Николай Костомаров - Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей

• Название: Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей
• Автор: Николай Костомаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-094739-3

«Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» – фундаментальный труд выдающегося историка, этнографа, писателя, критика XIX века Николая Ивановича Костомарова (1817–1885). В него вошли статьи о виднейших отечественных государственных деятелях, начиная с Владимира Святого и заканчивая Елизаветой Петровной. Образный язык, богатейший фактический материал, критическое отношение к официозу, придают трудам Костомарова непреходящее значение.

---

А. П. Боголюбов. Гангутское сражение.

Петр ехал из Парижа, а 2 августа (нового стиля) приехал в Амстердам, где царица Екатерина с нетерпением ожидала его возврата.

Барон Герц освободился из-под ареста и в Амстердаме начал переговоры с царем при посредстве Понятовского. Герц обещал, что шведский король пошлет своих уполномоченных в Финляндию, а по заключении договора сам пожелает видеться с царем. И царь желал уже прекращения войны с Карлом: война эта ставила ему препятствия к занятиям внутренними делами государства; Петр объявил Герцу через Куракина, что съезд уполномоченных должен начаться через два или три месяца на Аландских островах; Герц с этим ответом уехал в Швецию. По его убеждениям и Карл склонился к мысли о мире и союзе с Россиею. Шведский король ненавидел и презирал остальных своих врагов; но Петра как личность он не мог презирать и потому с ним одним способен был вступать в переговоры, как равный с равным.

В ноябре Герц, возвратившийся из Швеции, дал знать в Петербург, что Карл XII вышлет своих уполномоченных, как скоро получит известие, что царские уполномоченные уже находятся в Финляндии. Петр назначил от себя уполномоченными: генерал-фельдцейхмейстера Брюса и тайного советника Остермана. Государь велел Брюсу объявить министрам союзников – прусскому, польскому, ганноверскому и датскому, что, по предложению шведского короля, царь со своей стороны посылает уполномоченных, но не вступит в окончательный договор без согласия с союзниками.

Гангутское сражение. Литография XVII в., распространенная в Европе.

В мае начались конференции на одном из Аландских островов, по имени Ло. Россия требовала уступки Ингрии, Ливонии, Эстляндии, также города Выборга в Финляндии, остальное же Великое княжество Финляндское до реки Кюмени уступала шведскому королю, предлагая между Швецией и Россией свободу торговли и мореплавания. Для своих союзников царь ставил такие условия: оставить короля Августа в полном обладании польским престолом, а прусскому королю уступить Штетин с его округом; Дании и Англии Петр предоставлял только право приступить к трактату, замечая, что датский король должен возвратить все завоевания, доставшиеся ему в последнее время от Швеции, и приобрести в ином месте земли. Шведские уполномоченные требовали возвращения всего завоеванного. Потом начали говорить об эквиваленте, т. е. о вознаграждении иными способами уступленного Швециею России. Остерман, по приказанию Петра, заявил, что Россия не может давать никакого эквивалента из принадлежащих ей земель, но не откажет в помощи Швеции, если последняя начнет искать себе эквивалента в чужих землях. Петр соглашался даже помочь и английскому претенденту, если шведский король будет стараться возвести его на английский престол. Герц, оставивши конференцию, летом 1718 года ездил в Стокгольм для сношения со своим королем и, возвратившись на Аландские острова, стал податливее к уступкам, но объявил о непременном желании своего короля утвердить Станислава Лещинского на польском престоле, а для вознаграждения Швеции за уступаемые России земли Герц предполагал присоединить к Швеции мекленбургские земли, давши мекленбургскому герцогу какое-нибудь иное владение; он предлагал послать шведские и русские силы в Мекленбург в помощь намерениям этого герцога. Петр готов был пожертвовать Августом, который в своих прежних отношениях к своему союзнику показал достаточно вероломства.

А. Ф. Зубов. Гренгамская баталия.

Зимой Герц опять уехал в Стокгольм; к концу декабря ждали его возвращения на Аланд, но вместо него прискакал курьер с известием, что Карл XII 30 ноября убит при осаде Фридрихсгаля в Норвегии. Предсказание Остермана сбылось: в Швеции тотчас же возникло две партии – одна желала дать престол младшей сестре Карла XII Ульрике Элеоноре, бывшей в замужестве за гессен-кассельским принцем; другая держалась молодого герцога голштинского. Первая взяла верх: Герц и его земляки голштинцы, в последнее время получившие сильное влияние на Карла XII, были арестованы. Но возникла еще и третья партия, дворянско-либеральная; она хотела воспользоваться неясностью прав на престол и находила удобное время для ограничения королевского самодержавия в Швеции. Эта партия готова была отдать престол тому, кто больше сделает уступок. Нерешительный и неопытный голштинский герцог не воспользовался временем; тотчас после смерти Карла XII он мог бы привлечь на свою сторону войско и заставить провозгласить себя королем, но не сделал этого. Тетка предупредила его: она дала сенату обещание ограничить королевскую власть и получила корону в марте 1719 года. Голштинский герцог уехал из Швеции. Либералы, ненавидевшие Герца как чужеземца, постарались погубить голштинского дипломата. Он был казнен отрублением головы в Стокгольме.

