Герцель Давыдов - Акива и Рахель. История великой любви

• Название: Акива и Рахель. История великой любви
• Автор: Герцель Давыдов
• Жанр: Исторические любовные романы

Книга, представленная вниманию читателей, основана на истории высокой любви между раби Акивой и Рахель, описанной в Талмуде. Именно благодаря своей жене Акива сумел преодолеть путь от неграмотного пастуха до одного из величайших мудрецов в истории Иудеи. В этом произведении рассказывается о родившемся в бедной семье и не получившем никакого образования в молодости Акиве. Он был простым пастухом и, перебираясь с места на место, везде выполнял тяжелую работу. Но однажды судьба преподнесла ему удивительный подарок, послав встречу с прекрасной девушкой. Молодая, образованная Рахель была единственной дочерью Кальбы Савуа, богатейшего человека Иерусалима. Эта встреча в корне изменила жизнь Акивы, который влюбился в девушку с первого взгляда. Понимая, что между ними большая разница в возрасте и, тем более, в социальном положении, он старался не думать о Рахель, но ничего не мог с собой поделать. Девушка, видя скромность и добродетельность пастуха, согласилась выйти за него замуж – при условии, что тот начнет изучать премудрости Торы. Однако Кальба Савуа, отец Рахель, всячески противился их браку. Рахель же, прекрасно понимая, что будет сложно перевоспитать и обучить грамоте тридцатипятилетнего мужчину, тем не менее была настроена решительно. Кальба Савуа, узнав о решении дочери, выгнал ее из дома, лишив наследства. Эта история, произошедшая около 2000 лет назад, на протяжении веков передавалась из поколения в поколение как эталон высоких отношений между мужчиной и женщиной. По мере развития сюжета в книге поднимаются важные вопросы о необходимости молитв, об иллюзорности мира, о том, что все в этом мире предрешено и случайностей не бывает, и так далее. «Все предопределено, но свобода дана» раби Акива (Мишна, трактат Авот, 3:15).

---

Акива, который в последний раз плакал в раннем детстве, ниче-

го не мог с собой поделать. Слезы текли все сильнее и сильнее.

– Ты что плачешь? – упав коленями в грязь и подняв руки

к небу, обратился Акива к дождю. – Ты же не любишь, как я. Ты

даже не представляешь, какая она девушка и что такое прожить

день, не видя ее. Сколько дурных мыслей посещают мою глупую

голову, и я ничего не могу с этим поделать. Почему мы не виде-

лись сегодня? Может, из-за тебя она сегодня не пришла? Может,

ты всему виной? Почему ты льешь и льешь? Почему ты хочешь

нас разлучить? Разве ты не видишь, как я страдаю, разве ты не

понимаешь, что я умру без нее? Она – это все, что есть у меня

в этой жизни, она моя последняя надежда обрести счастье.

Акива сделал несколько глубоких вдохов и снова заговорил:

– Дождь, ты когда-то сделал мне самый большой подарок

в жизни – подарил встречу с Рахель. Ты и в тот незабвенный

день лил не переставая, и мы с Рахель встретились в беседке,

которая сейчас передо мной. Этот день был самым счастливым

в моей жизни, но теперь ты разлучил нас… До встречи с Рахель

я жил как слепец, который ничего не видит и не знает радостей

этого мира. Но после встречи с ней я прозрел. Я наконец-то

понял, что жизнь бывает и прекрасной, понял, что существует

такой человек, ради которого я готов расстаться с этой жизнью.

Теперь ты снова хочешь лишить меня зрения? Зачем ты пока-

зал мне свет, а теперь хочешь ослепить меня? Лучше бы я на-

всегда остался слепым и никогда не видел ее.

Знаешь, если человек с детства лишен зрения и не имеет

никакого представления о видимом мире, ему легче жить. Но

если когда-то он имел зрение и мог любоваться всеми краска-

ми мира, но потом ослеп, то ему нестерпимо больно.

