Галимов Брячеслав - Большая волна

• Название: Большая волна
• Автор: Галимов Брячеслав
• Жанр: Путешествия и география

Этот роман входит в трилогию под названием «Сокровенные истории Востока». Япония, Средние века, времена жесточайших междоусобных войн. В своей борьбе за великую Империю Князь может опереться только на самураев – бесстрашных воинов, исповедующих кодекс чести Бусидо. Один из молодых воинов, Такэно, находится на службе у сегуна, познавая основы военного искусства. Но внезапно вспыхнувшее чувство к юной Йокой несколько меняет уклад его жизни… Кроме произведения «Большая волна» в трилогию входят: повесть «Добрый царь Ашока» и роман «Демоны острова Пасхи». Книга Брячеслава Галимова будет интересна тем, кто увлекается историей Средневековья. Описание обычаев и традиций самураев, повествование о событиях, происходящих в Японии в 6-7 веках, развитие японской литературы – все это можно найти в книге.

---

Помимо прочего, не забывай, Такэно, что князь втрое старше тебя; по жизненному опыту ты перед ним младенец, он в отношении тебя – глубокий старик. К старикам же надо относиться почтительно не только из уважения к их заслугам, но и преклоняясь перед мудростью старцев. Старики бывают забывчивыми, немощными, странными, но не бывает глупых стариков, ибо устами их говорит не ум, но время, – а время выше ума, также как вечность выше времени… Однако ты зеваешь, Такэно? Тебе скучно?

– О, нет, уважаемый дедушка Сотоба, – поспешно подавил зевок Такэно. – Просто я не выспался.

– Хорошо, Такэно, я не буду утомлять тебя скучными словами, раз ты и сам все знаешь… Вот он, княжеский дворец, уже виден за перешейком.

* * *

Во дворце к князю можно было попасть длинным или коротким путем. Длинный путь вел через кружную анфиладу комнат, одна красивее другой, проходил через три внутренних дворика с облицованными плитами водоемами и заканчивался в зале для приемов, который по своей отделке считался непревзойденным во всей стране. Длинным путем к князю водили послов, которых надо было поразить величием и великолепием дворца правителя. Так было принято повсюду, и князь признавал это разумным.

Но неразумным было вести по длинному пути своих людей, и уж совсем глупо было вести по этому пути гонцов со срочными вестями, поэтому существовал короткий путь, хотя и неприглядный, но заканчивающийся в личных комнатах князя.

Длинный путь во дворце называли «красивым», короткий – «быстрым». Такэно и Сотобу привели к князю по «быстрому пути». «Следуй моему примеру», – шепнул старик у дверей в княжеские покои.

Двери раздвинулись. Сотоба сделал два шага вперед и пал ниц.

– Мир вам, мой господин, – произнес он.

Такэно в точности повторил это.

– А, Сотоба! – услышал он низкий мужской голос. – Ты привел мне своего юнца? Мне доложили о нем. Ну-ка, посмотрим на него! Подойдете ближе.

Сотоба подполз к невысокому помосту, на котором сидел князь, несколько раз поклонился в землю, а потом сел, скрестив ноги и наклонив вперед голову. Такэно повторил это, не смея поднять глаза на князя.

– Да он совсем молодой! – раздалось восклицание. – Сколько ему лет?

– Скоро исполнится семнадцать, мой господин, – ответил Сотоба.

– Ха-ха-ха! Нет, я ошибся, он уже стар для того чтобы поступить на воинскую службу, – послышался хохот. – Мой отец впервые взял меня с собою в поход, когда мне едва минуло двенадцать, а в семнадцать лет я одержал мою первую победу над врагом. А ты в каком возрасте взял в руки меч, Сотоба?

– Позвольте почтительно доложить: в двадцать лет, мой господин.

– Как поздно ты начал служить, Сотоба! Но это не помешало тебе стать отличным воином; я помню, каким ты был бойцом, никто не мог одолеть тебя. О, я помню, как однажды ты сразил трех человек, сражавшихся с тобою!

У Сотобы покатились слезы по щекам.

– Мой господин не забыл тот бой? – сказал он, вытерев их рукой.

– Помню, помню, говорю тебе, помню… Ну, а теперь я хочу потолковать с твоим молодым человеком.

Сердце Такэно бешено застучало. Он весь сжался, приготовившись отвечать на вопросы князя.

– Кто твой отец? – спросил князь резко и громко.

Такэно вздрогнул, но постарался не выдать волнения.

– Он был рыбаком… мой господин, – сказал он.

– Он умер? – продолжал вопрошать князь в том же тоне.

– Да, мой господин.

– Давно?

– Да, мой господин.

– А твоя мать?

– Она тоже умерла, мой господин.

– Давно?

– Да, мой господин.

– А ты? Кто тебя воспитывал?

– Дедушка Сэн, мой господин.

– Кто он?

– Я не знаю. Он пришел в нашу деревню издалека, – сказал Такэно и, спохватившись, добавил:

– Позвольте почтительно доложить.

Князь издал короткий смешок.

– Что было потом? – спросил он.

– Наша деревня погибла.

– Ее разорили?

– Нет, мой господин. Ее уничтожила Большая Волна.

– Большая Волна? А, припоминаю, – тогда погибло несколько деревень на побережье. Что сталось с тобой после?

