его судьба. И если бы еще не эта чертова тряска, которая, мало того что всю душу из них вытряхивала, так еще и поцеловаться толком не позволяла…

В двух километрах от аэродрома машина застряла в болотисто-песчанной колее, и они втроем с большим трудом «откопали» ее, чтобы вывести на ровную дорогу. А затем ворвались на взлетное поле уже в ту минуту, когда пилот запускал двигатели.

– Теперь вы понимаете, чего стоит моя тактика – «двадцать минут на разгильдяйство»? – успел крикнуть водитель спрыгнувшему с машины капитану.

– Еще бы! Это само воплощение армейской мудрости!

– Язвите-язвите! – прокричал он вслед бегущему к самолету офицеру.

– Какая уж тут язвительность?

– Если бы не эти минуты, мы бы точно опоздали! Так что, в самом деле, советую запомнить!

– На всю жизнь, младший сержант! – на ходу ответил Дмитрий, оглядываясь на несмело потянувшуюся вслед за ним Валерию. – На всю жизнь!

19

Контр-адмирал Жуков еще раз внимательно прошелся взглядом по сводке разведдонесений и, устало помассажировав переносицу, посмотрел на безучастно восседавшего напротив него коменданта Северо-Западного района Черноморского флота.

– Но все это, – постучал он тыльной стороной карандаша по карте, – свидетельствует только об одном: румыны самым наглым образом готовятся к войне.

– Вообще-то, строго говоря, мы все готовимся к войне, – вальяжно раскинулся в кресле капитан первого ранга Коржевский. Он лишь недавно получил квартиру в старинном доме, почти в центре Одессы, а теперь еще и со дня на день ждал присвоения ему вожделенного звания контр-адмирала[17]. Жукову не очень-то верилось, что, пребывая в состоянии такого взлета, кто-либо из офицеров способен всерьез воспринимать реальность взрыва Второй мировой. Всем хотелось верить, что это всего лишь очередное нагнетание атмосферы в приграничных районах, которое завершится благодушными дипломатическими демаршами. – Но по ту сторону Дуная усиленно готовятся к нападению. Это уже настолько очевидно, что никаких уточняющих сведений не требуется.