Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1

• Название: Я сын батрака. Книга 1
• Автор: Семен Чухлебов
• Издательство: Фортуна Принт
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-85905-465-7

Автобиографический роман писателя Семена Кондратьевича Чухлебова.

---

В такие дни мы уходили из булочной «не солоно хлебавши», голодные и злые. Как-то вот так же возвращаемся в дурном настроении, ругаем продавцов булочной, поваров в нашей столовой, которые воруют наши продукты и на них, разъелись как свиньи, а о нас курсантах совершенно не думают. Вот то, что я сейчас написал это правда. Я даже сейчас помню двух поварих, которые после работы выходили из столовой с тяжёлыми хозяйственными кирзовыми сумками. Внешне они были похожи друг на друга, как две капли воды, только одной было лет сорок, а другой немного за двадцать. Наверное, они были дочь и мать. Обе невысокого роста, белобрысые, разъевшиеся до не вероятных размеров, морды толстые, глазки маленькие, у обеих висят вторые подбородки, носы пятачки, ну ни дать, ни взять, свиньи. Вот они шли с сумками, перегнувшись под их тяжестью. Вы представляете, сколько они за один раз уносили продуктов, которые были предназначены для нас, полуголодных ребят. Мы всё это видели, но сделать ничего не могли. И тут у меня созрела идея, и я ею решил поделиться с Бартеневым. Говорю ему: «Витя, слушай, а что если сказать, нашему комсомольскому вожаку, Алексею Близнюку пусть он сходит к директору школы и поговорит с ним на эту тему. Ведь все ребята голодают, и поэтому они нас поддержат». Виктор согласился со мной.

Мы пришли в общежитие, Близнюка в квартире не было, ещё из кино не вернулся, я решил донести свою идею до ребят. Сидим, обсуждаем, что и как, к нам зашли ребята из другой квартиры комбайнёров, они тоже подключились к обсуждению, затем зашли трактористы, они в таком же положении, как и мы и тоже поддержали идею. Все обговорено, со всем согласны, а Алексея всё нет, наконец, и вот он появился. Я как мог, донёс свою идею насчёт улучшения нашего питания. Алексей выслушал наши доводы, согласился пойти к директору, но при этом сказал мне: «Раз, Сеня, это твоя идея, значит, завтра пойдём к директору вместе». Я согласился, а что не согласиться, ведь мы идём отстаивать справедливость, и не только за себя, а ещё и за народ, который учится в школе. Пошли, поговорили с директором, но прежде чем разговаривать с нами, директор записал наши фамилии в какой-то коричневый блокнот, только потом стал с нами говорить, и пообещал, что разберётся, и виновных накажет. И действительно, после нашего похода к директору, питание в столовой намного улучшилось, и борщ стал похож на борщ, и каша стала густая и со сливочным маслом, в общем, дело пошло на поправку, и за это ребята, почему-то благодарили не Близнюка, а меня. Какое-то время я ходил в ореоле славы. Но радость наша была не долгой, буквально через три-четыре дня, всё стало, как говорится, «На круги своя». Тот же ужасный борщ, на ужин две три ложки каши без масла, ну и прочее. Парни снова идут ко мне и просят снова сходить к директору и поговорить с ним, пусть, мол, он поварам накрутит «хвосты». Я не знал, как поступить и решил на эту тему поговорить с Алексеем, нашим комсоргом. Алексей выслушал меня и говорит: «Слушай, Сеня, меня хорошо, ты ещё молодой и многого не знаешь. Вот что я тебе скажу по этому поводу. Мы с тобой уже ходили с вопросом, который не нравится начальству, и нас с тобой записали в чёрный блокнот, но записали только один раз, и это не так страшно, но если нас туда же запишут второй раз, то нам не поздоровится. Поверь мне, я эту систему знаю хорошо, я в ней служил, так что будем сидеть на своём мягком месте и никуда не рыпаться. Надеюсь, что ты меня понял хорошо». Так закончил свой диалог Алексей.

Этот разговор проходил в классе после занятий, там были, я, Алексей, Бартенев и Володя Баврыленко. Володя был старше меня, ему было двадцать один год, и выглядел он как-то солидно, к нам в школу пришёл позже, где-то в ноябре месяце 1952 года, а этот разговор состоялся в начале марта 1953 года. Алексей с Виктором пошли в кино, а мы с Володей пошли в общежитие. Идём, и Володя мне говорит: «Слушай, Сеня, Близнюк правильно говорит, не лезь ты в это дело, а то они тебя возьмут, как организатора заговора против советской власти, и пришьют тебе статью политического, и загремишь ты на десять лет без права переписки». Володя меня удивил, нет, не напугал, а именно удивил, и я ему в сердцах сказал: «Послушай, Володя, какой заговор, против какой власти, власть, где-то там, в Москве, а мы с тобой здесь в городе Степном, посреди бескрайних степей, ерунда всё это». Володя спокойно меня выслушал, затем так же спокойно сказал: «Ты не кипятись, ты ещё молодой и многого не знаешь, ты ведь и уголовный кодекс не знаешь. Мой тебе совет, Сеня, пока ты советских законов не знаешь, то слушай старших товарищей, в данном случае меня. Я тебя, плохому делу не научу. А те, кто тебя подбивает к беспорядкам, пусть сами идут и добиваются справедливости, а тебя это не касается». После нашего разговора я долго над ним думал, и пришёл к выводу, что Володя прав. Наглядный пример был в селе Ипатово, когда из нашей школы забрали ребят за то, что они читали стихи Есенина, и где теперь эти ребята, я лично не знаю, но знаю точно, что в школу они больше не вернулись. Я об этом писал раньше.