Ульрика Элеонора, однако, не отказалась продолжать переговоры с царем и отправила новых уполномоченных: Лилиенстедта и прежнего товарища Герца – Гилленборга. Шведские уполномоченные изменили тон и начали попугивать русских уполномоченных возможностью приступить к более выгодным для Швеции соглашениям с другими соперничествующими державами. Но проницательный Остерман не поддался на эти запугивания: он понимал хорошо состояние дел в Швеции. «Швеция, – писал он царю, – дошла до такого состояния, что ей более всего необходим мир и особенно с царским величеством, как сильнейшим неприятелем; с кем бы другим шведы ни заключали мира – это не спасет их от войны с Россией, а другие державы, войдя со шведами в союз, при всем недоброжелательстве к России, не станут проливать крови своих подданных и губить свою торговлю ради того, чтобы Швеции возвращена была Лифляндия. Если бы теперь царь нанес пущее разорение обнищавшей Швеции, то этим бы принудил шведское правительство к миру». Остерман в переговорах со шведскими уполномоченными стоял твердо на уступке России Эстляндии, Лифляндии, Ингерманландии, Выборга и части Корелии со включением крепости Кексгольма, соглашаясь со стороны России заплатить в продолжение двух лет миллион рублей. Швеция между тем примирилась с курфюрстом ганноверским, уступивши ему Бремен и Верден, пыталась склонить к особому миру и прусского короля.

Так дотянулось до июля 1719 года. Тогда, по настоянию Остермана, царь снарядил флот, под начальством адмирала Апраксина, из 30 военных кораблей, 130 галер и значительного числа малых судов; он послал на нем войско под начальством генерал-майора Ласси для высадки в Швецию. Между тем в Балтийское море вошла английская эскадра, командуемая адмиралом Норрисом, под видимым предлогом охранять английскую торговлю, но на самом деле, как справедливо подозревал Петр, в помощь Швеции в случае нужды против России. Петр прямо написал об этом Норрису, стоявшему со своею эскадрою на копенгагенском рейде. Английский адмирал в своем ответе русскому царю изъявлял удивление, что царь имеет такие подозрения. Петр остался при своем подозрении, но не показал страха перед английским королем, твердый в намерении принудить Швецию к миру своими военными действиями. Петр издал манифест, в котором главною причиною войны России со Швецией выставлялось событие в Риге, когда шведский губернатор, граф Дальберг, оскорбил русского царя, не допустив его осматривать городские укрепления. Петр указывал на свое миролюбие, с которым он в последнее время согласился начать переговоры с Карлом XII, но жаловался, что, по смерти Карла XII, шведская корона не показывает прежней наклонности к миру, напротив, желает войны, нарочно предъявляет такие требования, на которые Россия не может согласиться, и в то же время ищет враждебных для России союзов с другими государствами; это обстоятельство побуждает царя с Божьей помощью внести войну в сердце шведского королевства.

Личная печать Петра I.

Медаль на заключение Ништадтского мирного договора.

Война началась и велась очень опустошительным образом. Русские плавали по шкерам вдоль шведского берега, нападали в разных местах на города и селения, не щадили ни государственного, ни частного достояния, а более всего старались разорять шведские рудники и заводы, составлявшие важнейшее богатство Швеции. Так, на северном берегу разорили они Фурстенар и Ортулу, а 7 августа 5000 русских напали на важнейший шведский завод в Лоште, захватили там 13 000 тонн железа на свои суда, а все заведения и постройки уничтожили. На всех шведских заводах русские находили такое множество железа, что не в силах были наполнить им свои суда и бросали в море. Они истребляли повсюду хлебное зерно, убивали и угоняли скот и лошадей, уводили пленников, перебили множество безоружного народа, не успевшего спастись бегством. Апраксин истребил шесть больших городов, более сотни дворянских усадьб, 826 деревень, три мельницы и десять магазинов, разорил два медных и пять железных заводов. Генерал-майор Ласси, со своей стороны, сжег два города, двадцать одну владельческую усадьбу, 535 сел и деревень, сорок мельниц, шестнадцать магазинов и девять железных заводов, в числе которых были такие богатые, что шведы предлагали 300 тысяч рейхсталеров за спасение их от разорения. Знаменитый мануфактурный город Норчопинг предан был пламени самими жителями, лишь бы не доставался неприятелю. Самому Стокгольму угрожала опасность: 27 июля казаки достигали до Вестергалинга, в 4 милях от столицы. Муж королевы выступал против русских, но не сделал им никакого зла; они разоряли шведские берега налетом, появляясь и исчезая то в том, то в другом месте.