Филип Дик - Предпоследняя правда

• Название: Предпоследняя правда
• Автор: Филип Дик
• Жанр: Научная Фантастика

Филип К. Дик (1928 — 1982).

Величайший визионер от фантастики XX века.

Один из оригинальнейших писателей прошедшего столетия.

Человек, непрестанно задававший читателям один и тот же вопрос: «Насколько реальна РЕАЛЬНОСТЬ?»

Филип К. Дик. Автор, для творческого наследия которого «не работают» никакие эпитеты!

Перед вами — Филип К. Дик каков он есть.

Разный. Всегда — разный. И всегда — ВЕЛИКИЙ.

Филип К. Дик. Писатель, каждое произведение которого — дверь в иной мир. В мир забавный, но чаще — страшный.

Содержание:

   Доктор Смерть, или Как мы жили после бомбы (роман, перевод П. Киракозова).

   Предпоследняя правда (роман, перевод П. Киракозова).

   Мы вас построим! (роман, перевод Т. Мининой).

   Маленький чёрный ящичек (рассказ, перевод А. Лидина).

---

— Меня тут просят поставить песенку «Какой ты у меня красивый», — сообщил Дэнджерфилд. — Вы не против? Может, кто-нибудь помнит «Сестер Эндрюс»? Ладно, тем не менее, старое доброе американское правительство, хотите верьте, хотите — нет, снабдило меня записью этой древней, но всеми любимой вещицы… Похоже, они решили, что на Марсе я стану чем-то вроде капсулы времени, — хихикнул он. — Ладно, по просьбе одного старого чудака из района Великих озер ставлю «Какой ты у меня красивый». Поехали!

Зазвучала звонкая и старомодная музыка, и присутствующие облегченно разошлись по своим местам.

Оставшись стоять возле своего стула, Бруно Блутгельд слушал музыку и думал: «Просто не верится. Ведь этого парня там, наверху, больше нет; ведь я приказал ему исчезнуть. Нет, это какая-то шутка. Обман. Я знаю, что такого попросту не может быть.

Как бы то ни было, — наконец пришло ему в голову, — похоже, придется поднапрячься как следует. Начну все заново, и теперь уже на всю катушку». Никто не обращал на него внимания — все снова слушали радио — поэтому он отошел от стула и незаметно вышел на улицу в ночную темноту.

Вдалеке виднелась торчащая над домиком Хоппи Харрингтона антенна. Она тускло светилась, пульсировала и гудела. Бруно Блутгельд, направляясь к привязанной неподалеку лошади, недоуменно разглядывал загадочное устройство. «Интересно, что там делает этот калека? — В рубероидном домике горел свет — Хоппи явно был чем-то занят.

Нужно включить и его тоже, — сказал себе Блутгельд. — Он должен перестать существовать, как и все остальные, поскольку является таким же злом, как и они. А может быть даже и большим».

Проходя мимо домика Хоппи, он послал в его сторону коротенькую мимолетную команду на уничтожение. Однако, свет внутри продолжал гореть, а антенна по-прежнему гудела. «Нет, похоже, придется заняться этим вплотную, — понял Блутгельд. — Просто сейчас не до того. Ничего, всему свое время».

Погруженный в размышления, он двинулся дальше.

Глава 13

Билл Келлер ощутил рядом с собой какое-то маленькое существо — улитку или слизняка — и тут же перебрался в него. Но его ждало разочарование. Существо оказалось слепым. Он проник в него, но по-прежнему не мог ни видеть, ни слышать.

— Пусти меня обратно, — в панике обратился он к сестре. — Смотри, что ты наделала, ты нашла мне совсем не то. «И сделала это нарочно, — подумал он, начиная шевелиться. Он двигался и двигался, пытаясь найти ее.

Если бы я только мог протянуть руку. Вытянуть ее вверх. Но у него не было рук, да и вообще не было никаких конечностей. Кто же я теперь такой? — спросил он сам себя, пытаясь выпрямиться. — Как называются эти штуки там, наверху, которые еще ярко сверкают? Эти огоньки в небе… разве я смогу их увидеть, если у меня нет глаз? Нет, — понял Билл, — не смогу».

Он продолжал двигаться, то и дело поднимаясь насколько это было возможно, затем опускался и полз дальше — единственное, что оказалось доступным ему в этой новой жизни, в жизни снаружи в собственном теле.

Уолт Дэнджерфилд сидел скрючившись от боли в кабине спутника, обхватив голову руками. Боль в животе усиливалась, менялась, и целиком поглощала Уолта до тех пор, пока он не перестал воспринимать окружающее.

И тут ему показалось, будто что-то мелькнуло в иллюминаторе. Какая-то далекая вспышка на самом краю темного диска Земли. «Что это может быть? — спросил он себя. — Может, взрыв, вроде тех, из-за которых он навеки застрял здесь, на орбите несколько лет назад? Может, снова началось?»

Встав и подойдя к иллюминатору, он, затаив дыхание, уставился во тьму. Текли секунды, но больше вспышек не было. Да и та, которую он видел была какой-то странной — тусклой и размытой настолько, что казалась нереальной, как будто ему все просто привиделось.

