Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1

• Название: Я сын батрака. Книга 1
• Автор: Семен Чухлебов
• Издательство: Фортуна Принт
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-85905-465-7

Автобиографический роман писателя Семена Кондратьевича Чухлебова.

---

УБОРОЧНАЯ ЗЕРНОВЫХ КУЛЬТУР

До уборки зерновых я не только занимался футболом, но и с Валентиной Ивановной и смазчиком комбайна, шестнадцатилетним парнишкой Витей, готовили комбайн к уборочной страде. За полтора месяца мы его весь перебрали до винтика, что надо было, заменили, что не менялось, отремонтировали, в общем, комбайн «Коммунар» к уборочной готов. И вот нам механик сообщает, что послезавтра, 20 июля, приступаем к уборке зерновых на дальних полях, так как там зерновые уже готовы к уборке, а на ближних ещё нет, так что пусть дозревают. И вот наступил долгожданный день.

Я пришёл на работу рано, в ожидании такого важного для меня дня не спалось, ведь я впервые буду на мостике комбайна, и даже может, буду стоять у штурвала. Когда я пришёл на тракторный двор, наш механик Степан Николаевич был уже там, увидев меня спросил: «Что не спится, хочется быстрее в поле?» — «Не спится, Степан Николаевич, ведь учился девять месяцев и хочется себя испытать в настоящем деле» — «Не волнуйся, всё у тебя получится, ты парень работящий, смекалистый, так что всё будет в порядке». Сегодня со двора на поле, должны уйти два комбайна «Коммунар», два трактора ДТ-54 и две автомашины ГАЗ-51.

К восьми часам утра во дворе собралось много народа, вся обслуга механизмов и машин, ремонтники, работники дирекции и просто зеваки. У всех приподнятое настроение, а как же, праздник, почти целый год люди трудились, пахали, сеяли, культивировали, и теперь надо получить нужный результат, и вот с сегодняшнего дня он начинается. Николай Степанович дал мне красный флажок и сказал: «Закрепи его на самом высоком месте у комбайна». Я залез на бункер комбайна и закрепил флажок там. Смотрю, на другом комбайне тоже красный флажок появился, и на тракторах, а затем и на машинах, это придало ещё более праздничный вид. Вскоре приехал директор совхоза и выступил перед собравшимся народом с крыльца конторы. Он сказал короткую речь и пожелал нам успеха в нашем нелёгком труде, затем дал команду «ПОЕХАЛИ».

Из репродуктора понеслась бойкая песня о танкистах. Ну, вы знаете её: «Броня крепка и танки наши быстры». Ну и так далее. Под эту бравурную песню колонна тронулась в путь. Выехали за совхозный поселок, сначала двигались по лугу, а затем между полей, которые ещё не дозрели. Валентину Ивановну, Николай тракторист, звал её просто Валентиной, позже, я её тоже стал называть Валентиной, и, как я понял, ей это даже нравилось. Она села в кабину трактора к трактористу Николаю, а я стоял на мостике комбайна, держась за штурвал. Рядом со мной стоял наш смазчик Витя, а девчонки ехали на своих рабочих местах на соломокопнителе. Мне казалось, что я управляю настоящим кораблём, который плывет по жёлто-зелёному морю, красота, да и только.

Приехав, мы остановились на ближнем поле, а другой комбайн поехал на дальнее поле. И вот начинается моя первая работа за штурвалом, конечно, я немного волновался, но скажу сразу, не хвалясь, у меня всё получилось. Правда, первое время было тяжело, хедер агрегат большой и тяжёлый, а его надо держать на весу штурвалом, при помощи рейки, тут нужна не только сноровка, но и просто физическая сила. Но мало-помалу я наловчился справляться со штурвалом, и теперь большую часть времени за штурвалом находился я, а не Валентина. Валентина Ивановна поднималась на мостик комбайна, но в большем случае для того чтобы посмотреть качество обмолоченного зерна или просто посмотреть по сторонам с высоты трёх с половиной метров.

