Леонид Млечин - Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом

• Название: Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06417-2

Что происходило в Кремле в последние сталинские годы? Какие планы вынашивал вождь до самого смертного часа? Почему в ведомстве на Лубянке шли бесконечные чистки и одни чекисты сажали других? По какой причине оказались в опале и ждали худшего верные сталинские соратники? И отчего сразу же после кончины вождя в Кремле развернулась ожесточенная борьба за власть, которая закончилась расстрелом одного из руководителей страны? Это, пожалуй, наименее изученная глава отечественной истории.

В новой книге Леонид Млечин, рисуя картины кремлевской жизни пятидесятых годов, предлагает свою версию событий, неожиданную и ошеломляющую. Но, описывая события, которые определили будущее нашей страны, автор опирается на результаты современных исторических изысканий, на лишь недавно рассекреченные документы и ставшие известными воспоминания участников тех драм и трагедий.

---

«Абакумов потребовал агентурную разработку на художественного руководителя еврейского театра Михоэлса, которую он оставил у себя, — рассказывал Шубняков. — Спустя несколько дней Абакумов вызвал меня и в присутствии тов. Огольцова заявил, что имеет специальное указание ликвидировать Михоэлса. Все указания давались лично Абакумовым, который по ВЧ получал информацию о ходе операции».

7 января 1948 года Соломон Михоэлс должен был на поезде отправиться в Минск, чтобы отобрать несколько спектаклей, достойных выдвижения на Сталинскую премию. За два дня до поездки Всероссийское театральное общество, уже оформившее командировку Михоэлсу, вдруг решило послать вместе с ним театрального критика Владимира Голубова-Потапова.

Владимир Ильич Голубов (псевдоним В. Потапов) писал в основном о балете; он был автором книги о ведущей балерине Большого театра Галине Сергеевне Улановой, удостоенной к тому времени трех Сталинских премий, защитил о ней диссертацию. Как критика его высоко ценили. Он вырос в Минске и, как выяснилось позднее, был тайным осведомителем МГБ. Голубов ехать не хотел, обмолвился, что его очень попросили…

В разговоре со Сталиным, рассказывал Абакумов, «перебирались руководящие работники МГБ СССР, которым можно было бы поручить проведение операции. Было сказано — возложить проведение операции на Огольцова, Цанаву и Шубнякова».

Абакумов позвонил в Минск министру госбезопасности Белоруссии Лаврентию Фомичу Цанаве, но и по аппарату правительственной ВЧ-связи не решился на откровенность, только спросил:

— Имеются ли в МГБ Белорусской ССР возможности для выполнения важного решения правительства и личного указания товарища Сталина?

Цанава, не зная, о чем идет речь, ответил утвердительно.

Вечером Абакумов перезвонил:

— Для выполнения одного важного решения правительства и личного указания товарища Сталина в Минск выезжает Огольцов с группой работников, а вам надлежит оказать ему содействие.

На двух машинах в Минск выехала «боевая группа МГБ» — сам Огольцов, его помощник майор Александр Харлампиевич Косырев, начальник отдела 2-го Главного управления (контрразведка) полковник Федор Григорьевич Шубняков, сотрудники отдела «ДР» (террор и диверсии) полковник Василий Евгеньевич Лебедев и старший лейтенант Борис Алексеевич Круглов (специальность — диверсии на транспорте).

Московская боевая группа разместилась на даче Цанавы в пригороде Минска — поселке Слепянка. Вот теперь Огольцов объяснил республиканскому министру, зачем они приехали. Лаврентий Фомич только поинтересовался, почему избран такой сложный метод. Огольцов объяснил:

— На Михоэлса делают большую ставку американцы, но арестовывать его нецелесообразно, так как он широко известен за границей. Впрочем, в политику вдаваться нечего, у меня есть поручение, его надо выполнять.

Огольцов объяснил Цанаве:

— Боевая группа МГБ предпринимала меры к убийству Михоэлса еще в Москве, но сделать это не удалось, так как Михоэлс ходил по Москве в окружении многих женщин.

В Москве 10 января Абакумов принес Сталину «обобщенный», то есть сочиненный чекистами протокол допроса арестованного Гольдштейна. В протоколе говорилось, что «Михоэлс дал задание сблизиться с Аллилуевой и добиться личного знакомства с Григорием Морозовым», который женился на Светлане, дочери вождя.

«Надо подмечать все мелочи, — будто бы говорил Михоэлс, — не упускать из виду всех деталей взаимоотношений Светланы Сталиной и Григория Морозова. На основе вашей информации мы сможем разработать правильный план действий и информировать наших друзей в США, поскольку они интересуются этими вопросами».

Это Сталин и хотел прочитать.

