Монахиня Евфимия - «Возвращение чудотворной» и другие рассказы

• Название: «Возвращение чудотворной» и другие рассказы
• Автор: Монахиня Евфимия
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-05555-0

Эта книга – сборник рассказов известной православной писательницы монахини Евфимии. Эти истории не придуманы, хотя имена героев иной раз изменены. Автор соединяет традиционность повествования, увлекательность и глубокий психологизм, присущий русской классике от Федора Достоевского до Варлама Шаламова. Уникальность рассказов монахини Евфимии в том, что она не боится показать тяжелейшую духовную немощь некоторых своих героев, но одновременно – и силу Господню, совершающуюся в этой немощи. Такой контраст присущ лучшим современным образцам миссионерской литературы: вот жизнь по своим прихотям, а вот – с Богом; смотри и выбирай!

---

Галина Борисовна вниз лицом лежала на полу возле комода с приоткрытым верхним ящиком.

Вера бросилась к матери и перевернула ее на спину. Галина Борисовна была без сознания. Однако, когда перепуганная дочь принялась тормошить ее, на миг открыла глаза:

– Ви…ви… – похоже, язык не слушался ее. Она скривила рот, пытаясь не то расплакаться, не то улыбнуться. И снова потеряла сознание.

* * *

Спустя час вызванная Верой машина «Скорой помощи» увезла так и не пришедшую в себя Галину Борисовну в больницу. А Вера осталась дома, на всякий случай дав врачам номер своего телефона. И прекрасно понимая: скорее всего, вскоре ей позвонят из больницы. Ведь, судя по клинике, у ее матери тяжелый инсульт. Так что вряд ли она доживет до утра. Скоро Вера будет свободна. И наконец-то сможет осуществить свою давнюю мечту – уйти в монастырь. А, если ей не удастся это сделать, останется жить в миру. Благо, теперь никто не помешает ей молиться и ходить в церковь. Освободившуюся комнату она превратит в подобие монашеской кельи. Увесит ее иконами и лампадками, поставит складной аналой, а сбоку от него повесит четки. Чем не келья? Правда, сперва комнату придется отремонтировать и освятить. Что до вещей матери, то она их выбросит. Ей не нужна эта память. Она начнет новую жизнь, где уже не будет места тягостным воспоминаниям о прошлом. И началом ее станет телефонный звонок из больницы…

Вера вернулась в опустевшую комнату Галины Борисовны, чтобы выключить там свет и задвинуть полуоткрытый ящик комода. Но все-таки: что же за ценности хранила ее мать в этом ящике? Она заглянула внутрь – и отпрянула. Потому что вещь, лежавшая на дне ящика, была ей слишком хорошо знакома.

Это был старый альбом для фотографий. Вера извлекла его из ящика, открыла первую страницу. И увидела… себя.

Да, это были ее фотографии. Детские, школьные, студенческие…Темноволосая девочка в распашонке, испуганно смотрящая в объектив фотоаппарата. Дошкольница с пышным бантом в волосах, прижимающая к груди плюшевого котенка. Мечтательная первоклассница в белом школьном фартуке. Нарядная выпускница – королева школьного бала. Улыбающаяся студентка в медицинском халате. А дальше – пустые страницы. Потому что жизнь Вики оборвалась в тот самый миг, когда четверть века тому назад отец Иоанн, окропляя ее голову водой из купели, произнес: «Крещается раба Божия Вера…»

Мать. 1915 г. Худ. Кузьма Петров-Водкин

Она забыла об этом альбоме. Ибо старалась не вспоминать о своей жизни до крещения. Годы, в которые она была далека от веры, казались ей прожитыми впустую. Однако ее мать жила воспоминаниями о них.

Именно поэтому она так бережно хранила заветный альбом. Хотя, казалось бы, зачем? Ведь Вики не существовало уже почти четверть века. Что до Веры, то разве она считала Галину Борисовну своей матерью? Нет. Она всего лишь «почитала» ее во исполнение заповеди. И с неохотой выполняла свой дочерний долг по отношению к ней. В то время, как мать любила ее. Именно поэтому она так дорожила старыми фотографиями дочери, напоминавшими ей о временах, когда еще ничто не разъединяло их. Эта память была залогом их возможного примирения. Если бы Вера вовремя смогла понять: любовь способна преодолеть преграды, которые воздвигают между собой люди. Лишь теперь ей открылось: в их многолетнем духовном противоборстве победила не она, а мать, чья любовь оказалась сильнее дочерней ненависти. Увы, Вера поняла это слишком поздно…

Или «поздно» все-таки лучше, чем «никогда»? Наверняка все еще можно исправить. Сейчас она вызовет такси и поедет в больницу. И всю ночь продежурит у постели матери. Ведь она не должна умереть, если дочь будет рядом! А завтра она возьмет отпуск, чтобы ухаживать за ней. Пусть ее мама наконец-то узнает, что такое дочерняя любовь. Может быть, тогда она простит ее…

Вера отыскала в справочнике номер службы вызова такси. Оставалось лишь набрать его… И в этот миг раздался телефонный звонок. А потом еще, и еще раз… Телефон звонил, не умолкая, словно человек на другом конце провода непременно хотел сообщить Вере какую-то крайне важную весть.

