Сергей Шаталов - Антология странного рассказа

• Название: Антология странного рассказа
• Автор: Сергей Шаталов
• Издательство: Фолио
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: ISBN 978-966-03-6080-8

Эта книга — своеобразный срез (от Чикаго до Ферганы) новаторской, почти невидимой литературы, которую порой называют «странной».

---

— А ты что — думала, соки из меня пить будешь? — Бармен был уже по эту сторону стойки и нагло обнимал Олю за талию.

— Давай потанцуем, — сказал он.

— Ты забыл о своей работе, — прошептала она.

— Ничего я не забыл. У нас сегодня все свои. Каюк-компания. Меня Шакир зовут, а тебя?

— Оля. Что ты мне налил?

— Нектар такой.

— Послушай, зачем ты это сделал? Натощак, у меня пол из-под ног уходит…

— Сейчас накормим. Эйч! Мы же в море, нас всех качает, не тебя одну, ну, очнись!

К ним подошел мужчина в зеленом спортивном костюме и сказал:

— Ей надо на воздух.

— Дурочку валяет, — сказал Шакир, поддерживая Олю под мышки, — а мне делать больше нечего, как с ней возиться!

— А что тебе еще делать? Все тихо, все хорошо. Давай я ее на палубу вынесу.

— Да ее там море сглотнет.

— Я ее привяжу.

— Не надо, это ж не собака.

— Она там очнется, порыгает.

— Да ей и рыгать-то нечем, — сказал Шакир и подтащил Олю к столику. Он посадил ее на стул, голову поместил на скатерть, рядом — руки, и вернулся за стойку. Там его ждал незнакомый посетитель. Старый хрен, — подумал Шакир, — ты-то куда лезешь…

— Сто грамм коньяку и шоколадку. Вы не знаете, в котором часу мы вернемся?

— К утру, — сказал Шакир, — если все будет нормально.

— А что может быть? Шторм вроде бы проходит.

— Землетрясение, цунами, ошибка расчета подводной лодки…

— Да, конечно, — улыбнулся посетитель, — но почему утром, ведь написано было: «трехчасовая».

— Где написано?

— На будочке.

— Вы что-то не так поняли. Сегодня — необычная программа. Были в детстве в пионерлагере? Помните конец смены? Взвейтесь кострами, синие ночи? Кстати, вы, случайно, не папа вон той пионерки?

— Ну, разве что случайно.

— Не хотите взять ее под опеку? Ну не щурьтесь вы так.

— Это вы щуритесь.

— Так я ж всегда такой, ладно, вы меня не поняли, я не торгую детским сексом, мне никаких денег не надо, вот ваша сдача.

Кто зазвал эту толпу? — недоумевал Шакир. — Специально? Это хорошо — при таком столпотворении… Хотя это — не помеха.

— Коньяка больше нет! — объявил он.

— А сока не найдется стаканчик?

Шакир налил стакан сока.

— Передайте ей, что на этот раз без дураков, — сказал он.

Сок на самом деле был соком, но попал не в то горло.

Оля закашлялась. Потом хрипло спросила:

— Ты — факир?

— Почему ты так подумала?

— Я просто спросила. Нет, ты — не факир.

— Это даже как-то обидно.

— Не обижайтесь. Вы — не тот факир.

— А где тот?

— Да вон он, за стойкой. Или как его? Хакир?

— Харакир, — сказал мужчина. Оля хмыкнула.

— Я пьяная, — предупредила она.

— А я трезв мертвецки, — сказал он, — а коньяка больше нет.

— Это не вы сегодня подходили на набережной? Картину заказывали?

— А что, уже готово?

— Конечно. Всегда готово.

— Я вам не помешаю? — спросил Шакир, присаживаясь за их столик. — Вы не хотите в карты сыграть?

— Я — нет, — сказала Оля.

— Ну, тогда мы с товарищем и с «болванчиком», да? Без денег, просто так. Как вас звать?

— Матвей Ильич. Я тоже не хочу играть.

— Жаль. Мне все надоели, а вы мне чем-то оба нравитесь. Оля, прости за огненную воду.

— Вы не знаете, что это так хрустит? — спросила Оля.

— Действительно — что это так хрустит? — спохватился Шакир. Хруст прекратился, и одновременно из-за соседнего столика поднялся человек. Он подошел к стойке и сказал:

— Я хочу расплатиться за стакан.

— Стакан чего? — переспросила женщина, стоявшая на месте Шакира. — Я не поняла.

— Стакан ничего. Просто стакан.

— Мы стаканы не продаем.

— Я же не знал.

— Так знайте.

— Поздно.

— Это еще почему?

— Я уже полстакана съел.

— Шакир, подойди! — закричала женщина.

— В чем дело? — спросил Шакир, подходя к стойке.

— Вот он — стакан съел.

Последним словом женщина как будто подавилась.

— Я все понял, — сказал Шакир, — заплатите сколько не жалко. Ответственный вы наш.

— Он не ваш! — закричал человек, который сидел за столиком стеклоеда.

— Брат, чего это он? — спросил Шакир.

— Он тебе не брат! — закричал тот же человек. Стеклоед молчал.

