Монахиня Евфимия - «Возвращение чудотворной» и другие рассказы

• Название: «Возвращение чудотворной» и другие рассказы
• Автор: Монахиня Евфимия
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-05555-0

Эта книга – сборник рассказов известной православной писательницы монахини Евфимии. Эти истории не придуманы, хотя имена героев иной раз изменены. Автор соединяет традиционность повествования, увлекательность и глубокий психологизм, присущий русской классике от Федора Достоевского до Варлама Шаламова. Уникальность рассказов монахини Евфимии в том, что она не боится показать тяжелейшую духовную немощь некоторых своих героев, но одновременно – и силу Господню, совершающуюся в этой немощи. Такой контраст присущ лучшим современным образцам миссионерской литературы: вот жизнь по своим прихотям, а вот – с Богом; смотри и выбирай!

---

Действительно, история Владимирской иконы терялась во тьме веков. Согласно преданию, помещенному в изданном в 1911 г. в Санкт-Петербурге «Кратком историческом описании Владимирско-Богородицкого мужского монастыря Н-ской епархии» она, в числе иных византийских святынь, была в 1204 г. вывезена крестоносцами из покоренного Царьграда. А впоследствии, сменив множество владельцев, стала келейной иконой римского папы Александра Шестого из знаменитого рода Борджиа. В конце XVIII века Н-ский помещик князь Наволоцкий, путешествуя по Италии, приобрел древний образ и привез в свое имение, находившееся в 15 верстах от губернского города Н-ска. Вскоре после возвращения Наволоцкого в Россию в его дом пробрался разбойник. Однако в тот момент, когда злодей уже заносил нож над мирно спавшим князем, икона сорвалась со стены и упала на пол. На шум сбежались слуги и спасли барина. После этого князь, дотоле придерживавшийся модного в ту пору вольтерьянства, обратился к вере и благочестию. Он построил в своем имении церковь в честь Владимирской иконы Божией Матери и поместил туда чудотворный образ. Сам же провел остаток дней в молитвах и покаянии, оплакивая грехи своей юности и неведения и умоляя Господа об их прощении. А перед смертью завещал все свои средства на устройство при Владимирско-Богородицкой церкви мужской обители.

Действительно, вскоре на месте бывшего княжеского имения возник монастырь.

И главной его святыней стала чудотворная икона, спасшая жизнь князю Наволоцкому. От нее совершалось так много чудес, что в 1835 году Н-ский епископ Дамаскин благословил «ради освящения града и христолюбивых народов, требующих Божией и Ея, Богоматери, милостей» ежегодно переносить ее в Н-ск. 26 августа, на праздник Сретения Владимирской иконы Божией Матери, совершался крестный ход из Владимирско-Богородицкого монастыря в Н-ск, в котором несли чудотворный образ. Вслед за тем его помещали для поклонения в Н-ском Михайло-Архангельском кафедральном соборе. Там он находился до 20 мая следующего года, когда, накануне праздника в честь Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, с крестным ходом переносился назад во Владимирско-Богородицкую обитель. В мае 1921 г. чудотворная икона в очередной раз возвращалась из Н-ска в монастырь. И провожавшим ее горожанам было невдомек, что она совершает свой последний путь…

Но все-таки: что произошло с ней дальше? Почему свидетельства о ее судьбе после закрытия Владимирско-Богородицкого монастыря разнятся с точностью до наоборот? И которому из них следует доверять больше? Свидетельству епископа Леонида? Или покойному Якову Ефимовскому, убежденному в том, что Владимирская икона была сожжена большевиками в 1921 году?

Получалось, что кто-то из этих двоих ошибался. Однако кто именно?

* * *

Борис Семенович просмотрел около десятка книг, выпущенных местными историками и краеведами. И убедился: все их авторы разделяли точку зрения Ефимовского. Высокоученые мужи и жены, равно как и простые знатоки и любители Н-ской старины, единогласно утверждали: чудотворную икону уничтожили при закрытии Владимирско-Богородицкого монастыря. В одной из книг приводились даже воспоминания кого-то из бывших тамошних послушников, который собственными глазами видел, как печально известный своей жестокостью комиссар Евграф Зверев, руководивший разгоном святой обители, сорвал с чудотворного образа драгоценную серебряную ризу, а потом, хохоча и богохульствуя, швырнул его на пол… Правда, при сожжении иконы очевидец не присутствовал, однако слышал от кого-то из братии, будто комиссар распорядился предать огню все монастырские образа. Наверняка та же участь постигла и Владимирскую икону…

Тем не менее, ни в одной из книг все-таки не приводилось достоверных свидетельств о сожжении чудотворной иконы. Как, впрочем, не упоминалось и о том, что она уцелела. Однако почему?

И тут Бориса Семеновича осенило. В самом деле, стоит ли доискиваться, отчего историки и краеведы не знают правды о судьбе Владимирской иконы? Как говорится, это их проблемы. Зато он, Борис Семенович Жохов, ее знает. Епископ Леонид не мог ошибаться – чудотворная уцелела и наверняка находится в одном из городских храмов. Вот только похоже, что об этом почему-то неизвестно никому, кроме него.

