Герцель Давыдов - Акива и Рахель. История великой любви

• Название: Акива и Рахель. История великой любви
• Автор: Герцель Давыдов
• Жанр: Исторические любовные романы

Книга, представленная вниманию читателей, основана на истории высокой любви между раби Акивой и Рахель, описанной в Талмуде. Именно благодаря своей жене Акива сумел преодолеть путь от неграмотного пастуха до одного из величайших мудрецов в истории Иудеи. В этом произведении рассказывается о родившемся в бедной семье и не получившем никакого образования в молодости Акиве. Он был простым пастухом и, перебираясь с места на место, везде выполнял тяжелую работу. Но однажды судьба преподнесла ему удивительный подарок, послав встречу с прекрасной девушкой. Молодая, образованная Рахель была единственной дочерью Кальбы Савуа, богатейшего человека Иерусалима. Эта встреча в корне изменила жизнь Акивы, который влюбился в девушку с первого взгляда. Понимая, что между ними большая разница в возрасте и, тем более, в социальном положении, он старался не думать о Рахель, но ничего не мог с собой поделать. Девушка, видя скромность и добродетельность пастуха, согласилась выйти за него замуж – при условии, что тот начнет изучать премудрости Торы. Однако Кальба Савуа, отец Рахель, всячески противился их браку. Рахель же, прекрасно понимая, что будет сложно перевоспитать и обучить грамоте тридцатипятилетнего мужчину, тем не менее была настроена решительно. Кальба Савуа, узнав о решении дочери, выгнал ее из дома, лишив наследства. Эта история, произошедшая около 2000 лет назад, на протяжении веков передавалась из поколения в поколение как эталон высоких отношений между мужчиной и женщиной. По мере развития сюжета в книге поднимаются важные вопросы о необходимости молитв, об иллюзорности мира, о том, что все в этом мире предрешено и случайностей не бывает, и так далее. «Все предопределено, но свобода дана» раби Акива (Мишна, трактат Авот, 3:15).

---

бы, когда она сняла фату, но было уже поздно. Позже он узнал

от Рахель, что та, чтобы не опозорить сестру перед гостями,

поведала ей об условном знаке.

Лаван предложил Яакову отработать еще семь лет в его доме,

чтобы тот все-таки смог получить в жены Рахель. Яаков сразу же

согласился, так как они с Рахель очень любили друг друга. Поз-

же у них родился первенец, которого назвали Йосифом. К не-

счастью, при родах второго сына, Биньямина, Рахель умерла.

– Да, это очень печальная история, – задумчиво произнес

Акива. – Думаю, редко кто сегодня смог бы так поступить.

Я бы никогда не отдал своего. Если она так сильно любила Яа-

кова, зачем отдала сестре?

– Наша праматерь Рахель была очень милосердной. Она

сильно любила Яакова, но уступила его своей сестре, чтобы

спасти ее от позора. Она плакала днями и ночами, что Яаков

обнимает не ее, ради кого он служил семь лет, но не жалела

о своем поступке.

До сего дня иудеи в трудные минуты приходят молить-

ся к ее могиле в Бэйт-Лэхэм*, чтобы пробудить милосердие

Вс-вышнего. А наша праматерь Леа вместе с праотцем Яако-

вым похоронены в Хевроне**.

* Бэйт-Лэхэм – букв. «Дом хлеба». Русский вариант – Вифлеем.

** Хеврон – один из наиболее древних городов мира. Находится рядом с Ие-

русалимом (в 30 км к югу). Иудеи считают Хеврон священным городом, на-

ряду с Иерусалимом, Цфатом и Тверией. На краю Хеврона находится Меарат

а-Махпела (Пещера Патриархов), где покоятся наши праотцы и праматери —

Авраам и Сара, Ицхак и Ривка, а также Яаков и Леа.

– Ты бы смогла поступить как Рахель? – Акива испытую-

щим взглядом посмотрел в глаза собеседницы.