— Вообще-то все люди — братья, — тихо сказала Оля.

— Не все! Ты не вмешивайся!

Оля, сощурившись, попыталась разглядеть источник бреда. Человечек был зол. Погладить его? Руку откусит. Стаканы грызет. Нет, это не он, это вон тот, но они какие-то одинаковые. Оля увидела на столе объедок стакана и расхохоталась.

— Да я не над вами, — сказала она, встретившись с человечком глазами.

— Вы — козлы, — сказал человечек, — вы не понимаете, кто это. Но лучше вам и не знать.

— Чего? Да я сама могу стакан съесть, — сказала Оля, — что, не веришь?

Она схватила стакан, но Матвей Ильич выдернул его у нее из рук.

— Я могу! — закричала Оля.

— Никто не сомневается, — сказал Матвей Ильич.

— Убери руку!

— Нет.

— Тогда уведи меня отсюда.

На лестнице она упала, Матвей Ильич помог ей подняться и больше не выпускал ее из рук. На палубе он велел ей держаться за поручень, набросил ей на плечи свою куртку и обнял. Вспомнил вчерашний день, автобус. Поймал? Глупость.

— Стрельнешь мне сигарету? — спросила она.

— Я боюсь тебя оставлять, — сказал он, — к тому же они сами стреляют— посмотри. Трассирующими.

Мимо пролетали красные огоньки, отрывавшиеся от чьих-то сигарет.

— Я бы съела этот чертов стакан, — сказала Оля.

— Не сомневаюсь, — повторил Матвей Ильич.

3

Открытое море. Ночь. Тихие всплески, потом голоса.

Оля: Шакир пошутил.

Матвей Ильич: Мы уже далеко отплыли, точнее, они далеко отплыли.

Оля: Мы бы все равно услышали.

Матвей Ильич: Я не поверил, но когда ты прыгнула — что мне оставалось делать?

Оля: Я была в Феодосии месяц назад. Сидела в кафе, и вдруг туда вошли люди и сказали, чтобы все немедленно вышли, потому что через пять минут кафе взорвется. Я вышла. Кафе взорвалось.

Матвей Ильич: Никто не остался?

Оля: Некоторые хотели, но их вытолкнули.

Матвей Ильич: Кажется, в этот раз все тихо.

Оля: Даже слишком. Катера вообще не видно, послушай, он исчез!

Матвей Ильич: Точно. Ни зги. Какая-то черная дыра. Больше не оглядываемся.

Оля: Доплывем?

Матвей Ильич: Вне всяких сомнений. Тут нечего плыть. Ты отдохнула?

Оля: Давай еще полежим. Звезды больше, чем огни берега. Значит, они ближе?

Матвей Ильич: Холодно.

Оля: Поплыли к звездам.

Матвей Ильич: Звезды — невод, рыбы — мы…

Оля: Ты хлебнул? А может, мы уже приплыли, смотри — звезды плавают возле нас.

Она зачерпнула горсть и показала Матвею.

Матвей Ильич: Они холодные. Теперь поплыли к огням.

Он нырнул и подплыл снизу. Схватил ее за талию, толкнулся ногами от толщи воды, потянул за собой.

Оля: Еще чуть-чуть полежим.

Матвей Ильич: Ты замерзнешь.

Оля: Конечно, ты в плавках, так нечестно. Надо бы и мне себе что-нибудь сшить, но нечем.

Матвей Ильич: Рыбой-иглой?

Оля: Где ты их видел? Они уже в Красной Книге.

Матвей Ильич: И мы там будем, если не поплывем.

Оля: Плывем. Выбрось плавки из солидарности. А то будем идти по городу — ты как приличный человек, а я как последняя…

Матвей Ильич: Уже выбросил.

Оля: Главное — доплыть. А там фиги дадут нам и пищу и одежду.

Матвей Ильич: Фиги?

Оля: Они же — инжир.

Матвей Ильич: Ночь полна открытий.

Оля: Он растет здесь повсюду, и его как-то странно не обрывают.

Матвей Ильич: Я как раз подумал, что мне уже не фиг там ловить, на этой суше. И тут — инжир. Плыву.

Оля: Слушай, а как же я?

Матвей Ильич: Ты любишь ближнего. На суше ты исчезнешь. Я был твой временный попутчик, а ты — глоток воды…

Оля: Ты жив? Ау!

Матвей Ильич: Морской… Египетские ночи, воистину. Хлебнул немного, ничего страшного.

Оля: Полежи.

Матвей Ильич: А потом молча до самого берега.

Берега они не видели, даже когда коснулись ногами дна. Берег был совершенно черный, а огни были по-прежнему далеко — на горе. Они долго лежали на гальке, потом встали, не разнимая объятий, и пошли против серого предрассветного ветра.

Матвей Ильич: Слушай, у меня как бы это… Гениталии… Ты прости, что я тебе говорю, но они горят прямо. Как будто их отхлестали крапивой.

Оля: Это — медуза. Ничего страшного. Это даже полезно.

Матвей Ильич: Я устал от процедур. Я же тут был в санатории.

Оля: Был? Ты уезжаешь?