Антонина Ванина - Свинцовый закат

• Название: Свинцовый закат
• Автор: Антонина Ванина
• Жанр: Ужасы и Мистика

Викторианский Лондон, конец XIX века. Тайное общество по изучению вечноживущих кровопийц оберегает горожан от посягательств этих бессмертных существ. Но однажды выясняется, что лондонские оккультисты сами ищут встречи с кровопийцами.

---

— Если подобная община под началом Берриджа появится где-нибудь в графстве Кент или Суррей, — усмехнуля Стэнли, — будет любопытно посмотреть на реакцию властей. Интересно, а как орденцы относятся к духовным воззрениям их брата Берриджа? Если они их не шокируют, и он продолжает оставаться адептом Ордена Золотой Зари, значит, гибкость орденской морали и тамошние практики позволяют и не такое.

— Этого мы не знаем, — оборвал Хьюита сэр Джеймс. — Не будем опускаться до домыслов. Лучше поговорим о том, что имеет место быть. Например, об иерархии Ордена. — Он вновь взял копию списка и внимательно прочел начало документа. — У Ордена имеется несколько отделений в различных городах Лондонское именуется храмом Изиды-Урании. Глава храма называется у них императором и занимает эту должность горожанин Парижа Самюел Лиддел Матерс. Поскольку его никогда нет на месте, все фактическое управление находится в руках его заместителя, гомеопата Берриджа из «Братства новой жизни». А Флоренс Эмери, оказывается, большой человек в Ордене — провозвестница. Одному Богу известно, что это значит, и что она провозвещает, но, тем не менее, и у миссис Эмери есть свой заместитель, а именно, театралка мисс Хорниман. Третьей в иерархии храма числится должность канцлера, и я ума не приложу, зачем она там нужна, а имена Перси Баллока и его заместителя Пуллен-Бёрри мне ни о нем не говорят. А доктор Весткотт является, — тут Грэй заглянул в реестр, чтобы зачитать ряд должностей коронера, — регистратором и протоколистом, ученым секретарем и казначеем.

— Выражаясь человеческим языком, — произнёс полковник, — он кто-то вроде распорядителя храма и все организационные вопросы лежат на нём.

— Очевидно, — кивнул сэр Джеймс, — но Орденом он не руководит, что странно, учитывая его авторитет в среде лондонских оккультистов и непосредственное участие в основании Ордена Золотой Зари.

— Так и Матерс участвовал, — напомнил полковник.

— Но он живет в Париже. Вот что странно. Если мы предполагаем его общение с так называемыми Тайными Вождями, о чем свидетельствует Йейтс, то общаются они на Континенте, а не в Лондоне.

— Если они вообще существуют, — напомнил полковник свою позицию. — Кажется, Йейтс и вас заставил в этом усомниться.

— Однако вы поспешили мои сомнения развеять, разве не так?

— Я всего лишь сказал, что Меритсегер где-то рядом, и реально существует: хоть в потустороннем мире, хоть в нашем физическом. А все что касается тайных вождей, это выходит за рамки наших интересов. Вряд ли за их образами скрываются кровопийцы. Во всей этой истории чувствуется влияние Блаватской. Скорее всего, Йейтс прав, и Матерс просто придумал своих вождей, только чтобы Орден был ничем не хуже Теософского Общества. Вы только вспомните тот фурор, который произвела Блаватская своим появлением в Лондоне в 1887 году. Я удивляюсь, почему мы подозреваем в потрошительстве Орден, а не последователей Блаватской, раз уж на то пошло.

— Потому что некоторые из них уже покинули Теософское Общество и присоединились к Ордену Золотой Зари.

— А вы правы, — неожиданно подал голос Стэнли. — Я ведь узнавал. Оказывается, Весткотт был среди друзей Блаватской, знали её лично и брокер Гарднер и преподобный Эйтон. Поэта Йейтса Блаватская лично выгнала из рядов теософов. А Матерс является почетным членом Теософского Общества. Так что, в Ордене состоят как минимум пять блаватистов.

Полковнику невольно вспомнился фотопортрет русской эмигрантки. Её неприятные водянистые глаза невольно заставляли провести аналогию с глазами белых кровопийц, хотя Блаватская не шла с ними ни в какой сравнение. Лет девять назад ей первой пришло в голову потчевать публику смесью из различных вероучений и ложных чудес, и это принесло свои плоды — публика, если и не поверила в эти россказни, то привыкла к ним.

— За последние лет пятьдесят, — решился озвучить свои мысли вслух полковник, — то и дело слышишь о спиритистах, теософах, мудрости восточных религий и несостоятельности христианства. И никого кроме меня это, как будто, не возмущает.

— Не думал, — с улыбкой произнёс сэр Джеймс, — что вас так задевают новые духовные веяния.

— Я не добропорядочный христианин, что поделать, но все происходящее в последние годы напоминает надувательство.

— Кстати об Учителях Блаватской, тех самых махатмах, — вдруг сказал Стэнли. — Я читал о них. Один из них живет в тибетской пещере, — и, поочередно посмотрев в глаза полковнику и Грэю, добавил, — под землей.