ТИХИЙ ХОД ЖИЗНИ В НАШЕЙ ШКОЛЕ

После этого разговора «Буря в стакане воды» улеглась, я никуда не пошёл, а те, кто меня на это подбивал, тоже никуда не пошли и всё затихло. Мы продолжали хорошо учиться, и нас продолжали плохо кормить, но мы были живы и даже двигались. У нас были не только грустные дни, но и праздники, они случались, когда мы получали стипендию. Тогда мы после занятий собирались толпой человек десять и заваливались в городскую столовую. Сдвигали два стола, ставили стулья, садились, затем подзывали официантку, делали «шикарный» заказ и гуляли.

Заказ делался так, кто-нибудь из нашей компании, обычно это был белобрысый долговязый Толик, он повелительным тоном велел официантке подать булку хлеба и двадцать стаканов чая. Официантка уходила выполнять заказ, а мы сидели за столом и радовались тому что, наконец-то пошикуем. После того как всё было выпито и съедено, тот же Толик властным голосом подзывал официантку и повелительно ей говорил: «Мадам, уберите порожняк». Это нам казалось так круто, что дальше просто некуда, мы смеялись над своими остротами, а официантка, женщина лет сорока, на нас смотрела и снисходительно улыбалась. Вот так мы и жили: и с грустью, и с радостью.

Я И МАРГАРИН

Расскажу ещё случай, который относится к питанию. Мы с Володей Баврыленко решили сходить в магазин и купить хлеба, чтобы немного поесть перед сном, а то после такого ужина, как в нашей столовой, кушать постоянно хочется. Зашли в магазин, купили хлеба, стоим в нерешительности и думаем, наверное, об одном и том же. А именно, чем бы намазать хлеб, чтобы он, не был таким сухим, я посмотрел пачку масла за 12 рублей, но для нас, это было дорого, затем смотрю, а рядом лежит, на мой взгляд, тоже масло, и пачка больше и стоит всего шесть рублей. Я говорю Володе: «Давай возьмём это масло, смотри, и пачка больше и стоит дешевле в два раза, чем то масло». Володя наклонился над прилавком и говорит: «Сеня, да это не масло, а маргарин». Слово «МАРГАРИН» я слышал впервые, и мой мозг его не хотел принимать, что значит маргарин, есть масло постное, то есть растительное и коровье и никаких маргаринов не должно быть. Я настолько в этом был уверен, что начал убеждать Володю купить это масло, говорю ему: «Володя, да это точно масло, ты посмотри, оно желтоватого цвета, ну точно, такое, как Дуся в Ипатово в магазине покупала. Володя смотрит на меня и говорит: «Сеня, это никакое не масло, это маргарин, видишь на нём написано «МАРГАРИН». Но мне очень хотелось поесть хлеба с маслом, и я был уверен, что в той пачке под названием МАРГАРИН и есть масло, и я продолжал Володю уговаривать, говорю ему: «Володя, да это масло, но его, почему-то назвали маргарином, может слово масло надоело им писать и они это масло назвали маргарином». Ну не хотела моя голова воспринимать такой продукт, как маргарин. Володя посмотрел на меня внимательно и, наверное, в моём лице увидел решительность, затем говорит: «Ну, хорошо, давай купим, только есть его будешь ты, я такое масло кушать не хочу».

Купили и идём на скамейку, что рядом в сквере, решили на ней покушать. Сели, Володя отрезал кусок хлеба мне и себе, мне отдал нож и говорит: «На ножик намазывай своё масло, под названием «маргарин». Я аккуратно открыл своё масло, беру кусок хлеба, ножиком отрезаю ломтик масла, и начинаю его намазывать на хлеб. Но странное дело, это масло, так по хлебу не размазывается как наше Ипатовское, а ложится на хлеб какими-то комочками. Я сильнее прижимаю его ножом и стараюсь распределить его ровным слоем по куску хлеба, но оно не размазывается, а трубочкой скручивается и катится за ножом по мере его движения. Вижу, что данный продукт не очень похож на масло, но я не сдавался, думаю, масло холодное и потому оно меня не слушается, вот я положу его в рот, там тепло, оно растает, и я ощущу вкус масла. А вкус масла я не забыл, я его ел и в Ипатово, когда жил у брата, да и в детстве, когда мама сбивала масло на ручной маслобойке, и частички его поднимались по штоку, я не упускал момент смахнуть их пальцем себе в рот. И на этот раз я хотел ощутить такой же вкус. Осторожно откусываю кусочек хлеба намазанного как бы маслом, начинаю жевать, и чувствую что, что то не то, это масло во рту не тает, комками перекатывается, а некоторые куски прилипли к нёбу и я их никак не могу языком отодрать, пришлось, залазит пальцем в рот и помогать языку. Немного пожевал, я почувствовал неприятный вкус, и даже неприятный запах, я, наверное, скривился от вкуса такого масла, Володя это увидел и спрашивает меня: «Ну, надеюсь теперь-то, ты поверил мне, что это не масло?»