– Не знаю, – честно призналась девушка, – я еще никог-

да никого не любила. Думаю, что в наше время нет таких лю-

дей, как Рахель и Яаков, которые готовы пожертвовать всем

ради своих любимых.

Рахель любовалась течением реки и молчала.

– Иногда я думаю, – вновь заговорила девушка, – что Ра-

хель недостаточно любила Яакова, раз так поступила, а ино-

гда наоборот – до какой степени можно любить человека,

чтобы пустить соперницу в свой дом.

– Как же сложилась судьба Яакова? – спросил Акива.

– История о Яакове и его сыновьях очень длинная, я пове-

даю ее тебе как-нибудь, но уже темнеет и мне пора идти. Про

наших праотцев Авраама, Ицхака и Яакова можно долго рас-

сказывать, – мягко улыбнулась Рахель.

– О праотце Аврааме я знаю, Шэтия о нем много рассказы-

вал, – сказал Акива.

– Хорошо, что ты знаешь о праотце Аврааме, он приходит-

ся отцом Ицхаку и дедушкой Яакову, – обрадовалась Рахель. —

Его огромный шатер стоял посреди пустыни. Авраам радушно

встречал путников, проходящих мимо, и вводил их в свой шатер.

Он давал им воду, чтобы они могли омыть ноги, а затем кормил

и поил. Во времена Авраама люди поклонялись деревянным

статуэткам, погрязли в язычестве. Праотец наш Авраам пер-

вым публично провозгласил о существовании Единого Б-га. Он

еще в раннем детстве понял, что у мира есть Творец и что толь-

ко Ему и нужно служить и поклоняться, – рассказала Рахель.

– Ты такая юная и так много знаешь! – восхитился Акива.

– Мой отец говорит, что каждый человек должен хорошо

знать историю своего народа. Жаль, что ты так мало знаешь

о жизни наших праотцев.

– У меня никогда не было возможности учиться, – оправ-

дывался Акива. – Я всю свою жизнь провел в поле, пася скот,

или в лесу, собирая сухие ветки, и сейчас уже, наверное, позд-

но учиться чему-либо.

– Учиться никогда не поздно, – возразила Рахель. – Если

найдется время, я буду приходить и рассказывать тебе исто-

рию нашего народа. Сегодня канун шаббата, и в доме уже пол-

ным ходом идут приготовления. Мне нужно поспешить, так

как я тоже должна помочь. Нам предстоит готовить до поздне-

го вечера, а завтра утром делать работу по дому, а затем, с на-

ступлением шаббата, я отправлюсь вместе с отцом в синагогу.

Пастух поблагодарил Рахель, и она, прихватив накидку, от-

правилась в дом. Акива погнал овец на ночлег. Назавтра пред-

стояло рано вставать, так как в преддверии шаббата нужно

было многое успеть. Лежа в постели, он много думал об исто-

риях, рассказанных Рахель, и не успел оглянуться, как за окна-

ми начало светать. Акива немного поел и отправился работать.

В имении Кальбы Савуа утром перед шаббатом всегда было

много людей. Торговцы овощей привозили лучшие овощи, тор-

говцы фруктов приносили ему лучшие фрукты, а рыбаки – све-

жую рыбу. Акива, привыкший к предшаббатной суете, уже спо-

койно воспринимал эту суматоху. Покормив и напоив овец, Акива

направился в дом Шэтии, предупредив заранее Эзру об уходе.

Рыба, пожаренная на углях, и свежие лепешки в доме го-

сподина Шэтии были отменные.

– Акива, я положу тебе еще кусок рыбы? – предложила

госпожа Охелия. – Ты много работаешь, нужны силы, хоро-

шенько поешь.

– Возьми еще кусочек, – присоединился к просьбе жены

старик Шэтия.