А она стояла, со страхом вслушиваясь в эти настойчивые, беспрерывные звонки. И не решаясь снять трубку.

Обручение

В тот февральский вечер в Успенский храм города Н-ска вошли двое – юноша и девушка. С любопытством огляделись по сторонам, перекрестились… причем юноша – по-католически, всей пятерней. После чего подошли к свечному ящику, за которым, уткнув нос в пухлый молитвослов с торчащими из него закладками, сидела свечница – хмурая пожилая женщина в темной одежде. Казалось, она была всецело погружена в чтение. Однако внимательный наблюдатель мог бы заметить, что свечница, не поднимая глаз от книги, украдкой косилась на вошедших, причем с нескрываемой неприязнью. Ибо с первого взгляда распознала в них «захожан», иначе говоря, невоцерковленных людей, незнакомых с писаными и неписаными законами церковного мира. И потому то и дело нарушающих оные законы, отчего визит в храм очередного «захожанина» становится сплошным искушением для его работниц и завсегдатаев…

На Волге. Пейзаж с Преображенско-Казанской церковью. 1910-е гг. Худ. Борис Кустодиев

Парочка молча стояла у свечного ящика, явно ожидая, когда свечница закончит чтение. Но та не спешила оторваться от книги в надежде, что случайные гости постоятпостоят, да и уйдут восвояси… Однако эти двое отчего-то не уходили. Мало того – через некоторое время девушка осмелилась напомнить свечнице о своем присутствии:

– Простите, пожалуйста…

Свечница подняла голову.

– Что вам нужно? – сурово спросила она.

– Мы бы хотели обручиться, – сказала девушка.

– Нет у нас такой требы, – буркнула свечница.

– Как же так? – удивилась девушка. – Я сама в книгах читала…

– Они напишут! – оборвала ее свечница. – А у нас… вон, на стене список треб висит, смотрите сами – молебен, обедня простая, обедня заказная, Крещение, отпев, сорокоуст, венчание. Ну, и где там обручение? Нет его!

– Оно перед венчанием бывает, – не сдавалась девушка. – Раньше всегда сперва обручались, а потом венчались. Вот мы и хотим обручиться. Если можно, то завтра, в день святого Валентина.

– Да нет завтра никакого Валентина! – возмутилась свечница и принялась яростно листать церковный календарь. – Завтра – память святого мученика Трифона. А никакого не Валентина!

– Но так по телевизору говорили, – попыталась объяснить девушка. – Вот мы и подумали…

– Нашли кому верить! – проворчала свечница. – Ящику этому рогатому! Они там наскажут!

– Но мы все равно хотим завтра обручиться, – вмешался в разговор молчавший до этого парень.

– Ничего не знаю! – отмахнулась свечница. – Нет у нас такой требы, и все тут! Вон, батюшку спросите, отца Петра. Он у нас кадемист[2]. Может, он вам это лучше скажет. А я всяких там институтов-семинариев не кончала… Оль, а Оль! – обратилась она к пожилой женщине, чистившей большой подсвечник в притворе. – Позови-ка сюда отца Петра.

* * *

– Батюшка, мы бы хотели обручиться…

Отец Петр окинул взглядом стоявшую перед ним парочку. Так… явно залетные птицы… прежде он никогда не видел их в храме. От таких можно ожидать любого подвоха. Ишь ты, обручиться они захотели… Что ж…

– Значит, вы желаете обручиться, – задумчиво произнес отец Петр и испытующе поглядел на юношу и девушку. – В таком случае предъявите Ваши документы.

В ответ те протянули свои паспорта. Раскрыв один из них, отец Петр с удивлением уставился на парня. Выходит, этот юноша – иностранец? Гражданин Чехии Карел Мирек! А с виду – совсем как русский парень… вот уж правду говорят – внешность обманчива. Что до девушки, то тут и паспорт смотреть не надо – сразу видно, местная. Как же ее, однако, зовут? А-а, вот: Людмила Ивановна Лешукова. Что ж, и фамилия у нее здешняя, северная[3]. Теперь посмотрим дальше…

Отец Петр пролистал еще несколько страниц, и…

– А где печать из ЗАГСа? – спросил он, глядя на Карела и Людмилу с видом следователя, разоблачившего опасный криминальный дуэт. – Вы не состоите в браке.

– Понимаете, батюшка, это очень сложно… – принялась оправдываться девушка. – Чтобы зарегистрировать брак, нужно время. А потом, мы…

– Святой отец, – вежливо пояснил Карел. – Позвольте, я все объясню. Через три дня мы с Людмилой уезжаем ко мне в Чехию. И там поженимся. Но перед этим мы хотим дать обет перед Богом…

– Нам запрещено венчать людей, не состоящих в зарегистрированном браке, – сухо произнес отец Петр, и словно в подтверждение его слов, в притворе негромко хлопнула входная дверь. – Сначала вы должны зарегистрировать свой брак в ЗАГСе. И лишь после того, как вы предъявите мне документы, подтверждающие это, я смогу совершить над вами Таинство Брака… Кстати, вы оба крещеные?