Виктория Угрюмова - Все волки Канорры

• Название: Все волки Канорры
• Автор: Виктория Угрюмова
• Издательство: Электронный самиздат
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 1230000961110

Наш постоянный читатель привык к тому, что все ладно в герцогстве Кассария, все проблемы в конце концов решаются, все битвы выигрываются, все враги побеждены, все козни разрушены, коварные планы разгаданы — и вокруг разлиты свет и сладость. А теперь подумайте сами, может ли это продолжаться бесконечно? Разумеется, нет.

Итак! Вы думали, нет равных Такангору? Есть, и еще как! Вам говорили, что Кассария одолеет любого врага? А вот и нет! Ее заманили в ловушку. Вы надеялись, что герцог Кассарийский перейдет через Тудасюдамный мостик, чтобы встретить свою любимую Касю, но что, если Кася и будет его злейшим врагом? Вы знаете, что нет в мире силы, способной противостоять мадам Мунемее Топотан? Где она, Мунемея? Что с ней стало? Какая ужасная тайна связана с ее исчезновением? Надеетесь, Зелг сможет управиться со своим Спящим и остаться самим собой? А кто ему даст? Думаете, генерал Галармон выиграет следующую военную кампанию — внимание, на войну во главе армии едет Юлейн, неужели вы правда считаете, что обойдется без проблем? Вы привыкли верить, что Думгар создан для защиты герцогов кассарийских? Кто сказал вам эту чушь? Вы убеждены, что орден Рыцарей Тотиса служит добру и свету? Да, служит. Но это не мешает им дворковать вландишным способом всех, кто не успел спрятаться. Что делают в замке Волки Канорры? Ну, уж точно не то, что вы подумали.

Мы так и не поняли, почему люди любят любую сказку превратить в кошмар, но охотно идем навстречу. Встречайте: зверопусы, косматосы, грызульчики, гухурунды, потомственная предсказательница Балахульда, покушения, похищения, нападения, какофонический экстаз и специально приглашенная звезда — гном-таксидермист Морис — в книге «Все Волки Канорры».

---

В конце концов, перешептывались они, разглядывая неопознанную пирамиду, чего еще было ожидать от злокозненных Гахагунов; и вот же правду говорили, что Юлейн спелся со своим кузеном-чернокнижником, и если их сейчас не остановить, тьма и мрак поглотят весь Ламарх.

Со своей стороны, соратники Такангора изо всех сил старались выполнить его главный приказ, данный накануне сражения.

— Не давайте им опомниться, не давайте им развернуться, ни в коем случае не давайте им маневрировать. Старая добрая свалка — вот что вы должны устроить аккуратно, ответственно и добросовестно.

И бригадный сержант Лилипупс доходчиво добавил от себя:

—В течение этого дня мы будем прививать многим нам и всем им искреннюю любовь к рукопашному бою. Чтобы, значит, щепка на щепку полезла.

В таких условиях дело нашлось всем. Мадам Мумеза сходу занялась первой сотней рыцарей знаменитого Хугульского полка, да так энергично, что когда они потом попались на глаза Бургеже, он, не задумываясь, записал в блокнотике: «У этих славных вояк была тяжелая жизнь: они пили, мучились и скакали против ветра».

Нет ничего легче, чем иметь трудную жизнь

«Пшекруй»

Намора заботливо витал возле невесты — правда, не легким облачком, а скорее уж грозовой тучкой — прилагая все усилия к тому, чтобы ничто не мешало ее вдохновению. Демон не только отгонял лишних вражеских воинов, но и несколько приглушал звуки в непосредственной близости от ненаглядной, чтобы до ее перламутровых ушек не доносились отголоски солдатской брани и грубые выражения, которые не подобает произносить в присутствии благородной дамы. К тому же, он слегка подогрел прохладный осенний воздух, и лично Мумезу овевал теплый ветерок, пропитанный пряным запахом опавшей листвы, последних цветов и надвигающегося дождя. Она казалась ему такой трогательной и беззащитной в своей милой противоударной шляпке с элегантным цветком, засунутым за рыжую ленту; в скромной кольчужной кофточке с отложным воротничком и кольчужных перчатках, изготовленных в Преисподней по его особому заказу, что Намора даже затаил дыхание. Несколько наскочивших на нее рыцарей он чуть было не порвал в клочья, но потом подумал, что Мумочка расстроится из-за лишних зверств и огорчится, если он испортит ее наряд, а поэтому просто отбросил врагов подальше, вправо, где они опомниться не успели — попали под дружный дуэт Граблей Ужаса и Моргенштерна Приятной Неразберихи.

— Пупсик, — ласково сказала мадам капрал. — Ты такой неистовый и страстный — ты мне мешаешь. Я не могу сосредоточиться на битве.

— Я больше не буду, лютик, — проворковал Намора. — Тебе не дует?

— Нет, не дует. Мне грустно, — и Мумеза сделала лирическое лицо. — Наверное, это осень, не обращай внимания.

Намора огорчился. Он не умел отменять осень.

— Хочешь, закажем снежную зиму? — спросил он минуту спустя. — Купим тебе муфточку. Буду катать тебя на трипулязных саночках. Я подам прошение в Главную Канцелярию.

— Не стоит, пупсик. Подумай только, как ждали этой поры всякие белочки, мынамыхряки и поэты — пускай порадуются.

— Лютик, ты — ангел, — растрогался Безобразный.

За всю историю существования Ниакроха никто никогда не видел здесь ни одного ангела, так что он не слишком рисковал, прибегая к такому сравнению. Близкие знакомые мадам Мумезы ни за что не поверили бы, что она способна вызывать столь нежные чувства, особенно — ее зять и внуки, гонявшие сейчас вокруг пирамиды несколько десятков солдат. Они знали ее только с одной стороны — как тирана и деспота, но взор любви распознает и то, что недоступно простому взгляду. Порой окружающим дорого обходится эта их слепота.