Поразительным образом именно в эти месяцы Сталин сделал все, чтобы в Палестине появилось еврейское государство. Санкционировал поставки оружия палестинским евреям, разрешил евреям из Польши и других восточноевропейских стран эмигрировать в Палестину и сражаться за историческую родину. Но Сталину не понравился искренний интерес советских евреев к Израилю, их готовность помогать еврейскому государству.

«Мне кажется, что Сталин верил в круговую поруку людей одного происхождения, — считал Илья Эренбург. — Он ведь, расправляясь с «врагами народа», не щадил их родных… Что же, в таком случае следует предположить, что он обрушился на евреев, считая их опасными, — все евреи связаны одним происхождением, а несколько миллионов из них живут в Америке».

Спорить с ним было бесполезно, писала Светлана Аллилуева. Сталин повсюду видел врагов: «Это было уже патологией, это была мания преследования от опустошения, от одиночества… Он был предельно ожесточен против всего мира».

Но главное — другое. Он был человеком с криминальным складом ума. С возрастом и болезнями эти патологические черты только усилились. Он давал указания бить арестованных смертным боем и легко приказывал лишать жизни. И на службу брал людей определенного склада — убийц и насильников. Участники дела, о котором мы рассказываем, нисколько не затруднились исполнить преступный приказ, сделали то, за что и не всякий профессиональный палач бы взялся.

В январские дни сорок восьмого боевая группа МГБ постоянно следила за Михоэлсом, которого окружало множество актеров, режиссеров и просто поклонников. Приезд выдающегося артиста был большим событием для театрального Минска. Огольцов позвонил Абакумову: ничего не получается.

«О ходе подготовки и проведения операции, — рассказывал Огольцов, — мною дважды или трижды докладывалось Абакумову по ВЧ, а он, не кладя трубки, по АТС Кремля докладывал в Инстанцию», т. е. Сталину.

Инстанция на языке тех лет — это Сталин.

Абакумов потребовал выполнить приказ вождя любыми средствами и разрешил использовать секретного агента 2-го Главного управления МГБ, который сопровождал Михоэлса. Этим агентом был театровед Владимир Голубов-Потапов.

«Мне было поручено связаться с агентом и с его помощью вывезти Михоэлса на дачу, где он должен быть ликвидирован, — рассказывал Шубняков. — На явке я заявил агенту, что имеется необходимость в частной обстановке встретиться с Михоэлсом, и просил агента организовать эту встречу. Задание агент выполнил, пригласив Михоэлса к «личному другу, проживающему в Минске».

Соломон Михоэлс, очень открытый человек, жаждавший общения, охотно согласился. Вечером 12 января они с Голубовым-Потаповым сели в машину к полковнику Шубнякову, выдававшему себя за «инженера Сергеева». За рулем находился старший лейтенант Круглов — в штатском, разумеется. Когда машина въехала в ворота дачи Цанавы, Шубников пошел докладывать Огольцову:

— Михоэлс и агент доставлены на дачу.

Огольцов по ВЧ опять связался с Абакумовым. Министр по вертушке позвонил Сталину. Сталин был еще на даче. В тот вечер он приедет в Кремль поздно, заседание политбюро начнется в половине двенадцатого ночи.

Вождь подтвердил свой приказ. Абакумов велел действовать.

«С тем чтобы создать впечатление, что Михоэлс и агент попали под машину в пьяном виде, их заставили выпить по стакану водки, — рассказывал полковник Шубняков. — Затем они по одному (вначале агент, затем Михоэлс) были умерщвлены — раздавлены грузовой машиной».

За руль «студебекера», судя по всему, посадили сотрудника белорусского МГБ майора Николая Федоровича Повзуна.

Судебно-медицинская экспертиза установила: «У покойных оказались переломанными все ребра с разрывом тканей легких, у Михоэлса перелом позвонка, а у Голубова-Потапова — тазовых костей. Все причиненные повреждения являлись прижизненными».

Читать эти документы почти невозможно. Чекисты хладнокровно давили грузовиком живых людей, которые находились в полном сознании и умирали в страшных муках. И при этом они не понимали, за что их убивают и кто убийцы… Если одного из них чекистам велели считать врагом советской власти, то второй-то был их человеком, осведомителем госбезопасности! Но и сотрудничество с МГБ не спасало. В преступном мире никаких законов не существует.

Полковник Шубников:

«Убедившись, что Михоэлс и агент мертвы, наша группа вывезла тела в город и выбросила их на дорогу одной из улиц, расположенных недалеко от гостиницы. Причем трупы были расположены так, что создавалось впечатление, что Михоэлс и агента были сбиты автомашиной, которая переехала их передними и задними скатами…

Рано утром трупы Михоэлса и агента были обнаружены случайным прохожим, и на место происшествия прибыли сотрудники милиции, составившие акт осмотра места происшествия. В тот же день судебно-медицинская комиссия подвергла патологоанатомическому вскрытию трупы Михоэлса и агента и установила, что их смерть наступила от удара грузовой автомашиной, которой они были раздавлены».