Вид на монастырь. 1880-е гг. Худ. Гавриил Кондратенко

И если он ее найдет… Сколько же он сможет выручить не просто за древний, но еще и за ЧУДОТВОРНЫЙ образ! Раздумья об этом незаметно сменились мечтами… и Жох опомнился лишь тогда, когда на ум ему вдруг пришла старая сказка о воре, который, забравшись в чужой огород за огурцами, размечтался, как на выручку от краденых огурцов купит он курочку, на курочку – свинушку, а на нее – коровку… а потом и именьице… И велит устроить в нем огород и посадить там огурцы, а сам усядется сторожить, чтобы какой-нибудь вор на них не позарился. А, как завидит воришку, закричит своим верным сторожам: «Эй, держите вора!» И завопил незадачливый вор во всю глотку: «эй, держите вора!» Тут-то его и поймали…

…Борис Семенович знал, что перед войной в городе имелся всего лишь один действующий храм: Спасо-Преображенская кладбищенская церковь. После разрушения в тридцатые годы Михайло-Архангельского собора она стала кафедральным храмом Н-ска. И осталась таковым до сих пор. Именно в Спасо-Преоображенском соборе и служил епископ Леонид. Поэтому логично было предположить, что чудотворная икона находится именно там.

К сожалению, Борис Степанович, будучи убежденным атеистом, не принял в расчет одного обстоятельства. А именно того, что человек предполагает, а Бог располагает.

* * *

Приехав в Спасо-Преображенский собор, Жохов опытным глазом антиквара осмотрел все тамошние иконы. Прежде всего Богородичные. Надо сказать, что в соборе их было немало: большой старинный образ Богоматери всех скорбящих Радости, несколько Казанских икон различного размера, причем одна из них – даже в серебряном окладе, Скоропослушница начала ХХ в., в свое время явно находившаяся в иконостасе какого-то храма, а также редкий образ Божией Матери «Избавительницы» афонского письма. Однако Жохов не нашел в соборе ни одной Владимирской иконы. На всякий случай он подошел к свечнице и сказал, что хотел бы поставить свечку Владимирской Божией Матери. И с изумлением услышал, что такой иконы в соборе нет. В таком случае, где же она могла находиться?

Тут Борис Семенович вспомнил, что на другом конце города есть еще один храм, который в послереволюционные годы счастливо избежал печальной участи большинства Н-ских церквей. И в то время, как «воинствующие безбожники» закрывали и разрушали городские храмы, в нем невозбранно совершались Богослужения. Тем не менее большинство православных горожан обходило Свято-Лазаревскую церковь стороной. Потому что она была обновленческой. А ее настоятель, отец Григорий Талалаев, гордо титуловался «епископом Н-ским». Собственно, сей иерей подался в обновленцы именно для того, чтобы украсить свою гордую главу блестящей епископской митрой. Об этом Жохову некогда рассказывал все тот же Ефимовский, хорошо знавший пресловутого «епископа Григория». Ведь именно он в свое время донес на его деда-протоиерея, как ранее – и на умершего в тюрьме во время следствия Н-ского епископа Агафодора. Впрочем, это была лишь малая часть из бесславных и лютых деяний честолюбивого обновленца, который в 1937 г. принял смерть от рук своих хозяев, то ли чем-то не угодив им, то ли просто перестав быть им нужным…

Свято-Лазаревская церковь была куда меньше, чем Преображенский собор. Зато ее внутреннее убранство выглядело намного богаче. Стены храма едва ли не под самый потолок были сплошь увешаны образами разных размеров в блестящих посеребренных и даже серебряных окладах. А те иконы, которым не хватило места на стенах, размещались в оконных проемах и на подоконниках. Большинство из них было старинными и весьма ценными. Увы, Жохову, подобно басенной лисе, забравшейся в виноградник, приходилось лишь созерцать это великолепие: Свято-Лазаревскую церковь уже не раз грабили. Однако воров неизменно ловили и отправляли за решетку, а иконы возвращались в храм. Борис Семенович хорошо знал и эти истории, и кое-кого из незадачливых похитителей… И потому не собирался повторять чужие ошибки и понапрасну рисковать собственной свободой. Опять же: все эти образа не шли ни в какое сравнение с той иконой, которую он разыскивал. Ведь, что таить, человек всегда гоняется за пресловутым «журавлем в небе», не довольствуясь «синицей в руках»…

Было очевидно, что такое обилие икон в Свято-Лазаревском храме не является случайностью. Они попадали сюда после закрытия и разрушения городских церквей. Ведь, поскольку Свято-Лазаревский храм был обновленческим, в нем они находились в относительной безопасности. Вполне возможно, что, если чудотворная Владимирская икона каким-то образом избежала сожжения, она тоже попала сюда.