Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

• Название: Лазарев. И Антарктида, и Наварин
• Автор: Иван Фирсов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0690-8

Роман современного российского писателя И. И. Фирсова повествует о знаменитом русском флотоводце Михаиле Петровиче Лазареве, его трех кругосветных путешествиях, принесших России важные открытия, его боевых подвигах.

---

Ты спрашиваешь тоже о делах моих с Американскою компаниею, — то все брошено, и они же остались с носом и выговором от высшего начальства. Заврался, брат, я, пора и перестать.

Остаюсь преданный М. Лазарев».

Наутро за завтраком Андрей делился городскими новостями:

— В Кронштадте, Мишель, нынче недовольных службой моряков все более, корабли на приколе гниют, муштра одолевает. Стишки в письмах по рукам пошли:

В наше время — стыд и горе!
Ныне русский адмирал,
Каждый год бывая в море,
За Готландом не бывал.

Михаил, смеясь, продолжал:

Прежде все служили грудью.
Нынче все наоборот:
Так, что нынче много в люди
Вышли задом наперед…

Удивленный Андрей хохотал вместе с братом — и когда он успел все разузнать? Михаил грустно усмехнулся:

— Нынче на гнилых палубах матросов донимают, о парусных экзерцициях позабыли, эдак дух романтический из службы вовсе улетучится.

— То любо маркизу, — согласился Андрей и, вздохнув, добавил: — Как опять не вспомянешь Гаврилу Романовича:

То, что в мир приносит флейта,
То уносит барабан.

Под порывами ветра осенняя морось частой дробью колотила в окно. За ним блестели мокрые мостки деревянного тротуара, сиротливо тянулись пустынные, унылые дорожки куцего бульвара с опавшей листвой; одиноко качался разбитый фонарь у входа в трактир, скукой веяло от сонной фигуры будочника, укрывшегося в полосатую конуру.

Невольно пришли на память тупые физиономии кронштадтских чиновников-казнокрадов, рутина сонной портовой конторы. «Нет, нет — только в море, навстречу ветру, штормам и томительной сладости неизведанного. Вершить дела с людьми для людей, вносить свою лепту в становление России…»

Михаил повернулся к брату:

— Давеча Леонтий Васильевич Спафарьев сказывал, в Адмиралтействе подумывают летом два корабля послать на смену Тулубьеву. Всенепременно буду в сие предприятие стремиться. Коли сбудется, адмирала Сарычева упрашивать стану тебя определить со мною…

Мартовское солнце припекало, образуя темные проталины в санном пути из Петербурга. Мимо проносились вешки, обозначавшие дорогу в Кронштадт, изредка попадались полосатые будки. Михаил Лазарев их не замечал.

…Вчера его вызвали в Петербург к недавно назначенному начальнику Морского штаба контр-адмиралу Антону Моллеру.

Лазарева и многих корабельных офицеров удивляла необыкновенно быстрая его карьера. Для чиновников Морского министерства давно все было ясно. Еще во времена Екатерины II старший братец перетащил Антона из захолустной Астрахани на Балтику. Павел Чичагов, лучший друг того же братца, быстро проталкивал по службе. С приходом Траверсе, «нечистого на совесть и руку», взлет Моллера ускорился…

Корабельные офицеры интересовали Моллера постольку, поскольку могли способствовать его карьере.

— Его императорское величество повелеть соизволили отправить в наступающем лете к владениям Российско-Американской компании фрегат «Крейсер» и шлюп «Ладогу», — начальник штаба бесстрастно чеканил слова, — командиром фрегата назначено быть вам, а командиром шлюпа брату вашему — флота капитан-лейтенанту Лазареву. — Моллер вышел из-за стола. — Поздравляю вас с высочайшей благосклонностью и надеюсь, вы оправдаете ее. Подробные инструкции и прочее вам объявят.

Аудиенция закончилась…

Все это Лазареву было не в новость, он ждал царского указа целый месяц, но переживал за Андрея — охотников пойти в кругосветное плавание было немало. «Слава Богу, — подумал он, — хоть в этот раз есть время по-людски подготовить вояж».

Две недели тому назад будущий командир «Крейсера» поднялся на палубу фрегата и целый день тщательно осматривал корабль. Простучал и прощупал все шпангоуты, пиллерсы, перегородки, перебрал рангоут и такелаж. Первым делом принялся отбирать офицеров и матросов.

Вначале появились на «Крейсере» лейтенанты Анненков и Куприянов. Еще осенью упрашивали они прежнего командира забрать их с собой к новому месту службы. Лазарев предполагал назначить старшим офицером Анненкова, но получилось по-иному.

