Леонид Млечин - Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом

• Название: Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06417-2

Что происходило в Кремле в последние сталинские годы? Какие планы вынашивал вождь до самого смертного часа? Почему в ведомстве на Лубянке шли бесконечные чистки и одни чекисты сажали других? По какой причине оказались в опале и ждали худшего верные сталинские соратники? И отчего сразу же после кончины вождя в Кремле развернулась ожесточенная борьба за власть, которая закончилась расстрелом одного из руководителей страны? Это, пожалуй, наименее изученная глава отечественной истории.

В новой книге Леонид Млечин, рисуя картины кремлевской жизни пятидесятых годов, предлагает свою версию событий, неожиданную и ошеломляющую. Но, описывая события, которые определили будущее нашей страны, автор опирается на результаты современных исторических изысканий, на лишь недавно рассекреченные документы и ставшие известными воспоминания участников тех драм и трагедий.

---

Заступничество Светланы не возымело действия. Аллилуевы стали частью большого плана. О чем, ясное дело, не подозревали.

Евгению Аллилуеву обвинили в том, что она, «окружив себя родственниками репрессированных за антисоветские выступления, в беседах с ними враждебно отзывалась о мероприятиях, проводимых Советским правительством, и распространяла клеветнические измышления по адресу членов правительства».

Арестовали ее второго мужа — главного конструктора института по проектированию металлургических заводов Министерства черной металлургии Николая Владимировича Молочникова. Он дважды пытался выброситься из окна. Ему не позволили умереть и заставили подписать нужные следствию показания:

«Аллилуева была враждебно настроена и в кругу своих знакомых распространяла злобную клевету в отношении главы Советского правительства. Аллилуева обливала грязью и злобно клеветала на Сталина и других членов Политбюро».

Он перечислил знакомых Евгении Аллилуевой, среди них была жена заместителя министра вооруженных сил по тылу генерала армии Андрея Васильевича Хрулева. Ее тут же арестовали, дали десять лет. Муж-генерал, как и остальные сталинские подручные, молчал.

Молочников назвал еще одну знакомую Аллилуевой, чья дочь Марианна вышла замуж за «какого-то работника американского посольства в Москве Зайцева». И этот Зайцев «крутился вокруг Киры». Кира Аллилуева — дочь Павла и Евгении Аллилуевых.

21 февраля 1948 года Сталину отправили протокол допроса Виталия Васильевича Зайцева, который работал в посольстве США в Москве шофером, потом состоял в административно-хозяйственном отделе. Он подписал показания, что «по заданию американской разведки» выведывал у Киры Аллилуевой сведения о жизни вождя. И «по настоянию американского разведчика — начальника административно-хозяйственного отдела посольства Николаса Харди, узнав от Киры Аллилуевой место расположения дачи Сталина, выезжал с ним в район Зубалова, где показывал ему эту дачу».

Ее тоже арестовали. Виталию Зайцеву и Кире Аллилуевой устроили очную ставку. Арестованная Аллилуева свидетельствовала: «При встречах со мной в 1945–1947 гг. Зайцев назойливо расспрашивал меня о том, какие театры и как часто посещает Сталин, где еще бывает Сталин, где находится дача Сталина и его семьи. Зайцев не скрывал от меня преступного замысла и прямо заявил мне, что получаемую от меня информацию о Сталине и его семье он передает американцам».

А как информация от Аллилуевых попала за границу? И на этот вопрос нашли ответ. Через созданный в годы войны Еврейский антифашистский комитет, который сыграл немалую роль в мобилизации мирового общественного мнения против нацистской Германии и который по решению ЦК снабжал мировую печать статьями о жизни в Советском Союзе. Сталин сам сформулировал обвинение: это «центр антисоветской пропаганды и поставляет антисоветскую информацию агентам иностранной разведки».

Чекисты давно искали людей, связанных с американской и британской разведкой, в непосредственном окружении вождя. И теперь события развивались очень быстро.

Меньше чем через неделю, 16 декабря 1947 года, из арестованной Евгении Аллилуевой выбили нужные чекистам показания. Она «призналась», что старший научный сотрудник Института экономики Академии наук СССР доктор наук и автор монографии «Германский империализм» Исаак Иосифович Гольдштейн расспрашивал ее о жизни вождя.

Сталин объяснил чекистам:

— Гольдштейн интересовался личной жизнью руководителя советского правительства не по собственной инициативе, за его спиной стоит иностранная разведка.

19 декабря Гольдштейна арестовали. Задача следователей МГБ состояла в том, чтобы арестованный во всем признался.

«Меня вызвали в министерство по телефону и заявили, что я должен «размотать его шпионские связи и выявить его шпионское лицо», — рассказывал позднее следователь МГБ полковник Георгий Александрович Сорокин. — Никаких материалов, изобличающих Гольдштейна в шпионской деятельности и даже вообще какого-либо дела против Гольдштейна я не получал, и, как впоследствии мне стало ясно, такого дела вообще в МГБ не имелось. На допрос явился Комаров, заместитель начальника следственной части по особо важным делам, и сказал, что он имеет распоряжение министра Абакумова о применении к Гольдштейну мер физического воздействия».