Конечно целый рабочий день, а он длился от утренней зари и до захода солнца, я выдержать не мог, и поэтому, Валентина Ивановна подменяла меня, так мы с ней и работали по переменке. Сначала у нас работа шла не очень хорошо, постоянно были, какие-то мелкие поломки, то у трактора то у комбайна, а то и девчонки уронят вилы в соломокопнитель, и всегда приходилось останавливаться и устранять неполадки, а это потеря драгоценного времени. Из-за этих остановок я переживал, нервничал, но Валентина Ивановна человек в этом опытный, она мне говорит: «Да не нервничай ты, это всегда так бывает, когда делаем первые круги по полю, со временем всё наладится». И действительно, затем постепенно всё наладилось, мы стали ходить по полю круг за кругом и не останавливались. Остановки были только запланированные на обед, или на заправку машин. Обед нам поварихи привозили прямо в поле, по распорядку дня, у нас обед, затем короткий послеобеденный отдых и снова за работу. Всё шло хорошо, как говорят военные, в штатном режиме, но однажды я за ночь не выспался, за штурвалом буквально засыпал и поэтому попросил Валентину заменить меня у штурвала, а сам пошёл, лёг на копну уснул и чуть не погиб. А случилось вот что.

СПАСИБО МОЕМУ АНГЕЛУ-ХРАНИТЕЛЮ

Накануне я с работы вернулся поздно, с Валентиной Ивановной и Витей задержались у комбайна, подготавливали его к работе на следующее утро. Обычно мы уезжали на последней машине, которая возит зерно от комбайна на ток, а сегодня не получилось, вот нам и пришлось топать до поселка, а идти более трёх километров. Да ещё наш командир, Валентина Ивановна всё отставала от нас и просила меня с Витей её подождать. Но, слава Богу, дошли. Прихожу я к дому, где в то время жил на квартире и вижу, свет горит в обеих комнатах, обычно в это время он горит только в их комнате, а тут и в моей. Что за дела, думаю. Поднялся по ступенькам на крыльцо, дверь входная приоткрыта, и за ней слышен разговор на повышенных тонах. Интересно думаю, может, кто к нам приехал и так громко разговаривают, решил прислушаться, думаю, может, хозяева мне косточки перемывают, и слышу такой диалог Татьяны Ивановной со своей дочерью Ритой. Вот он:

Т. И.: Ты её видела?

Рита: Да видела, она сидела за столом и пила с мужиками вино или водку, я точно не знаю, потому что там было не очень светло, а точнее полумрак. Я сказала Тане, что уже поздно и надо идти домой, но она не захотела идти со мной и продолжала сидеть за столом с мужиками и пить из стакана вино или водку, в общем, спиртное.

Т. И.: Да ты бы взяла её за руку и потащила домой.

Рита: Если бы она была маленькая я бы так и сделала, а она настоящая кобыла выросла, на голову выше меня ростом и в два раза толще, попробуй такую утащить. Да и вообще она жирная, как свинья, а ты ей все деньги шлёшь в Ставрополь. Мало того, что свои отправляешь, так последний раз и Сенины 40 рублей отправила, она там жирует, а мы здесь сидим на одной лапше. Ты посмотри на Сеню, у него штаны сваливаются, если бы не обеды в поле, то он, наверное, уже с постели не поднимался бы. Кончать мама с этим надо.

А насчёт обедов в поле, Рита была права, нас там действительно хорошо кормили. Первое было или борщ, или другой суп и всё с мясом наваристое, обязательно белый хлеб, правда, не домашнего изготовления, но всё же. На второе или мясо, или котлеты, а на третье компот или стакан молока и булочка с маслом. Наши помощницы девчонки, не хотели есть ни мясо, ни котлеты так они со мной и Витей меняли их на булочки, так что еды хватало. Я прервал диалог, но он ещё не окончен.

Т.П.: Рита, она пишет, что ей стипендии не хватает на питание, я же мать, а она моя кровиночка.

Рита: (в сердцах) А у тебя сердце по ней болит, она твоя кровиночка, а я для тебя, что не кровиночка, выходит я подкидыш. Ты посмотри, на мне платье болтается, как на вешалке, а ты все деньги отправляешь туда, всё мама больше так не будет, мне 27 лет и я самостоятельная женщина, могу и без вас прожить.