– Благодарю, – сказал, поднося тарелку, Акива. – Нас

в доме Кальбы Савуа тоже очень хорошо кормят, и работа

у меня не такая уж и тяжелая. Господин Шэтия, у меня к тебе

просьба. Я бы тоже хотел произнести благословение после

еды, научи меня.

Шэтия обрадовался несказанно:

– Это замечательно, я с радостью тебе помогу. Если захо-

чешь изучать Священное Писание, я познакомлю тебя с уче-

никами ешив из Иерусалима, и они научат тебя основным мо-

литвам и расскажут историю народа.

– Пожалуйста, научи меня ты, господин. С учениками

ешив я не хочу иметь ничего общего.

– Почему ты к ним так относишься? – продолжая есть

рыбу, спросил Шэтия.

– Потому что они смотрят на таких, как я, свысока. Како-

ва их основная роль: изучать Тору и помогать людям, верно?

– Да, Акива, так и есть, – подтвердил Шэтия.

– А что происходит на самом деле? Они думают, что выше

всех, и совсем потеряли связь с простым народом. Они любез-

ны только с теми, у кого есть деньги, а над такими, как я, сме-

ются и относятся к нам с пренебрежением.

– Ученики ешив тоже разные бывают, – не согласил-

ся Шэтия, – мало ли что про них рассказывают. Тебе стоит

с ними познакомиться лично.

– Досточтимый Шэтия, за свою жизнь я успел с ними до-

статочно познакомиться, и те ученики ешив, кого я видел, вели

себя ужасным образом. Как только они слышали, что я негра-

мотный, что не умею писать и читать, они начинали насме-

хаться надо мной, вместо того чтобы предложить помощь. Они

издевались надо мной прилюдно, когда видели торгующим хво-

ростом на рынке, а другие ученики ешив, вместо того чтобы за-

ступиться, остановить их, только смеялись. В те моменты мне

было так стыдно, что я краснел и мне хотелось провалиться

сквозь землю в ту же секунду, но я опускал голову и продолжал

работать дальше. Вот поэтому, когда я вижу их на улице, мне

хочется отомстить им, укусив их так сильно, как кусает осел.

Госпожа Охелия внимательно слушала откровения Акивы.

– Акива, если ты их так не любишь, зачем тебе их кусать, и

если даже кусать, почему ты хотел покусать их, как осел, а не

как собака? – решил смягчить разговор шуткой Шэтия.

– Когда собака кусает человека, она не повреждает его

кость. А осел кусает так, что кость ломается. Теперь вы пред-

ставляете, как я их ненавижу?

– Ненависть – это плохо, – посерьезнел Шэтия. – Имен-

но из-за ненависти между евреями и был разрушен Второй храм.

– Согласен, что ненависть – это плохо. А разве насме-

хаться над людьми – хорошо? Разве хорошо унижать людей

на глазах у других?

Госпожа Охелия только молча качала головой, сокруша-

ясь об услышанном. До нее и раньше доходили вести о непри-

стойном поведении учеников ешив, но никогда не могла она и

подумать, что это правда и все так ужасно. Она верила расска-

зу Акивы, который говорил от всего сердца, высказывая все,

что наболело.

– Разве им позволено с пренебрежением относиться к та-

ким простым людям, как я? Разве они имеют право смеяться

над тем, что я не умею читать и писать? – продолжал Акива.

– Нет, Акива. – Шэтия по-отечески дотронулся до пле-

ча гостя. – Конечно, они не имеют права, они должны помо-

гать всем – и богатым, и бедным – относиться с уважением

ко всем, невзирая на достаток. Видимо, тебе попадались стран-

ные ученики ешив, – после небольшой паузы закончил Шэтия.

– Таких учеников ешив очень много. Если не верите, може-

те спросить у других простых рабочих. – Акиву уже было не

остановить. – Может, с вами и другими уважаемыми людьми

они ведут себя иначе, но с простым народом они не церемонятся.

Они считают себя выше нас, а сами не работают, не воюют и