Сычев К. В. - Роман Молодой

• Название: Роман Молодой
• Автор: Сычев К. В.
• Жанр: Исторические любовные романы

Четвертый исторический роман из серии «Судьба Брянского княжества» повествует о событиях из истории Средневековой Руси, связанных с жизнью и деятельностью князя Романа Михайловича Молодого (1330–1401), его управлением Брянским княжеством (1357–1363), службой великим московским князьям (1363–1392) и великому литовскому князю Витовту (1392–1401). Брянское княжество в это время приходит в упадок и со смертью Романа Молодого прекращает свое существование, войдя в состав Великого княжества Литовского, как отдаленная пограничная провинция. По-новому, сквозь призму фактов, исторических документов и исследований ученых-историков, автор описывает важнейшие битвы, в том числе под Шишевским лесом (1365), принесшую первую победу русским воинам над большим татарским войском, умышленно «забытую» апологетами московских князей, не желавших славить победителя – великого рязанского князя Олега Ивановича. Автор отказался от традиционного восхваления курса великих московских князей и рассматривает события с учетом общечеловеческих ценностей.

---

– Не надо нам яств, сын мой, – пробормотал, протестуя, святитель. – Мы сыты и пришли сюда просто поговорить…

– Ничего, святой отец, – весело сказал князь Роман. – Может, что-нибудь отведаете…

Пока слуга бегал по княжескому поручению, гости завели неторопливый разговор. Святейший митрополит сразу же объяснил брянскому князю, по какой причине они пришли к нему в юрту. Дело в том, что о смелой речи князя Романа перед татарским ханом узнали во всем Сарае, слухи дошли до сарайского епископа Иоанна, а он, в свою очередь, сообщил о случившемся митрополиту Алексию. Последний особенно заинтересовался сказанными Романом Брянским словами о ханской ошибке. Однако все сведения были получены знатными москвичами из чужих уст, и им хотелось узнать, как же обстояло дело, от самого Романа Михайловича. Брянский князь вкратце рассказал о своем посещении ханского дворца и едва ли не дословно передал свою речь, в которой он осудил передачу Владимира князю Дмитрию Константиновичу.

Московские гости внимательно слушали его и, как только князь Роман замолчал, одобрительно покачали головами.

– Благодарю тебя, сын мой! – молвил митрополит, улыбаясь и как бы согревая своим теплым проникновенным взглядом брянского князя. – Мы не ожидали, что ты выступишь на защиту обиженной Москвы!

– И я благодарю тебя, брянский князь! – тихо произнес легким подростковым басом молодой князь Дмитрий Иванович.

– Спасибо тебе и от имени московских бояр, князь Роман! – прогудел, отдавая дань учтивости, боярин Иван Симеонович. – Мы долго будем помнить твою доброту и смелость!

– Но я ничего такого не сказал! – скромно возразил князь Роман. – Я просто рассердился на несправедливые слова царя Хызра и выложил ему без прикрас всю правду-матку. Вы бы видели, как этот бусурманский царь выпучил глаза и налился кровью! Было так смешно!

– Не смешно, а печально! – покачал головой святитель. – За это можно было потерять свою голову! Я уже не говорю о городе и уделе! Вы, черниговские князья, всегда были горячи и вспыльчивы! А это – не во благо! Мера должна быть и в храбрости!

В это время прибежал боярин Кручина Миркович и сразу же, не успев ничего сказать, упал на колени между своим князем и столом, за которым сидели знатные гости.

– Господи, благослови! – митрополит перекрестил его голову, протянув через стол руку.

– Садись, мой верный Кручина, рядом со мной! – распорядился Роман Брянский, усаживая боярина на диван напротив москвичей.

Они продолжили прерванный разговор. Вскоре прибежали чайханщик Джаруд, состарившийся и поседевший, со своими слугами. Они быстро накрыли небольшой стол лучшими блюдами караван-сарая. Услужливый Джаруд оставил часть яств в прихожей вместе с двумя своими помощниками, которые только и ждали сигнала от княжеского мальчика-слуги, что следует еще принести, а что убрать со стола.

– А теперь, – сказал брянский князь, подняв свой большой серебряный кубок с греческим вином, – выпьем за твое здоровье, славный святитель, и за молодого князя Дмитрия, который обещает быть могучим воином! Долгих вам лет и счастливой жизни!

– Благодарим! – хором ответили знатные гости, поднимая серебряные чаши.

После небольшого пира и возлияния собеседники еще долго говорили о жизни, о трудностях и последних событиях на Руси и в Орде. А они не радовали…

– Что нам ждать, если сам Господь подал еще в прошлом году знамение? – сказал, качая головой, московский митрополит. – Тогда, на Филиппово говенье, солнце покрылось темной кровью, а во время великого говенья появились огненные зори, шедшие по всему небу с востока на запад! А какой был страшный мор в Пскове? Я сам ездил туда…Мы провели крестный ход и отслужили три литургии! Но грехи не позволили остановить беду! Смерть косила псковичей так жестоко, что скончались даже местный князь Астафий с сыновьями Карпом и Алексием!

– Тот год был особенно тяжелым! – грустно молвил князь Роман. – Тогда новгородские разбойники разорили царский город Жукотин! От этого было много бед! А суздальский князь Дмитрий Константиныч ухитрился и меня приплести к тому разорению! Он был очень недоволен, что я отказался приехать в Кострому на его съезд! Вот поэтому он оговорил меня перед бусурманским царем! Но вот удалось ли ему поймать тех новгородских ушкуйников?