И оба следователя взялись за доктора наук.

«Меня стали жестоко и длительно избивать резиновой дубинкой, — описывал свои страдания Гольдштейн. — Всего меня избивали восемь раз. Измученный дневными и ночными допросами, избиениями, угрозами, я впал в глубокое отчаяние и стал оговаривать себя и других лиц».

Его избивали, пока он не подписал показания, что расспрашивал Аллилуеву «по заданию» Захара Григорьевича Гринберга, старшего научного сотрудника Института мировой литературы Академии наук. А Гринберг одновременно руководил исторической комиссией Еврейского антифашистского комитета. Вот и преступная цепочка!

Гольдштейна продолжали избивать, и он подписал еще один протокол — «о шпионской деятельности Михоэлса и о том, что он проявлял повышенный интерес к личной жизни главы Советского правительства в Кремле, чем интересовались американские евреи».

Арестовали и Захара Гринберга. После революции он был членом коллегии Наркомата просвещения — вместе с Анатолием Васильевичем Луначарским и Надеждой Константиновной Крупской. Его так избивали, что он умер в камере. Евгении Аллилуевой дали десять дет. Полковника Комарова после смерти Сталина, в конце 1954 года расстреляют…

27 декабря 1947 года министр госбезопасности Виктор Абакумов и его первый заместитель Сергей Огольцов были вызваны к Сталину.

«Во время беседы, — рассказывал впоследствии Огольцов, — товарищем Сталиным была названа фамилия Михоэлса, и в конце беседы было им дано указание Абакумову о необходимости проведения специального мероприятия в отношении Михоэлса, и что для этой цели устроить «автомобильную катастрофу».

Непосредственное руководство операцией было поручено Огольцову.

Документов никаких не составлялось, как положено в подобных случаях.

Сергей Иванович Огольцов окончил двухклассное училище и работал до революции письмоносцем. После революции стал следователем уездной ЧК в Рязанской губернии. Потом оказался в Полтавской ЧК, где заведовал бюро обысков. В 1923 году его перевели в систему особых отделов в армии, и он год проучился в Высшей пограничной школе ОГПУ.

В 1939 году майор госбезопасности Огольцов возглавил ленинградское управление НКВД. Он отличился в блокадном Ленинграде: придумал мнимую контрреволюционную организацию «Комитет общественного спасения», которая готовилась «восстановить капиталистический строй с помощью немецких оккупантов». По этому делу приговорили к смертной казни тридцать два научных работника. Пятерых ученых (из них двое были членами-корреспондентами Академии наук СССР) расстреляли, еще два десятка посадили. Потом служил начальником управления в Куйбышеве, наркомом госбезопасности в Казахстане.

В декабре 1945 года Огольцова вызвали в Москву, на заседание политбюро, на котором Сталин назначил наркомом госбезопасности Абакумова. Сергей Иванович стал его первым заместителем. Семья была счастлива. Открылся доступ к доселе невиданным материальным благам.

«Материально мы жили достаточно неплохо, — вспоминает сын генерала Николая Кузьмича Богданова, заместителя министра внутренних дел, — но, когда бывали в гостях у Огольцовых, мне казалось, что мы просто бедняки — такая там была обстановка и угощение. По-моему, именно Раиса Сергеевна Огольцова являлась главной заводилой при поездках по спецбазам и магазинам с целью приобретения необходимых вещей.

Отправив руководящих мужей на работу, жены созванивались между собой и договаривались о поездке. Потом обращались к своим мужьям с просьбой прислать машину. На автомашинах руководящих работников имелись правительственные гудки, представлявшие собой две удлиненные хромированные дудки, устанавливавшиеся на переднем бампере перед радиатором. Они издавали низкий трубный звук. Едва завидев машину с гудками, инспектора милиции немедленно включали зеленый свет, а если был подан звуковой сигнал, то вообще сходили с ума, обеспечивая беспрепятственный проезд».

Выполняя указание вождя, Абакумов вызвал полковника Федора Григорьевича Шубнякова. Во 2-м Главном управлении МГБ он был начальником отдела, ведавшим интеллигенцией. После смерти Сталина будет установлено, что Михоэлс «на протяжении ряда лет находился под постоянным агентурным наблюдением».

«Абакумов потребовал агентурную разработку на художественного руководителя еврейского театра Михоэлса, которую он оставил у себя, — рассказывал Шубняков. — Спустя несколько дней Абакумов вызвал меня и в присутствии тов. Огольцова заявил, что имеет специальное указание ликвидировать Михоэлса. Все указания давались лично Абакумовым, который по ВЧ получал информацию о ходе операции».