— Успокойся, Стенли, — поспешил отреагировать полковник. — Это в фантазиях Блаватской он живет под землей. На самом деле, этот махатма не то что там не обитает, его вообще не существует.

— Откуда вы знаете? — уязвленно бросил Стэнли. — Это только голословное отрицание.

— Утверждения о его реальности не менее голословны.

Сэр Джеймс поспешил прервать намечающуюся словесную перепалку и сказал:

— Так может, стоит прояснить это вопрос? Я имею в виду махатм Матерса, этих пресловутых тайных вождей.

— И где прикажете их искать?

— Вы, полковник, кажется, не так давно были готовы пуститься в дальнее путешествие.

— В Каир? — удивился полковник. — А вы, помнится, были против.

— Я и сейчас не прошу вас ехать так далеко. Я имел в виду Париж. Вы же любите рискованные прогулки под землей. Так вот, катакомбы Парижа — это как минимум 300 километров тоннелей, пещер, каменоломен и 6 миллионов захороненных там останков и неизвестное количество вполне себе живых обитателей.

Полковнику такое предложение не пришлось по душе. Подземный Париж не зря сравнивали со швейцарским сыром. Многие поколения каменотесов добыли из глубин столько строительного материала, что полое основание города в любой момент могло обрушиться вниз в самую преисподнюю, белым кровопийцам такое посягательство точно не пришлось бы по вкусу. А ещё в Париже затеяли строить метро, хотя, с его готовыми подземными тоннелями это было бы не сложно. И это не понравится белым ещё больше, и в Париже повторится лондонское противостояние за подземные дороги.

— Я думал, вы катафил, — поймав на себе недовольный взгляд полковника, Грэй поспешил пояснить, — любите подземелья, катакомбы и все, что внизу.

— С чего вы решили, что мне это нравится? Это всего лишь моя работа, которую за меня никто не выполнит.

— В этом вы правы. Так что, поедете в Париж искать подземных тайных вождей Матерса? У меня даже есть для вас новые документы, где вам по прежнему 42 года.

— А что случилось со старыми, — спросил Стэнли, на что получил ответ полковника:

— А по старым мне 57 лет. Не очень-то реалистично, ты не находишь?

— Ну да, конечно, — согласился молодой человек.

— Так что вы решили, полковник? — продолжал наседать Грэй.

— Не так давно вы запретили мне спускаться в под-Лондон. С чего вдруг вы хотите отправить меня в парижские катакомбы? Вам и мое давнее путешествие под Дублином не пришлось по душе.

— Конечно, не пришлось — ушли с вечера в подземелья, кишащие белыми, а на утро не вернулись в гостиницу, и не понятно где вы и чем вам помочь. А оказалось, вы предпочли морскую прогулку в компании четырех подозрительных личностей. И как мне за вас не переживать? Когда отправитесь в Париж, будете телеграфировать мне дважды в день с докладом, что собираетесь делать в последующие 12 часов.

Полковнику такая перспектива крайне не понравилась. Ему не хотелось ехать в Париж, не хотелось бродить в затхлых катакомбах, где черепа взирают пустыми глазницами со стен на каждого вошедшего. Причина тому нежелание надолго расставаться с Идой или нежелание встречаться с белыми, он так для себя и не уяснил.

— Так что вы скажете на мое предложение?

— Я внимательно выслушал доклад Стэнли. Для начала было бы неплохо побеседовать с несколькими орденцами здесь, в Лондоне. А Париж подождет.

28

Яркая вспышка пробилась сквозь опущенные веки и быстро погасла. Том проснулся от холода, пробиравшего до костей, и попытался притянуть к себе одеяло, но и оно ничуть его не согрело.

Рядом послышались тяжелые вздохи. Разлепив глаза, Том не без усилия повернул голову к Флоренс. Казалось, её снова посетил дурной сон: глаза быстро двигались под сомкнутыми веками, а грудь вздымалась в тяжелом дыхании.

Взгляд Тома скользнул вниз по обнаженному телу любовницы, и он увидел, как мышцы её живота лихорадочно сокращались волной, одна рука судорожно сжала подушку, другая — стягивала простынь, а ноги были согнуты в коленях и широко раздвинуты. Теперь Том отчетливо услышал вырвавшийся сладострастный стон.

Томасу было трудно поверить и принять тот факт, что эфемерные сны доставлял Флоренс несравненно большее удовольствие, чем его любовные ласки. Укол ревности вынудил Вильерса потрясти Флоренс за плечо, чтобы разбудить, но она не проснулась, а только сильнее застонала. Вильерс предпринял ещё одну безуспешную попытку, даже ущипнул Фло, но и это не помогло — сон был слишком глубок. Озадаченный и расстроенный, он устало присел на кровати и ещё раз глянул на разгоряченную любовницу. Тело её содрогалось ещё сильнее и неестественнее, словно под действием чьих-то толчков, а бедра и ягодицы Флоренс похотливо двигались в нарастающем ритме.