Алексей Ловкачёв - Синдром подводника. Т. 2

• Название: Синдром подводника. Т. 2
• Автор: Алексей Ловкачёв
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-8309-80-9

Был такой период в нашей истории, когда существовало военное противостояние двух супердержав — СССР и США. Трудное время, характеризующееся напряженной обстановкой, с внутренними тревогами и, как говорится, с расчехленными стволами орудий. Зато этот факт более полувека удерживал горячие головы от войн и кровавых конфликтов, обеспечивал мир и покой всему человечеству. Время это кануло в лету, от него осталось лишь название, придуманное мудрецами от политики — Холодная война. Но это было позже, а в ее разгар рассказчик со товарищи служили Родине, как могли, и жили, как получалось, ибо находились в составе военной системы «Военно-Морской Флот (ВМФ) — Вооруженные Силы СССР (ВС СССР)». К сожалению, уже нет ни ВМФ, ни ВС, ни защищаемого ими государства. А ведь я дважды ему присягал! Такое не выбросишь из сердца. Упразднили даже звание, погоны которого я впервые пришил к парадной тужурке в октябре 1976 года.

И вот написаны об этом эти воспоминания, как эпизод из маленькой повести, вплавленный в историю Родины. Это книга о событиях и людях, которые вошли в память и не были стерты временем. Она посвящена его величеству Военному Флоту, познанному автором за семь лет служения зрением, слухом, обонянием, нервами, эмоциями и душевными переживаниями.

---

К этому добавлю. Если, например, для пассажирского судна основной функцией является перевозка людей и все его системы подчинены идее обслуживания и удовлетворения всевозможных человеческих потребностей, то совсем другое на подводной лодке. Атомная ракетная торпедная подводная лодка является боевой платформой для размещения оружия и способна погружаться и плавать под водой. А потому здесь пассажиры исполняют роль техсостава, который набирается по минимуму, но который по максимуму совмещает многообразные обязанности, чтобы оптимально использовать отвоеванный у моря объем пространства, находящегося в прочном и легком корпусах. Поэтому подводная лодка под завязку набита разнообразнейшей по составу и назначению техникой. Это различные агрегаты, сложные приборы и механизмы, аппаратура, системы. А те закутки, которые оказались свободными от железа, пошли на размещение личного состава почти по остаточному принципу. В версии Михаил Михайловича Баграмяна тот же рассказ про танкового генерала прозвучал несколько иначе.

Грузный танковый генерал, спустившись во чрево атомной подводной лодки, оценив интерьер не очень свободного пространства, категоричным тоном, не терпящим возражений, будто он всемирно известный специалист по тесноте помещений, заявил:

— У танкистов хуже.

И далее в процессе инспекции подводной лодки твердил одно и то же, не особо выбирая новые эпитеты или слова:

— У танкистов еще хуже.

— У танкистов все равно хуже.

Видно, просидевшему всю жизнь в танке генералу (может, он и за партой в школе не сидел, а, будучи сыном полка, учился где-нибудь на бронепоезде) просто не с чем было сравнить субмарину. А если бы он провел свою жизнь в служебном кабинете то, разумеется, подводную лодку сравнивал бы с кабинетом.

И не было на этого генерала настоящего танка, зато нашла на него управу подводная лодка, ибо в итоге у него там схватило сердце. Хотя он прошел только до пятого отсека, а начал не с первого, а с третьего. И пришлось бедного и упертого танкового генерала эвакуировать не через входной люк пятого отсека, про рубочный, где ходят все нормальные подводники, я уже и не говорю, а через технический люк, где на подлодку загружают продукты и громоздкое оборудование. А чтобы при подъеме наверх гостя не повредить, ему подмышки поддели помочи-стропы. Я даже не представляю, как над бедным генералом глумливо издевались гораздые на это подводники.

В итоге подводный люд из уст танкового генерала услышал такие крылатые бронебойно-непробиваемые слова:

— А в танке все-таки лучше.

В общем, после такого сложного и мучительного кантования дражайшего тела генерал изменил свое мнение и пришел к выводу, что пальму первенства следует уступить подводникам, так как условия обитания в танке комфортней.

Вывод: Военно-морская повседневная жизнь подтверждает, что не всякий кулик свое болото хвалит, а если рекламирует, то лишь до наступления реальных обстоятельств. Поэтому не торопись хвалить свое и хаять чужое. Кто знает, может в скором времени и на другое придется посмотреть иначе.

«15 октября 1980 г.

Приказ № 0162 по дивизии о допуске к ЯБП:

П. А. Лучин.

Н. А. Ситников.

Домнин.

Огарков».

Хотелось бы заметить, что у Петра Александровича Лучина жизнь сложилась хорошо, впоследствии он стал командиром ракетоносца. В последнее время я иногда встречаю его на страницах интернета жизнерадостным и счастливым.