Т. И.: Рита, ну хватит, у меня уже сердце так разболелось, что просто не могу.

Всё, думаю, шут с ними, с деньгами, надо спасать Татьяну Ивановну, а то, как бы чего не случилось. Потопав по полу крыльца, как бы оббивая пыль с ботинок, и в этот момент на пороге появилась Рита и спросила меня: «Сеня, а что так поздно?» — «Да так получилось», — ответил я, не вдаваясь в подробности.

Поужинал лапшой, правда на этот раз на молоке и лёг спать. Уснул быстро, так как, за целый день работы очень устал. Проснулся я от шума в дальней комнате, дверь её хоть и была закрыта, но между дверью и полом была щель сантиметра три, и мне всё было слышно, что там говорили. По всему было видно что, Татьяна только что пришла с гулянки, её прорабатывала Рита, а Татьяна изредка огрызалась. В то время, когда я проснулся, наверное, их разговор, подходил к концу и голос Риты сделал приговор Татьяне: «Учти, с завтрашнего дня ты никуда не ходишь, только в кино в среду и в субботу, а остальные дни дома, хватит позора на нашу голову». Слышно было, что Татьяна шмыгала носом, наверное, плакала, а как не плакать, такое наказание, сидеть дома. А ослушаться старшую сестру никак нельзя, так что придётся сидеть дома, но дома сидела она недолго, два или три дня, а потом снова пошло всё по-старому. Так вот в эту ночь я уснуть уже не мог, в шесть часов заговорило радио, и я встал собираться на работу. Чувствую, что не выспался, эти женщины со своими разборками не дали мне выспаться, но делать нечего, надо идти на работу. Помылся, доел вчерашнюю лапшу и пошёл в поле к комбайну. За штурвалом комбайна я прошёл один покосный круг, а круги пошли длинные по полтора часа каждый. К концу круга уже не могу, чувствую, что очень хочу спать, и засыпаю прямо со штурвалом в руках. Не думаю, так нельзя, надо немного поспать, а то в таком виде я дел натворю. Остановил сцепку, и пошёл к Валентине Ивановне, которая сидела на куче соломы и с Витей разговаривала. Говорю ей: «Валентина Ивановна, не могу стоять за штурвалом, засыпаю, замените меня» — «Хорошо Сеня. А что случилось, почему ты не выспался?» Я ей вкратце рассказал, что произошло в нашем доме, она выслушала и говорит: «Ну вот, ложись на эту свежую кучу соломы, и спи, а я сделаю два, а может три круга по полю, тогда тебя разбужу, и ты меня заменишь у штурвала». Так и сделали. Я залез наверх копны соломы, только что сбросившей соломокопнителем, улёгся и сразу уснул. Сколько я спал, я не знаю, но проснулся я от грохота работающего двигателя трактора, и в этот момент я почувствовал, как покатился куда-то вниз. Я открываю глаза и вижу перед собой гусеницу трактора, на которой я лежу, вперёд головой, а она двигается, в сопровождении шума двигателя трактора. Я пытаюсь опереться рукой, чтобы подняться и спрыгнуть с гусеницы, но она двигается и с ней моя рука, куда-то уезжает. Вот моя голова весит над землёй, и я эту землю вижу, ещё момент и трактор меня переедет своей гусеницей. Но в этот самую секунду трактор останавливается, а затем и двигатель трактора заглох, у меня в голове промелькнуло, всё приехали, а сам продолжаю лежать на гусенице. Вдруг слышу голос Николая: «Сеня, ты живой?» Николай помог мне подняться с гусеницы, я отошёл от места событий и уселся на землю, опустив голову, в уме прокручиваю случившееся. Я и сейчас помню то своё состояние, страха никакого не было, только какое-то странное ощущение, как будто всё происходило не со мной, а с кем-то другим. Подошёл Николай, тоже присел со мной рядом, сидим оба молчим. А что говорить всё ясно, ясно то, что всё хорошо кончилось, но это только для нас с Николаем, но не для Валентины Ивановны.