– Удалось, славный князь! – сказал боярин Иван Симеонович. – Дмитрий Константиныч со своими братьями и ростовским князем Константином Василичем отправились на север, в новгородскую землю. Там они наткнулись на какую-то новгородскую ватагу и захватили разбойников в плен. Но говорят, что сами новгородцы передали в их руки своих преступников, осужденных по другому делу и ожидавших казни. А люди Дмитрия Суздальского, который пока зовется великим князем, привезли сюда, в Сарай, тех злодеев и выдали их за главных виновников жукотинского погрома! Царь Хызр, недолго думая, приказал подвергнуть их жестоким мучениям, а потом казнил! Затем в Сарай приехали бояре из Великого Новгорода, привезли с собой много серебра и «замяли» то печальное дело.

– Это – правда, что Дмитрий Нижегородский пребывает в Сарае? – спросил, прищурившись, брянский князь. – Надо бы без пощады набить ему рыло!

– Это не следует делать, сын мой! – замахал руками отец Алексий. – Ты принесешь только горе и себе, и своей земле! Там, на одном подворье, расположились четыре князя – Андрей Константиныч с братом Дмитрием, Константин Ростовский и Михаил Ярославский. Они объединились против Москвы – «друзья по нужде»! Опасно задевать их здесь, в Сарае! А поэтому сиди, сын мой, тихо-спокойно и не серди понапрасну ордынского царя!

Святитель с удовольствием побеседовал и с брянским боярином Кручиной, который рассказал москвичам немало интересного из своей посольской жизни: о встречах со знатными татарами и многими ордынскими ханами. Он вкратце поведал и о своей дружбе с семьей тайного ханского советника Тютчи, предки которого познакомились с его прадедом еще во времена Бату-хана. – И вот теперь, – молвил он в заключении, – тот верный царский человек хочет уйти на службу к русским князьям! Он устал от бесконечных смен бусурманских царей и желал бы спокойной жизни. Об этом мечтает и его знатный друг Серкиз-бей! Они готовы уйти хоть сейчас со своими родственниками, челядью и даже татарскими воинами…А нам не по силам принять такую уймищу народа! Им нет места в нашем Брянске, да и князь опасается беспорядков…

– А почему бы этому Тютчи не поехать к нам в Москву?! – вдруг громко сказал своим звонким мальчишеским голосом князь Дмитрий. – Нам нужны ученые татары и славные воины! В Москве найдется хорошее подворье и для того Черкиз-бея! Так что можешь передать им, славный боярин, мое приглашение! Пусть едут в Москву!

– Очень хорошо, молодой князь! Ты мудр не по годам! – весело ответил Кручина Миркович. – Тогда я пойду к тем знатным людям и передам им твою волю! Пусть же они посетят вашу юрту и договорятся о службе!

– Тогда поспеши, славный брянский человек! – сказал побагровевший от выпитого вина боярин Иван Симеонович. – Через два дня мы уедем в Москву! Нам не удалось получить грамотку на великое княжение! Слава Богу, что хоть смогли оправдаться перед царем от клеветы того князя Дмитрия! Пусть же он помается со своим великим княжением! А там – увидим!

С тем и расстались знатные московские гости с брянским князем Романом и вскоре уехали из Орды. Вместе с ними подался в далекие северные леса и бывший тайный советник ордынских ханов Тютчи со своей семьей и скудным скарбом. Мурза Серкиз-бей тоже побывал в гостях у Дмитрия Московского, но сразу в Москву не поехал. – Сначала я побываю на верхней Волге, – сказал он московскому князю, – и поищу вольную жизнь. А если там ничего не сладится, приду к тебе на службу, Дэмитрэ! – И он отправился в мордовское Запьянье.

Через несколько дней после отъезда москвичей из Сарая там вновь начались серьезные беспорядки.

Как-то поутру князь Роман проснулся от страшного шума: людских криков, визга скачущих всадников, топота копыт и лязга железа. По улицам Сарая носились какие-то конные воины, грабившие богатые дома и всех встречавшихся на их пути странников. Брянский князь немедленно собрал весь свой отряд из двухсот отборных дружинников и повелел им окружить юрты своих людей. После этого он послал своего воеводу Супоню Борисовича с небольшим отрядом к ханскому дворцу, чтобы узнать, что же произошло. Последний довольно скоро вернулся с неожиданной вестью: скончался хан Хызр! – Там, во дворце, засел его молодой сын Темир-ходжа, – доложил воевода Супоня, – и объявил себя ордынским царем! А надолго ли он – неведомо!

– Надо бы нам сходить во дворец и посмотреть на нового царя! – сказал, смеясь, Роман Михайлович. – Вот вам мое предсказание: больше нет этого злобного Хызра!

Князь Роман со своими людьми быстро доскакали до ханского дворца. Оставив коня и меч своим воинам, брянский князь устремился к входу. У дворца стояли вооруженные кривыми мечами стражники. Все трое, узнав брянского князя, приветливо заулыбались. – Подожди немного, мурза-урус! – сказал старший, седовласый воин. – Я пойду к славному Мамаю и доложу о тебе!