Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1

• Название: Я сын батрака. Книга 1
• Автор: Семен Чухлебов
• Издательство: Фортуна Принт
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-85905-465-7

Автобиографический роман писателя Семена Кондратьевича Чухлебова.

---

По дороге меня догнала водовозка, запряженная парой лошадей, которыми управляла Мария Рожкова, женщина лет тридцати. Поравнялась со мной и говорит: «Сеня, садись, довезу до лесной полосы, затем я поверну в сторону Бурукшуна». Думаю, а что пусть довезёт, ведь до лесной полосы километров шесть топать. Сел с ней рядом на сиденье, роль которого исполняла доска, лежащая на бортах брички, и мы покатили. Лошади бежали рысцой, и мы быстро доехали до лесной полосы, я на ходу соскочил с брички и пошёл в лесную полосу. К своему удивлению там я увидел наших борзых собак, подумал, что они здесь делают. Позвал их к себе, но они только посмотрели в мою сторону и побежали от меня по лесной дороге, словно они мне чужие. Дома об этом я рассказал отцу, на что он мне ответил: «А что делать, сынок, охота на дичь давно закончилась, а им бегать надо, вот они и живут своей жизнью, когда хотят, убегают, когда хотят, прибегают. И никакой от них пользы. Вот в старом хуторе у нас была борзая, так борзая, она утром убегала, а вечером возвращалась с дыней в зубах, и дыня, не побитая целая и чистая, только две вмятины от зубов верху и две снизу. Она нас всё лето дынями кормила, а эти живут только для себя». Ну ладно, думаю, собаки живут своей жизнью, а мне что делать, уже средина июня, а я никак с работой не определюсь, настроение упадническое, я надоел хутору, хутор надоел мне, в семье напряжение, мне никто ничего не говорит, но напряжение чувствуется. Я готов был уже куда угодно ехать, лишь бы убыть из дома и этого хутора. По радио каждый день говорят о целине, которую разрабатывают на севере Казахстана. Эту целину хвалят на все лады, как там хорошо, как дружно туда едут добровольцы, как о них заботится партия и правительство, одним словом рай, да и только, и приглашают всех желающих поехать работать в этот рай. Слушая радио, я подумал, а почему бы мне туда не поехать, у меня профессия как раз для целины, да и хорошо там, ведь по радио зря говорить не будут. Да и денег на дорогу не надо, сказали, что райкомы комсомола целинников отправляют к месту работы бесплатно. Я тогда был ещё наивный и верил тому, что говорили по радио. Ещё немного подумал, а как же, дело ведь серьёзное, надо всё как следует обдумать, прикинул так и этак и всё-таки решил ехать. Вечером этого же дня объявил родителям, что завтра уезжаю в Село Ипатово, а затем, по путёвке комсомола на целину. Странное дело, но мое решение ехать на целину, домочадцы выслушали спокойно, никто не стал меня отговаривать или желать доброго пути. Как будто я уезжал, куда-то недалеко, и ненадолго. Такое отношение меня обидело, неужели думаю, я им так надоел, что они рады, что я уезжай хоть куда, лишь бы у них на глазах не был. Но об этом говорить ничего не стал, утром встал чего-то поел и на автобус.

В Ипатово пришёл в райком ВЛКСМ и девушке объяснил, зачем я пришёл. Она на меня как-то странно посмотрела и говорит: «Тебе надо переговорить с секретарём райкома комсомола, он у нас решает такие дела. Но его пока нет, и будет он к обеду». Но до обеда время было ещё много, и я пошёл по улице прогуляться. Иду по улице в сторону центра и смотрю, навстречу мне идёт высокий парень, я не стал в него вглядываться, так как знакомых у меня в Ипатово раз-два и обчёлся, и уже проходил мимо него, как вдруг слышу: «Сеня, это ты что-ли?» Я посмотрел, кто меня окликнул и в нем узнал Виктора Беляева, сына нашей школьной учительницы, с которым мы раньше в хуторе дружили. Мы с ним поздоровались, он расспросил меня, где я живу и чем занимаюсь, а когда я ему всё рассказал, то он спросил меня, зачем я в Ипатово приехал. Я ему сказал, что хочу на целину уехать, а в райкоме комсомола нет секретаря, а без него такой вопрос никто не решает, так что пока его нет, решил погулять. Виктор смотрит на меня с загадочной улыбкой, как будто он знает то, чего я не знаю, и говорит мне: «Так я и есть секретарь райкома комсомола, а по поводу целины я вот что тебе скажу. Ехать на целину я тебе не советую, я там был в командировке и насмотрелся на эти целинные прелести. Вкратце тебе расскажу, чтобы ты имел представление. Условия проживания там не то, что плохие, там их вообще нет ни каких, в лучшем случае люди живут в палатках, а то и спят просто в степи на земле. Жильё пока не строят, те строительные материалы, которые поступают туда, пускаются на объекты соцобеспечения, жильё там конечно будут строить, но только не в этом году и не в следующем. Питание там отвратительное, в основном, пустые каши. Обстановка криминогенная, мало того, что туда едут кто попало, так на целину навезли ещё и бывших заключённых, поэтому драки-поножовщины там обычное дело. За те три дня, которые я там был, убили двух парней, которые приехали по комсомольской путёвке. Из нашего района туда уехало восемь человек, шесть уже вернулись, где ещё двое, я не знаю. Вот такие, на целине дела. Ты, Сеня, мой друг детства, и я тебе желаю только добра и поэтому советую, выбрось из головы поездку на целину, в нашу контору больше не заходи, мы с тобой не виделись, иди на автостанцию и езжай домой». Мы с Виктором пожали друг другу руки, он ушёл к себе в контору, а я пока стоял и не знал, что делать. Домой в хутор возвращаться не хотелось, к брату Андрею — там то же нечего делать, на автобус ещё рано, ладно, думаю, пойду на колхозную базу, оставлю там чемоданчик, и потом пройдусь по селу, может, что в голове и созреет.

