Владимир Кузнечевский - Путин. Кадровая политика. Не стреляйте в пианиста: он предлагает вам лучшее из возможного

• Название: Путин. Кадровая политика. Не стреляйте в пианиста: он предлагает вам лучшее из возможного
• Автор: Владимир Кузнечевский
• Жанр: Политика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-05788-4

В жизни любой нации, как и отдельного человека, время от времени случаются кризисные периоды развития, когда совершается переход из одного качественного состояния в другое. В такие моменты обязательно появляется национальный лидер, который ставит себе в задачу вывод возглавляемого им народа на траекторию стабильного развития в новом качестве. Как правило, добиться достижения этой цели затруднительно, если в кратчайшие сроки не осуществить оптимальный подбор высших управленческих кадров. Но даже в случае успешного создания такой команды ее деятельность обречена на работу вхолостую, если одновременно с этим новый национальный лидер не сможет предложить обществу простые и ясные для всех идеологические ориентиры.

---

Именно таким образом после четырех лет работы во главе государства подвел Владимир Путин черту под 10-летним правлением Бориса Ельцина.

И все же самой трудноразрешимой проблемой для второго президента РФ оказалось не то, что было перечислено выше. Самой сложной оказалась проблема кадров. Много лет лично знавший Путина известный российский историк Р. А. Медведев без всяких околичностей в 2007 году написал: к моменту занятия Владимиром Путиным должности и. о. президента РФ он «еще не имел своей команды и своего кадрового резерва»[36].

С листа и без команды

Как отмечает Р. А. Медведев, «число новых людей, которых Владимир Владимирович привел с собой в первые месяцы в аппараты Кремля и Белого дома, было невелико, и эти люди не имели еще ни опыта, ни авторитета. Они не составили еще политическую команду, сходную хотя бы в чем-то с той, которую Борис Ельцин привел во власть в 1991 году. Можно согласиться и с тем, что в той почти бесплодной кремлевской среде, в том «дворцовом» коллективе, в котором с 1996-го работал Путин, он был относительно одинок. При этом он даже не старался особенно выделяться: так было легче жить и работать»[37].

Это наблюдение недалеко от истины. Когда через месяц после его назначения на должность и. о. президента Путина попросили назвать людей, которых он мог бы включить в свою команду по управлению страной, кому он доверяет, с кем он в состоянии испытывать чувство локтя, и. о. главы государства с трудом смог назвать всего только пять человек – С. Иванов, Н. Патрушев, Д. Медведев, А. Кудрин и И. Сечин, – ни один из которых за всю свою служебную карьеру ничем особенным не проявил себя в управленческой сфере.

Отдавая себе отчет в том, что это совсем не команда, а скорее то, что называется друзьями, Путин обратился за помощью к политтехнологам, а те выстроили для него такую программу действий по годам: «Первый год – формирование целей, команды, второй год и половина третьего – поэтапное достижение конкретных результатов, конец третьего – начало четвертого – предъявление этих результатов и вхождение в следующую избирательную кампанию»[38].

С точки зрения политтехнологии все вроде бы правильно. Но вся эта внешне красивая схема ничего не стоит, если в основе ее нет целеполагания. А как раз с этим-то у исполняющего обязанности президента еще в феврале 2000 года, накануне его первых президентских выборов, никакой ясности не было. В предвыборном агитационно-пропагандистском материале В. Путин именно это и продемонстрировал. На вопрос, что, с его точки зрения, нужно в первую очередь стране в условиях необходимости ее вывода из постдефолтного кризиса, кандидат в президенты довольно бодро ответил: «Точно и ясно определить цели. И не вскользь говорить об этом. Эти цели должны стать понятными и доступными каждому. Как Кодекс строителей коммунизма». Однако потом, видимо осознав, что с употреблением этого понятия (Кодекса строителей коммунизма) не все так просто, как может показаться, уточнил: «это путь демократического развития», а начинать нужно «с определения новых моральных ценностей». Но раскрыть содержание этих ценностей не смог, сказав, что первоочередной задачей видит сохранение сильного, эффективного государства и сохранение фундаментальной науки и школы[39]. Подчеркнув при этом, что «у нас сохранилось пока главное – фундаментальная наука и школа. Если утратим это, то тогда все, конец»[40]. Иными словами, ничего действительно нового из моральных ценностей назвать просто не смог.

Видимо, правильно написал по этому поводу Р. Медведев: «Вполне возможно, что и сам Владимир Путин не сразу осознал свое предназначение» – и потому саму эту проблему поначалу воспринимал недостаточно трезво[41].

Впрочем, самому Путину казалось, что организационно он вполне готов к тому, чтобы занять должность главы государства, и ему не составит никакого труда справиться с любой ситуацией. Вот как он объяснял эту свою самоуверенность другим.