Акива затих и, припоминая голос Рахель, пробормотал:

– Она называла меня по имени, и из ее уст оно звучало

сладкой музыкой. А теперь по твоей вине я не только не слы-

шу ее, даже не вижу…

Набрав в легкие как можно больше воздуха, Акива, несмо-

тря на сильный дождь, устремил взгляд в небо и крикнул изо

всех сил:

– Дооооооождь! Как я тебя ненавижу! И весь мир ненави-

жу! – Акива криком разрывал себе грудь, но дождь заглушал

его слова. – Разве мне совсем отказано в праве быть счастли-

вым? Разве я виноват в том, что беден и должен зарабатывать

себе на жизнь тяжелым трудом? Я понял, ты плачешь из-за

того, что мы оба раньше были одиноки и несчастны, но теперь

у меня есть Рахель, моя Рахель, и я самый счастливый чело-

век на свете. Ты мне просто завидуешь, тебя никто не любит,

как только ты появляешься, люди скрываются от тебя в своих

домах, а меня наконец-то кто-то полюбил, и тебе не удастся

все испортить! Знаю, ты тоже думаешь, что я простой пастух

и принял ее вежливые беседы за внимание к себе, а сострада-

ние – за любовь. Да, может, оно и так, может, я все выдумал.

Но я больше не могу ждать и терпеть неизвестность, я сей-

час же пойду к Кальбе Савуа и поговорю с ним, и будь что бу-

дет. Может быть, он поймет меня и согласится отдать за меня

Рахель, а если нет – я готов расстаться с жизнью… Мне не

нужен мир без нее.

Акива поднялся и как был – в грязном одеянии – реши-

тельно направился к дому Кальбы Савуа. Он вытирал слезы

рукой и мысленно складывал слова, которые скажет отцу Ра-

хель. Слезы не переставали течь по его щекам, и он смахивал

их облепленной глиной ладонью. «Откуда они берутся, про-

клятые слезы, я же с самого детства не плакал, – думал Аки-

ва, – наверное, после встречи с Рахель моя душа отогрелась

и в ней проснулось все, что спало так много лет».

Подойдя к дому, пастух увидел, как преклонных лет слуга

запирал двери дома на ночь. Акива обратился к нему с прось-

бой провести его в дом для встречи с Кальбой Савуа. Слуга,

увидев Акиву в таком неприглядном виде, попытался выяс-

нить, что произошло, но Акива настаивал, чтобы тот провел

его в дом. Рахель, чьи окна выходили во двор, услышала спор

двух мужчин и выглянула в окно.

Она увидела, что старый слуга не пускал Акиву в дом. Ра-

хель быстро оделась и спустилась вниз.

– Что случилось? – обратилась она к слуге.

– Пастух Акива хочет говорить с твоим отцом, госпожа.

Я ему говорю, что сейчас неподходящее время и Кальба Савуа

отдыхает, – объяснил растерянный слуга.

– Иди в дом, я сама с ним поговорю, – приказала Рахель.

Рахель подошла к измазанному грязью и дрожащему от хо-

лода Акиве. Вода стекала с его одежд, а из глаз все еще текли

слезы, но это уже были слезы счастья, а не печали.

– Акива, – Рахель с тревогой взглянула в его лицо, – что

произошло? Почему ты хочешь видеть моего отца, тебя кто-

то обидел?

– Нет, – смиренно ответил Акива, низко опустив голову,

чтобы Рахель не видела его слез.

– Ты весь промок, ты же заболеешь… Подожди, я принесу

тебе теплые вещи, – произнесла Рахель.

Акива, не обращая внимания на слова девушки, задал са-

мый главный для него вопрос:

– Рахель, мы не виделись три дня, и я очень волновался,

думал, что с тобой что-то случилось. Почему ты не пришла

к реке, я тебя чем-то обидел?

– О чем ты говоришь, Акива! Чем ты можешь меня оби-

деть? Я уезжала из Иерусалима с отцом.

– Куда вы ездили?