Прихожу на базу, я на ней давно не был, с марта месяца. Здесь, в общем-то, ничего и не поменялось, тот же забор с дырами, те же старые, покосившееся ворота, так же посреди двора лежат тюки сена, только вот на крыше сарая зияют дыры, куда-то делась черепица. Во дворе приезжих нет, хотя сегодня пятница, обычно колхозники к субботе приезжают на базар. Я знал, да об этом я уже и писал, что хозяйкой на базе была Ливинская Татьяна, бывшая жена Михаила Ливинского, который позже стал мужем моей сестры Наташи. С ней тут же жил её сын Толик, я о нем тоже уже писал. Сколько ей лет, я точно не знал, но если судить по её сыну, а сейчас ему должно быть пятнадцать лет, то ей, значит, примерно тридцать пять, а может тридцать два, одним словом, в этих пределах. Я её не видел, наверное, года три, а может и больше. Какая она стала и как к ней обращаться, я не знал, то ли Таня, то ли тётя Таня, наверное, всё-таки тётя Таня. Потому что она старше меня лет на тринадцать, а по моим правилам, если человек старше меня на десять и более лет, то он или тётя или дядя, ну а о бабушках и дедушках я и не говорю.

Поднимаюсь на крыльцо, никого нет, входная дверь была открыта, я постучал по двери, из комнаты, послышался голос: «Входите, открыто». Я зашёл, смотрю, у стола стоит Ливинская и что-то делает из теста. Я поздоровался и говорю: «Тётя Таня, можно я у вас оставлю свой чемоданчик до автобуса, а потом я приду и его заберу». Она, видать, меня сразу не узнала, затем присмотрелась и говорит: «Сеня, это ты, что ли? Ты посмотри, как ты вырос, возмужал, стал настоящим мужиком. Где ты все это время пропадал, за столько лет ни разу на базу не заглянул». Говорит, а сама месит тесто, а говорит она всё время и как-то весело, как будто встретила близкого родственника. Она немного помолчала, затем посмотрела на меня и говорит: «А что это ты стоишь с чемоданчиком, ставь его в мою комнату и садись вот сюда на стул, и расскажи о себе, где живёшь, что делаешь, а я тебе расскажу о нашей с Толиком жизни, так и поговорим». Я ей рассказал, где живу и что ничего не делаю. Затем она меня спросила, зачем я в Ипатово приехал. Я ей сказал о цели своего приезда в Ипатово. Татьяна посмотрела на меня удивлёнными глазами и с таким жаром заговорила, что я сначала за неё испугался, как бы чего с ней не случилось: «Да ты что, Сеня, с ума сошёл, ты знаешь, что на базаре люди говорят о целине, туда понаехали одни бандиты и простых парней убивают. Зачем тебе эта целина. Нет, Сеня, не надо туда ехать, если тебе в хуторе делать нечего-то поживи у меня, видишь я тут совершенно одна и перемолвиться словом не с кем, и вообще, ты почему меня называешь тётей, что за то время когда тебя не было, я так постарела?» Она сказала и на меня внимательно смотрит.

Я немного стушевался и не знаю, что ей ответить, вроде она уже и не молодая, но и не старая, а так, где-то серединка на половинку, одним словом, туда-сюда. Но молчать мне долго нельзя, от меня ждут ответа, и я ей говорю: «Да я когда шёл, то думал тебя называть Таней, а потом подумал, вдруг ты обидишься и скажешь мне, то же, мол, себе ровню нашёл». Татьяна заулыбалась и говорит: «Сеня, ну что же, я обижусь, ведь если ты меня называешь, тётя, то значит, я уже старая, а я ведь ещё молодая и замуж хочу выйти, или хотя бы просто кто-нибудь, приласкал. А то так жизнь проходит впустую», уже грустно закончила она свой монолог. Я ещё немного молча посидел, затем подумал, ну что сидеть, надо идти в столовую пообедать, потом вернуться, забрать свой чемоданчик и на автовокзал, как раз ко времени успею. Поднялся и говорю: «Таня, я пойду, пообедаю, а потом вернусь за чемоданчиком». Какое-то время Таня, молча задумчиво, катала тесто, а как только услышала мой голос, как бы очнулась и говорит: «Сеня, куда ты пойдёшь, какая столовая, а я для кого готовлю вареники, подожди немного и вместе пообедаем. Иди, помой руки, да сними ты свой пиджак, а то упаришься». Я удивился её заботе обо мне, потом подумал, а, может, и в самом деле ей одиноко, целыми днями и ночами никого рядом, может мне с ней побыть денёк-другой, уж больно снова в хутор возвращаться не хочется. Кстати надо спросить, где её сын, что-то она о нём ничего не говорит.