Андре-Марсель Адамек - [Самая большая подводная лодка в мире]

• Название: [Самая большая подводная лодка в мире]
• Автор: Андре-Марсель Адамек
• Издательство: Издательствово Ивана Лимбаха
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-89059-073-1

В небольшой портовый городок на побережье Атлантики прибывает советская подводная лодка «Саратов», списанная за ненадобностью на лом — такова неожиданная ситуация, вокруг которой развивается сюжет романа современного бельгийского писателя. Именно этой морской развалине, хранящей в своих трюмах смертоносное оружие, суждено стать последней надеждой и последним пристанищем для тех, кто не нашел места в жизни. Надев форму советского капитана, бывший механик овладевает мечтой, словно женщиной…

Роман удостоен премии парламента французского сообщества (Брюссель 2000 год).

---

— И переехать в одну из кают тоже отказалась. Думаю, она решила провести в своей каморке столько времени, сколько длится беременность. Она просидела там уже месяц. Остается восемь.

— Где мы будем через восемь месяцев?

Ничего не ответив, Сиум ставит чашку и направляет бинокль на горизонт прямо по курсу. Через несколько секунд он включает микрофон, связывающий его с центральным постом, и отдает приказы на узбекском.

— Что происходит? — спрашивает Макс, не замечающий в море ничего, кроме большого пятна света.

— Ничего серьезного. В нашем направлении движется грузовое судно. Будет лучше, если нас не опознают. Мы на время отклонимся от первоначального курса и вернемся к нему минут через тридцать.

В полдень Нук сменил Сиума на мостике. Прозрачное море покрыто легкой зыбью. На плоской части палубы, позади рубки, люди установили складные кресла. Перемежая еду глотками холодной водки, они обгладывают бараньи кости. Воздух такой теплый, что они стянули с себя шерстяные свитера. Все пронизано светом и покоем.

«Саратов», вслепую прорывающийся на запад, теперь кажется охваченным весельем. В его кильватере кипит пенистая слюна моря. Некоторое время его сопровождает флотилия морских свиней, они внезапно выскакивают из зеленых глубин, прыгают к солнцу и снова ныряют, вздымая тучи брызг.

Макс думает, что они перепутали «Саратов» с китом и что вскоре они поймут свою ошибку. Но морские свиньи продолжают приближаться к корпусу. Сквозь пелену брызг от прыжков можно разглядеть их живые круглые глазки, изучающие палубу.

Макс чувствует пьянящий прилив радости. Еще несколько минут назад он жалел о том, что отправился в это безысходное плавание сам и вовлек в него своих товарищей. Нежность солнца, дружественность морских свиней и это необъяснимое ощущение вечного счастья развеяли его муки.

И еще, по мере того как он отдаляется от континента, его перестают терзать слова. Они как будто согласились даровать ему передышку. Безбрежный простор и йод моря изменили их. Теперь это прозрачные до голубизны слова, покрытые солью и водорослями, слова, уплывающие в бесконечность, как стаи медуз.

Радость Макса была бы полной, если бы он смог уговорить Ким подняться на палубу и немного подышать воздухом. Но он знает, что у него нет ни единого шанса в этом преуспеть. Он застанет ее, свернувшуюся как обычно калачиком в темноте, умоляющую, чтобы ей дали поспать.

Во время смены вахты появляется первый предвестник беды. С мостика Нук прокричал несколько слов на своем языке, и экипаж заметался, глядя в небо. Самолет летит слишком высоко, чтобы можно было рассмотреть его опознавательные знаки, но никто не сомневается, что он военный. Он описывает над лодкой несколько кругов, прежде чем удалиться к берегу.

Сиум полагает, что еще до вечера, как волки из логова, морские скакуны выйдут из портов и бросятся на всех парах в погоню за «Саратовом». Однако очевидность этого факта приводит его в возбуждение, не оставляя места беспокойству. Он отправляется в центральный пост, раскладывает перед собой карты, отдает команду о новом изменении курса.

Затем идет в столовую, где встревоженный экипаж оживленно обсуждает происходящее. Он переходит от одного стола к другому, спокойный, улыбающийся.

— Я предвидел эту воздушную разведку, — говорит он. — Нет причин для волнений. Все, что может случиться, — предусмотрено. Вы должны мне доверять.

Он переводит свои слова на французский, обращаясь к трем европейцам, собравшимся за одним столом.

— Плевать мне на этот самолет, — говорит Тон. — Если бы «Саратов» не был разоружен, мы засандалили бы этой штуковине славный пистон в задницу.

— Но, Капитан, — возражает Макс, — мы покинули город не для того, чтобы воевать.

— Странно, — замечает Жиль, — когда я поднимался на борт, мне было страшно до чертиков. А теперь это выглядит так, будто я смотрю фильм с собственным участием.

— Фильм-катастрофу? — смеется Тон.

— Не знаю. Просто фильм, который Пиу могла бы увидеть в Лондоне или Берлине. Фильм, который дал бы ей повод думать обо мне с гордостью и, может быть, с легкой грустью.