Теплым апрельским днем на корабле появился смуглый, с пронзительными черными глазами лейтенант. Завидев его, матросы невольно вытягивались под его немигающим, жестким взглядом.

— Лейтенант Кадьян, ваше превосходительство, — отрекомендовался он Лазареву и протянул письмо. Командир сдвинул брови. Кадьяна назначили по просьбе людей из окружения Аракчеева.

Сразу же он привлек внимание Лазарева неумолимой требовательностью по наведению порядка в корабельных делах.

Портовые чиновники в те времена, пользуясь недосмотром начальства, направляли сотни казенных мастеровых вместо работ на военных кораблях ремонтировать купеческие суда в Кронштадте. За это они получали от купцов солидные куши, и бороться с ними было трудно. Кадьян же организовал из матросов засады и перехватывал мастеровых, заставляя чуть не силой идти на ремонт «Крейсера». Дело доходило до зуботычин, зато ремонтные работы на фрегате пошли веселее. Матросы на фрегате тоже стали побаиваться огромных кулачищ Кадьяна, будто и подтянулись. Лазарев решил, что лучшего помощника не найдешь, и назначил его старшим офицером…

Привлекли рвением к службе отобранные Лазаревым среди многих охотников лейтенант Федор Вишневский, молодые мичманы — Павел Нахимов[70], Ефим Путятин[71], Александр Домашенко. Одного из первых пригласил Дмитрия Завалишина. Несмотря на молодость, Лазареву запомнился дельный и грамотный мичман. Он пришелся ему по душе, и они сошлись довольно коротко, еще когда «Мирный» готовился к походу.

В начале мая Павел Нахимов несказанно обрадовался. На борт поднимался его однокашник Дмитрий Завалишин. Нахимов не раз встречал его в Петербурге, знал, что способный мичман преподает высшую математику и астрономию в Морском корпусе.

— Ведаешь, Павел, — Завалишин слегка покраснел, — потянуло в дальние края, испытать себя, народы разные посмотреть, когда такое в другой раз свершится. Михаил Петрович предложил мне, и я враз согласился.

— А корпусное начальство?

— Вице-адмирал Карцов упорствовал долго, а потом махнул рукой. «Ступай, — говорит, — с Богом! Свои годы молодые помню, другого такого случая может и не быть».

— Добро, ты где обосновался?

Завалишин смущенно пожал плечами.

— Забирай, брат, свой петербургский саквояж и айда ко мне на квартиру, — Павел весело подмигнул, — а нынче иди командиру представься, он у нас особенный…

Завалишин ухмыльнулся. Уж он-то знал не понаслышке о необыкновенном порядке на кораблях, где служил Лазарев, о его пристрастном отношении ко всему, что касалось морского дела. Что привлекло в нем Завалишина? Несмотря на суровый нрав, он заботился о матросах, как внимательный родитель, и те отвечали усердной службой.

Лазарев приветливо, как старого знакомого, встретил восемнадцатилетнего мичмана.

— Мнится, Дмитрий Иринархович, наставлять учителя по части мореходной астрономии не следует, однако кроме прочих обязанностей вахтенного офицера я предлагаю вам и должность корабельного ревизора.

— Но, право, Михаил Петрович, сии дела мне незнакомы.

— Как и прочим офицерам, Дмитрий Иринархович. Но у вас, как я наслышан, поболее иных свойств.

— Каких же?

— Хозяйственная часть, канцелярия и казначейство требуют ясного ума и чистой совести прежде всего прочего.

После недолгого раздумья Завалишин принял предложение.

— Однако не пойму, — недоумевал Нахимов, — ревизорскими делами старший офицер заведовать обязан, однако ж Кадьяну он не поручил.

Близился выход в море, Лазарев собрал офицеров «Крейсера» и «Ладоги».

— Первейшая задача наша — оберегать российские владения от покушений американских и других гостей, охотников до тамошних богатств.

Морской штаб предписывал отряду кораблей не допускать «всякой запрещенной торговли и всякого посягания вредить пользам компании через нарушение спокойствия в местах, посещаемых ее промышленниками, также всякого предприятия, имеющего целью доставления тамошним жителям огнестрельного и другого оружия или военных потребностей».

Командир отложил инструкцию.

— По себе знаю коварство купцов американских, кои подстрекают в Ситхе местных тинклитов ружьями и порохом против россиян. Думается, наши сорок четыре пушки отобьют у них к этому охоту. — Лазарев сделал паузу. — Но Адмиралтейство вменяет нам и науку не забывать. — Командир бегло взглянул на инструкцию и развернул шканечный журнал.

— Посему надлежит офицерам на вахте каждодневно в полдень, полночь и через шесть часов после них наблюдать течения и направления ветра по компасу, силу же ветра по парусам, приводя к Бофортовой шкале.