— Старая ведьма! — крикнул один из Рыцарей Тотиса. — Убей ведьму!

— Навались на каргу! — поддержал его другой.

Вот не стоило им заниматься инсинуациями относительно возраста и внешности очаровательной дамы. Рыцари есть не только в Ордене Тотиса, они есть и в Аду, и горой стоят за честь возлюбленной. Услышав, как непочтительно отозвались эти смертные юнцы о его лютике, Безобразный рассвирепел.

— Борзотар! — рявкнул он с такой силой, что на Харагримских холмах зашумели и согнулись деревья. — Ко мне!

Верный экой возник перед ним в то же мгновение, сияя как пуговица на мундире Галармона, начищенная под патронатом Лилипупса.

Борзотар сиял не по долгу службы, а по личным причинам. Адъютанту нравилась тихая и мирная жизнь под приветливым небом Кассарии: климат изумительный, компания самая приветливая и доброжелательная, кормят — когтики оближешь, никаких тебе интриг, доносов, вечного состязания с дорогими сородичами и постоянного ожидания неприятностей. Писать статьи для Бургежи оказалось гораздо интереснее, чем доклады для Наморы. Он очень сдружился с Доттом, симпатизировал Такангору и всем сердцем полюбил Кехертуса — по вечерам они разгадывали вместе кроссворды в журнале «Тугодумные радости» и «Многоногий сплетник». Да и мадам Мумеза, что бы о ней ни говорил староста Иоффа за пятой кружкой эля, была ему куда милее, чем сварливая вздорная и до ужаса драчливая Нам Као. Одним словом, он был счастлив, что переехал в вотчину некромантов. Но порой, особенно густыми лиловыми ночами, когда загадочная тьма опускалась на Кассарию, ему становилось… странно. Не грустно, не тоскливо, не страшно, конечно, и даже нельзя сказать, что не по себе. Просто ему чего-то не хватало; какого-то вкуса, ощущения или звука, он затруднился бы объяснить, чего именно, хотя Лауреат Пухлицерской премии авторитетно утверждал, что словами можно выразить все. То, чего не доставало, было настолько незначительным по сравнению с остальным, что он ни с кем это не обсуждал.

И вот сейчас, стоя посреди битвы перед своим командиром, вытянув в почтительную струнку длинный колючий хвост, Борзотар наслаждался полнотой чувств. Оказалось, ему временами не хватало его свирепого кровожадного генерала, нагонявшего страх на обитателей Преисподней; не хватало этого дикого рева, от которого потом полдня звенело в ушах; и желтых глаз, мечущих молнии.

Борзотар искренне радовался за своего князя, когда тот открыл для себя волнующий мир фаянсовых свинок-копилок, свежей прессы и неспешных послеобеденных прогулок; он понимал, что Намора наконец стал самим собой, и поддерживал его целиком и полностью. Но он знал и другое: исполинский демон с могучими крыльями цвета зимней ночи, несокрушимый и бесстрашный воин, жестокое чудовище из адской бездны — это тоже Намора Безобразный, повелитель экоев, один из лучших генералов Каванаха Шестиглавого, и эту его ипостась не стоило сбрасывать со счетов.

Мадам Мумеза поправила сбившуюся шляпку и с гордостью посмотрела на своего жениха. Намора с Борзотаром взмыли в воздух, окутанные адским огнем, и как две кометы понеслись на отряды Рыцарей Тотиса, наводя ужас на бесстрашных.

Иногда пригодились бы демоны для изгнания экзорцистов

Лешек Кумор

Дама Цица предусмотрительно сблизилась с Мумезой. Та не отводила взгляда от Наморы, между делом внося смятение и хаос в ряды противника.

— Ах, — сказала она, когда минотавриха оказалась совсем близко, — вижу, вы тоже любуетесь.

— Да? — удивилась дама Цица.

— Такой красавец, правда?

— Видимо, да, — ответила рыцарственная дама и лягнула копытом чересчур активного меченосца.

— Вы не поверите, дорогая, — пела Мумеза. — Но в юности у него были проблемы с лишним весом.

— Неужели, — вежливо сказала дама Цица, не имея в виду вопросительного знака в конце.

— Да-да! Поэтому он не блистал в полную силу. Но что уж тут говорить, в молодости мы все такие — завиток из дыма, еще неясно, что из кого получится. Зато теперь это истинное сокровище. Я же вижу, как на него смотрят женщины… Мерзавки. Вас это, конечно, не касается, моя дорогая. Любуйтесь на здоровье.

— Придется, — сказала дама Цица.

Даже на довольно большом расстоянии Намора с Борзотаром заслоняли значительную часть небосклона.

Карлюза с Левалесой волновались, что армия противника терпит незначительный урон, потому что защитники Тиронги, если не брать в расчет их свирепого осла, в массе своей мало и вяло кусаются, и пытались по мере сил восполнить этот пробел. Кусались они не столько сильно, сколько вдохновенно, как полномочные представители главного специалиста по укусам, князя Мадарьяги. Но наставника вампира по понятным причинам с ними не было, и свои упования они возложили на его доброго друга князя Гампакорту. А поскольку мы знаем, какой последовательностью и настойчивостью отличались маленькие троглодиты, когда их умами овладевала какая-нибудь очередная идея, то не удивимся, что вскоре каноррский оборотень уже вздрагивал, заметив, как они проталкиваются к нему сквозь ряды врагов со следующим заманчивым предложением.