— Господа, — говорит Сиум, — я настоятельно прошу вас не налегать на водку. Завтрашний день может оказаться нелегким.

В сумерках, поднявшись на палубу, чтобы подышать воздухом, Макс замечает в волнах нечто странное. Он наклоняется вперед, напрягает глаза. Пузырь воздуха под платьем поддерживает тело на поверхности. Лицо вздуто, глаза выклеваны морскими птицами. Островок черной плоти, ласкаемый ветром, — очертания женщины, мумифицированной солью.

Макс чуть не потерял равновесие, когда ему показалось, что это Гулетта. Он карабкается по трапу на мостик и обращается к Сиуму, который осматривает горизонт.

— Вы видели?

— Вы о трупе женщины? Да, видел. Мы пересекаем зону мертвых течений. Здесь заканчивают с вое путешествие все дрейфующие утопленники. Если в них есть хоть немного воздуха, они способны плыть так несколько месяцев, прежде чем пойти ко дну.

— Это ужасно.

— Было время, я работал на танкере. Вначале, когда мы плавали в мертвых течениях, капитан вылавливал тела, замеченные впередсмотрящим. Это был молодой командир. Мы собирали иногда до пяти утопленников вдень. Они сплывались со всех сторон океана и скапливались на нескольких квадратных милях. Приходилось каждый разложиться в дрейф, и подъем их из воды отнимал у нас много времени. По прошествии двух лет мы больше не утруждали себя остановками. Никто и не думал двигаться с места, когда какое-нибудь тело затягивалось винтами.

— Думаю, эта утопленница мне знакома. Я хотел бы увидеть ее поближе.

— Сожалею. Если бы я знал, мы могли бы ее подобрать. Теперь слишком поздно.

Они оба смотрят на вихревой след, простирающийся за кормой, где не перестает вращаться надутое воздухом платье. Его окружают бедные слова, расплывающиеся в кипении соли, изменившиеся до неузнаваемости и беспрепятственно увлекаемые в глубины забвения.

* * *

Фрегат возник в бинокле Нука восьмого октября в четыре часа пополудни. Преследуя «Саратов», он идет под французским флагом со скоростью около сорока узлов. Нук без лишнего шума связывается с центральным постом и просит, чтобы командир поднялся к нему на мостик.

Сиум в свою очередь рассматривает в бинокль мощно вооруженный корабль.

— Командир, он догонит нас меньше чем через час. Должен ли я увеличить скорость?

— Выигрыш в три-четыре узла ничего не даст. Пусть подойдет поближе. Перед ним наверняка стоит задача не уничтожить нас, а захватить. Они постараются нас запугать и заставить заглушить двигатели, чтобы подняться на борт. Возможно также, они захотят взять нас на абордаж. Но «Саратов» не остановишь как простой траулер. Спускайся к управлению, Нук. Когда фрегат поравняется с нами, ты должен будешь мгновенно исполнять мои приказы.

В двух морских милях от лодки фрегат «Дивный» дает два предупредительных выстрела. Снаряды вздымают гейзеры пены перед носовой частью «Саратова», невозмутимо продолжающего свой путь. По радио трещат приказы, призывая немедленно лечь в дрейф.

Едва заслышав взрывы, люди ринулись к люкам, но Нук преградил им путь.

— Мы скоро узнаем конец твоего фильма, — говорит Тон, обращаясь к Жилю. — Пойдем, выпьем по глотку.

До конца дня фрегат курсирует вокруг «Саратова», подходя почти вплотную к борту гигантской субмарины, резкие смены курса которой вынуждают его к рискованным рывкам в сторону. «Дивный» не оснащен броней, чтобы протаранить столь мощный корпус, и виляет, уходя от бокового столкновения. Он напоминает угря, нападающего на касатку.

С высоты полуюта капитан фрегата выкрикивает в мегафон последние предупреждения. Обращаясь к силуэту, маячащему внутри рубки, он переходит от угрозы к убеждению, старается использовать вежливый, почти дружеский тон. Но «Саратов» еще раз неожиданно делает резкий вираж и вынуждает преследователя отступить, чтобы избежать столкновения.

В глубоких сумерках на воду была спущена резиновая шлюпка с подвесным мотором. В ней четыре вооруженных моряка и один офицер. У них за спиной на ремнях тяжелые ружья. Сиум подсчитывает, что им понадобится меньше пяти минут, чтобы пристать к «Саратову». Он покидает рубку, блокирует люк и присоединяется к Нуку в центральном посту.

— Освободись от балласта и приготовься к погружению на перископную глубину.

— Командир, мы не пробовали погружаться. Мы даже не проверили корпус.

— Возьми троих людей в помощь и делай то, что я говорю.

Огромные пузыри лопаются вокруг медленно идущего на погружение «Саратова». Корабельная шлюпка с вооруженными моряками, как ореховая скорлупа, пляшет в мощных водоворотах и поворачивает обратно к фрегату.