Рахель, обеспокоенная видом Акивы, не ответила на его во-

прос, но сказала:

– Подожди здесь, я сейчас принесу тебе одежду, попить и

поесть.

– Мне ничего не нужно, – строго проговорил Акива. —

Ответь мне, куда вы ездили? Твой отец взял тебя с собой, что-

бы познакомить с будущим мужем? Он уже договорился и

о вашей свадьбе?

– Акива, о какой свадьбе ты говоришь? Мы с отцом по при-

глашению раби Йоханана бен Закая ездили в город Явне, что-

бы принять участие в торжествах по случаю обрезания* но-

ворожденного сына одного из раввинов, и вернулись только

сегодня вечером. Мне не хотелось ехать в Явне, но отец насто-

ял, чтобы я сопровождала его в этой поездке.

– Обрезание только повод, он взял тебя, чтобы поскорее

выдать замуж! – крикнул Акива.

– Зачем ты так говоришь о моем отце? – Рахель испуган-

но отпрянула от Акивы. – Ты его совсем не знаешь. Если ты

будешь говорить о нем в таком тоне, мы больше не увидимся.

* Обрезание (на ивр. – Брит мила), обряд, который, согласно традициям иуде-

ев, символизирует завет, договор между Б-гом и народом Израиля.

Рахель хотела уйти.

– Прости меня, не уходи, Рахель. – Акива осознал, что по-

зволил себе лишнее. – У меня выдались очень тяжелые дни.

Я бы никогда не пришел сюда, зная, что с тобой все в поряд-

ке. Я все это время думал, что ты заболела и тебе нужна по-

мощь. Мне важно знать, что ты в полном здравии и не нужда-

ешься в моей помощи.

– Акива, если ты сейчас же не переоденешься, то помощь

понадобится тебе. И мне тоже, если отец узнает, что я в позд-

ний час не в комнате, – улыбнулась Рахель.

Акива счастливо рассмеялся:

– Теперь, когда я знаю, что у тебя все в порядке, я пойду

к себе!

– Ты уходишь не попрощавшись, – весело произнесла

Рахель.

– Я боюсь, что если попрощаюсь с тобой, то больше не

увижу никогда, – уже серьезно сказал Акива.

«И я не хочу с тобой прощаться», – мысленно сказала Рахель.

Пожелав Акиве спокойной ночи, Рахель направилась в дом.

– Я завтра буду целый день у реки, если сможешь, прихо-

ди, – сказал ей вдогонку Акива и направился к своему жилищу.

* * *

– Мир тебе, Акива! У меня много дел, но я пришла узнать,

как ты себя чувствуешь, и пожелать тебе хорошего дня!

– Благодарю тебя, Рахель! Как видишь, я здоров. Расскажи

о твоей поездке в Явне, – попросил Акива.

– На обрезание приехало много уважаемых людей, прак-

тически со всей Иудеи, и было очень весело. Раввины расска-

зывали интересные жизненные и философские истории. На

следующий после обряда день мы с отцом посетили ешиву.

Я была удивлена, что в ешиве обучают так много людей, всех

возрастов. Они целыми днями молятся и изучают Тору.

– Я тоже хочу начать изучать Тору, – прервал рассказ де-

вушки Акива, – Рахель, я много думал о твоих словах, ска-

занных в защиту учебы, и пришел к выводу, что ты права.

– Это замечательно. Тебе нужно обязательно пойти учить-

ся, – Рахель так обрадовалась, что захлопала в ладоши.

Акива продолжил:

– Раньше я считал, что у людей в моем нынешнем возрас-

те все лучшее уже в прошлом и они просто доживают оста-

ток своих лет. Но после встречи с тобой все в моей жизни из-

менилось – я словно очнулся после долгого сна, по-другому

стал смотреть на мир. Мне открылись вещи, на которые я не

обращал внимания раньше. Я понял, что мы можем многому

научиться у всего, что нас окружает. Посмотри, пожалуйста,