Еще одна военно-морская байка. Как-то рассказывали, что один мичман из спецтрюмных после дальнего похода извлек не то из-под реактора, не то еще из-под какого-то похожего места на корабле свою шинель. Надел ее и как порядочный военнослужащий после окончания ратного будня отправился домой. Правда, этот его поход домой, как у любого военного, который служит на атомной подводной лодке, пролегал через контрольно-дозиметрический пост (КДП), где его попридержали моряки-дозиметристы. На этом самом КДП установлен турникет, который имеет своей обязанностью замерять уровень радиации подводника. Вот и мичману предложили провериться.

Мичман встал в профиль на специальное возвышение и потянул на себя массивную раму турникетной установки. А в ответ получил красным таблом по другому конкретному месту: «Загрязнено!».

Дисциплинированные моряки-дозиметристы тут же проверили трюмного обитателя прибором, на котором не хватило шкалы, чтобы предъявить им показания в рентгенах или бэрах. Мичман деловито снял свою кольчужку и просто вытряхнул ее на бдительных дозиметристов, затем снова надел и снова замерил уровень радиации. Она оказалась почти в норме. Видать, не хотелось ему расставаться с привычной душегрейкой — шинелью, а может, просто не было другой.

В другом случае мичман, сраженный временным «недугом», возникающим после недопития, проспал где-то невдалеке от реакторного отсека, пока другие товарищи на аварийной лодке боролись с радиацией. При этом он получил минимальную дозу облучения в отличие от остальных. Не знаю, насколько правдива эта байка: за что купил, за то и продал.

«16 октября 1980 г.

Сообщить Шишкину ФИО О. В. Артемова и его допуск к самоуправлению катером.

Проверить готовность катера к выходу:

Продовольствие на 10 суток.

Топливо, вода, масло под завязку.

АСС (аварийно-спасательные средства) укомплектованы.

Документация — формуляры.

Оперативно-учетная карточка.

Весь личный состав — побрит, стрижен, на месте.

Матчасть в строю.

Убывающий в ремонт торпедолов «ТЛ-9», был укомплектован по полной схеме. Для окончательного порядка оставалось кроме готовности катера передать информацию о командире торпедолова некоему Шишкину.

Партсобрание:

вызов на партийное бюро коммунистов Ловкачева и Киреева с отчетом о работе способствовал повышению качества их работы в наведении строгого уставного порядка среди членов штабной команды;

на отчетно-выборном комсомольском собрании, учтя партийные рекомендации, в комитет введены кроме оставшегося Ловкачева коммунист Киреев и кандидат в члены КПСС В. А. Васильев. Думаю, что это поспособствует становлению воинской дисциплины штабной команды на более высокий уровень;

все еще недостаточно четко действует взаимосвязь парторганизация-комсомол; коммунисты недостаточно и не в полной мере используют воспитательные меры в работе с личным составом штабной команды;

Оставаясь секретарем комитета ВЛКСМ, я отчитывался по партийной и комсомольской линиям за состояние пресловутой дисциплины среди членов штабной команды. На партийном бюро мне и работнику политотдела, ответственному за комсомольскую работу в соединении, лейтенанту Кирееву было указано на недостатки. Да, нам прочистили мозги, что не было лишним. Для укрепления связи партийной и комсомольской организаций в состав комитета комсомола ввели кандидата в члены КПСС В. А. Васильева, флагманского специалиста по физической культуре и спорту.

Кстати, о В. А. Васильеве — флагманском мускуле. Его спортивной специализацией была вольная борьба. В некотором смысле поучительной оказалась его история вступления кандидатом в члены КПСС. Васильев В. А., имеющий активную жизненную позицию, но не по тем направлениям что надо, по моим представлениям, ко вступлению в партию был не готов — не обладал требуемыми моральными качествами. Да и по мнению комсомольцев — моряков штабной команды, он был ушлым и пробивным делягой, и для звания коммуниста явно не подходил. Об этом они говорили вслух. И тогда же я высказал свое мнение, а заодно и подсказал им:

— От вас же зависит, станет Васильев коммунистом или нет. Пусть каждый из вас на комсомольском собрании, где будет утверждаться его характеристика, проголосует по совести, и дорога в партию ему будет закрыта.

Собственно, так и случилось. Правда, без моего участия и с точностью до наоборот. Когда я был в отпуске и отсутствовал не только на рабочем месте, но и на Дальнем Востоке, было проведено собрание и комсомольцы «принципиально» и дружно выдали В. А. Васильеву положительную характеристику, что было благословением для поступления в партию. Видимо, зная мою позицию в отношении Васильева, собрание специально провели без моего участия, ибо я как секретарь ВЛКСМ мог повлиять на его решение.

А когда я вернулся из отпуска, то по прошествии некоторого времени моряки начали мне жаловаться:

— Товарищ мичман, ну как это так? Васильева приняли в партию… Ведь он же не достоин звания коммуниста!

На подобные претензии меня подмывало ответить зло, но злиться было поздно:

— Вы же сами на комсомольском собрании выдали ему положительную характеристику. Так чего теперь от меня хотите? Может, думаете, что я волшебник и сам-один могу его исключить из кандидатов в члены партии?