«Так как я пришел (в Администрацию Президента РФ) собственно из одного из крупнейших регионов страны – Петербурга, то у Юмашева (глава АП) возникла идея передвинуть меня на эту работу (на региональную политику), поскольку я знал, что такое регион. Все это было достаточно естественно. Таким образом я стал первым заместителем руководителя администрации по работе с регионами. Должен сказать, что именно эта работа была, наверное, в администрации самой интересной для меня. Самой интересной! Но президент страны по разным причинам (ведомым мне и не совсем ведомым) был не особенно доволен работой ФСБ. Постепенно начали искать замену директору ФСБ Николаю Ковалеву. У меня с ним были неплохие ровные отношения.

Честно сказать, я не очень хотел возвращаться в какую-то спецслужбу. Не потому, что я плохо или хорошо к ним относился. Просто считал, что два раза в одну и ту же реку не входят. Это первое. И второе: если по-честному, то я считал, что это тупиковая должность. И прежняя работа, честно сказать, совершенно забылась, а тут надо вновь возвращаться. Положа руку на сердце, вообще никогда не думал об этом. Никогда! И как это ни покажется странным, но со мной на эту тему никто и никогда не разговаривал. Вообще никто и ни разу не делал предложений перейти на работу в ФСБ! Я, безусловно, знал, что тема эта обсуждается, что ищут варианты, кандидатов. Это я знал. Но со мной ни разу никто на эту тему не говорил. Никто даже не намекнул!

И вот Валентин Борисович Юмашев уезжает в отпуск, звонит мне оттуда и говорит:

– Не мог бы ты подъехать в аэропорт и встретить Кириенко? Он прилетает на встречу с Борисом Николаевичем (Борис Николаевич тоже где-то был на отдыхе).

– Конечно, подъеду, встречу, – отвечаю.

А Кириенко в то время был премьер-министром.

Я поехал в аэропорт. Выходит из самолета Кириенко и говорит:

– Я тебя поздравляю.

– С чем?

– Ты назначен директором ФСБ.

– Спасибо.

Вот так я и оказался директором ФСБ. Потом возникли проблемы с Бордюжей, который одновременно возглавлял администрацию президента и Совет безопасности. И я, таким образом, стал и директором ФСБ, и секретарем Совета безопасности.

Так что за три года, проведенных в Москве, я успел поработать в Управлении делами и администрации президента, в Совете безопасности, был министром, так как директор ФСБ – это фактически министр. Недолго, но я везде себя попробовал, на всех этих участках. Поэтому нельзя сказать, что я не был как-то готов к должности премьер-министра.

Подготовка подготовкой, но, естественно, очень многое зависит от того, насколько справляется человек с возложенными на него обязанностями, с теми обязанностями, которые он должен исполнять[42].

Но это, почти благодушное настроение, выказанное им в конце 1999 года, очень быстро оставило Путина, когда он вплотную столкнулся не с московской только, а с широкой российской действительностью.

Уже в своих первых посланиях Федеральному собранию президент со всей откровенностью предупредил депутатский корпус, а через него и всю общественность, что «российская бюрократия оказалась плохо подготовленной к выработке и реализации решений, адекватных современным потребностям страны», что «она неплохо приспособилась извлекать так называемую административную ренту из своего положения», но при этом ее непрофессионализм «сводит на нет экономические и другие реформы». «Наша бюрократия, – сказал он, – и сегодня обладает огромными полномочиями. Но находящееся в ее руках количество полномочий по-прежнему не соответствует качеству власти. Несмотря на огромное число чиновников, в стране – тяжелейший кадровый голод. Голод на всех уровнях и во всех структурах власти, голод на современных управленцев, эффективных людей» (курсив мой. – Авт.).

Наследство первого президента России и здесь оказалось самым запущенным.

Наиболее скрупулезно изучавший этот вопрос Р. Медведев пишет об этом так:

«За 1992–1999 годы в России было смещено со своих постов около 40 вице-премьеров и более 200 министров, а также пять премьер-министров, четыре генеральных прокурора и бессчетное число ответственных деятелей президентской администрации и Совета безопасности. И почти для всех это бывало полной неожиданностью.

Самые близкие Ельцину деятели узнавали о своем смещении не только на докладе у президента или во время заседания в Кремле, но и во время отпуска, на даче, по дороге на работу, в служебной командировке, утром во время завтрака или вечером за ужином, по телефону от помощника президента или из сообщений информационных агентств и теленовостей»[43].

Эта кадровая чехарда российских управленцев сопровождалась такой же и в отношении состава иностранных специалистов. Как пишет Р. Медведев, «мало кто знает, что уже в ноябре 1991 года правительство Бурбулиса-Гайдара начало создавать в Москве обширный «главный штаб по проведению либеральных реформ», руководящую роль в котором играла группа иностранных экономистов, финансистов и дипломатов во главе с Джеффри Саксом, Андерсом Ослундом и др.». Специальная группа (более ста человек) работала в Комитете по государственному имуществу при А. Чубайсе, разрабатывая даже проекты указов Президента РФ. «В 1997 году, оказавшись на посту первого вице-премьера, Чубайс снова пригласил в Москву группу специалистов из Гарварда для помощи и поддержки. Работа этих людей в Москве проходила почти как секретная операция. Участие иностранных специалистов в разработке российских реформ хорошо оплачивалось, но не афишировалось»[44].