– Дедушка Сэн привел меня к уважаемому Сотобе, мой господин. Меня и Йоку.

– Йока? Кто это?

– Девочка из нашей деревни. Ее родителей убила Большая Волна.

– Я и не знал, что в моем поместье проживает столько новых людей.

– Простите меня, мой господин, – виновато произнес Сотоба. – Я пожалел этих несчастных. Но позвольте почтительно доложить, мне все равно нужны были помощники.

– Ничего, Сотоба. Ты не обязан докладывать мне о каждом человеке, который работает в моем хозяйстве.

– Йока вышла за меня замуж, мой господин, – осмелился сказать Такэно.

– Ты женат? В твои-то лета? Впрочем, когда мне сосватали мою будущую жену, ей было тринадцать, а мне четырнадцать. Династические интересы… Женитьба делает из юноши мужчину, но отнимает у него молодость. Уж не от жены ли ты бежишь, не потому ли хочешь поступить на военную службу?

– Нет, мой господин.

– А почему?

– Позвольте почтительно доложить, я чувствую в себе дух воина.

Князь сухо рассмеялся.

– Разве тебе известно, что это такое – дух воина? Ты чересчур самоуверен, юноша.

– Позвольте почтительно доложить, – вмешался Сотоба. – Этот молодой человек хорошо стреляет из лука; кроме того, я учил его сражаться на мечах.

– Если бы великим богам было угодно передать этому юнцу хоть часть твоих талантов, из него получился бы лучший воин в моем войске, – заметил князь. – Хорошо, я возьму его на службу. По своей незнатности он не может стать самураем, пусть будет солдатом. Бывали случаи, когда и простой солдат становился самураем… Как тебя зовут, юноша?

– Такэно, мой господин.

– Подними голову, Такэно, я хочу взглянуть на твое лицо.

Такэно повиновался. По правде сказать, ему и самому хотелось посмотреть на князя.

Оказалось, тот не был таким уж грозным на вид, как можно было себе представить по резкости его тона. Чем-то князь даже напоминал дедушку Сэна, только властность ощущалась во всем его облике; ну, и конечно, тело было крепче, а одежда – богаче.

Одно мгновение они смотрели друг на друга, и в глазах князя промелькнуло удовлетворение.

– Служи, – проговорил князь. – Я буду лично следить за твоими успехами.

– Пусть служит, – повторил он, обращаясь к Сотобе, и махнул рукой, чтобы они удалились.

– Спасибо, мой господин, – в один голос сказали Сотоба и Такэно, низко склонившись.

Потом, продолжая кланяться, они отползли к двери, встали, еще раз низко поклонились и вышли.

– А наш повелитель совсем не страшный! – радостно воскликнул Такэно.

– А ты думал, он похож на чудище? – снисходительно улыбнулся Сотоба. – За угрожающей внешностью часто таится слабость, за безобидной – сила. Недаром, свирепый тигр с виду похож на большую ласковую кошку.

– Но почему князь так резко разговаривал со мною?

– Тон повелителя должен быть резким, дабы подданные не забывали разницу между собой и своим господином; к тому же резкий тон сам по себе отбивает стремление к неповиновению. Запомни это, Такэно. Если когда-нибудь будешь командовать людьми, командуй резко. Резко, но не грубо, ибо резкость и грубость – разные вещи. Грубость подавляет человека и мешает выполнению приказа, резкость помогает выполнить приказ.

– Хорошо, уважаемый дедушка Сотоба, я запомню, – кивнул Такэно, в своих мыслях уже представляя себя командиром.

* * *

Каждое утро Богиня Солнца поднималась в небо над священным дубом. Он рос на плоской вершине холма, а под холмом был пруд с чистой водой. Духи воды на рассвете писоединялись к духам дерева; невысоко над землей, там, где мощный ствол дуба раздваивался, они тихо кружились, оставляя в воздухе туманный след.

В пруду водилась рыба, но никто не смел заниматься здесь рыбной ловлей, потому что и пруд также был священным. Вокруг него был натянут канат, сплетенный из рисовой соломы и украшенный белыми бумажными флажками; такой же канат был натянут и вокруг дуба.

В нескольких шагах от священного дерева, на краю холма, стояла деревянная беседка, лишенная каких-либо украшений. Вправо от нее между кустами бересклета шла тропинка на другую сторону вершины: там был небольшой бревенчатый дом со сторожевой вышкой.

Внизу холм и пруд опоясывал высокий частокол с одними воротами; заросшая травой дорога выходила из них и вилась по лугам косогорья, скрываясь в дальнем синем лесу.

В доме на холме находилась княжеская школа по подготовке воинов. Она была лучшей в своем роде, и Такэно повезло, что он попал именно сюда. День начинался с ритуальных обрядов у алтаря, устроенного возле священного дуба. Их проводил начальник школы со своим помощником: он дважды хлопал в ладоши для того чтобы привлечь внимание божественных духов, а уж после начинал читать сутры, вращая попутно деревянные валики, на которых были начертаны святые письмена, и позванивая в колокол, отпугивающий, как известно, духов злых, демонических. Помощник тем временем насыпал в чашку перемешанный с лепестками цветов сладкий рис для жертвоприношения.