«Как будто, — подумал Дэнджерфилд, — это было воспоминание о случившемся, а не произошло на самом деле. Должно быть, нечто вроде космического эха, — наконец, решил он. — Последний отзвук дня катастрофы, до сих пор витающий в пространстве… только уже совершенно безобидный».

Тем не менее, он почувствовал, что испуган. Как и грызущая его изнутри боль, этот сполох был слишком странным, чтобы быть воспринятым как должное. В нем таилась какая-то опасность, и забыть его было невозможно.

«Я серьезно болен, — повторил Уолт про себя. — Неужели они не смогут снять меня отсюда? Неужели мне суждено торчать здесь, наверху до скончания века?»

Для себя он поставил баховскую мессу си-минор. Могучий хорал затопил кабину спутника и позволил ему ненадолго забыться. Боль в животе, тусклая вспышка там, снаружи, все это на время отошло на задний план.

— Kyrie eleison , — пробормотал он. — Господи помилуй. Греческие слова, вкрапленные в латинский текст; довольно странно. Остатки прошлого… все еще живого, по крайней мере для него. «Поставлю-ка я эту мессу для Нью-Йорка, — решил он. — Думаю, им понравится, там ведь всегда было полным-полно интеллектуалов. Почему я всегда должен ставить только то, что заказывают? На самом деле, я должен учить их, а не потакать им. В особенности, — подумал Дэнджерфилд, — если мне не придется торчать здесь слишком долго… да, лучше напоследок поднапрячься, и успеть сделать побольше».

Тут спутник резко дернулся. Уолта швырнуло на переборку, он едва успел уцепиться за что-то, как толчок повторился, потом последовала серия более слабых толчков, с полок посыпалась какая-то дребедень, что-то со звоном разбилось. Он ошеломленно оглядывал кабину.

Может быть, метеорит?

Ощущение было такое, будто его спутник кто-то обстрелял.

Он выключил музыку и стал напряженно прислушиваться. В иллюминатор он заметил где-то вдалеке еще одну неяркую вспышку взрыва. «Так они меня, пожалуй, и впрямь достанут. Но почему? Ведь я все равно долго не протяну… так не проще ли подождать?» И тут ему в голову пришла еще одна мысль: но ведь, черт побери, я пока жив, и лучше мне вести себя, как живому. Нет, я пока еще не умер.

Уолт включил передатчик и сказал в микрофон:

— Извините за паузу, — сказал Дэнджерфилд. — Просто мне вдруг так поплохело, что пришлось прилечь. Вот я и не заметил, что пленка кончилась. Как бы то ни было…

Тут он рассмеялся таким знакомым всем смехом, тем временем вглядываясь во тьму пространства, и ожидая очередной странной вспышки. Вскоре полыхнуло снова, только где-то совсем далеко… он облегченно перевел дух. Может, они его и не достанут. Похоже, его точное местоположение не известно, и стреляют наугад.

«Поставлю-ка я им назло самый заезженный шлягер, — решил Уолт. — „Какой ты у меня красивый“, да, пожалуй, это подойдет». Довольно насвистывая, он принялся ставить нужную кассету. Вот уж назло, так назло. Наверняка это станет большим сюрпризом для тех, кто пытается его прикончить — если, конечно, именно это было их целью.

«Может, им просто надоела моя дурацкая болтовня и мое чтение, размышлял Дэнджерфилд. — Если так… что ж, им должно понравиться».

— Я вернулся. По крайней мере, на какое-то время. Так, о чем я собирался рассказать? Может, кто-нибудь помнит?

Толчков больше не было. У него появилось чувство, что некоторое время они не повторятся.

— Погодите-ка, красная лампочка горит. Значит, кто-то вызывает меня снизу. Минутку.

Дэнджерфилд выбрал на полке нужную пленку и вставил ее в магнитофон.

— Меня тут попросили поставить «Какой ты у меня красивый», — объявил он, и мрачно улыбнулся, представив себе кислые мины на лицах своих слушателей. «Что, съели? — подумал Уолт. — Дэнджерфилд отвечает вам „Сестрами Эндрюс“. Все еще улыбаясь, он включил магнитофон.

Эди Келлер с волнением наблюдала за медленно ползущим по земле червяком. Она точно знала, что ее брат сейчас находится в нем, поскольку внутри нее, внизу живота она ощущала лишь сознание червяка, в котором лишь монотонно повторялось «Бум-бум-бум», как будто эхо какого-то загадочного червякового процесса.

— А ну-ка, прочь из меня, червячище! — грозно скомандовала она и рассмеялась. Интересно, что сейчас думает червяк по поводу своего нового образа жизни? Небось, так же ошалел, как и Билли. «Главное, присматривать за ним, — сообразила Эди, имея в виду извивающегося на земле червяка. — А то как бы его не потерять». — Билл! — позвала она, наклоняясь к брату, — видел бы ты, какой ты смешной. Представляешь, весь такой длинный и красный. — А потом подумала: как же я не сообразила! Нужно было поместить его в тело какого-нибудь другого человека. Тогда все встало бы на свои места — у меня появился бы настоящий брат, с которым можно бы было играть.

Но, с другой стороны, тогда внутри нее поселился бы совершенно чужой человек, а это было уже куда менее заманчиво.

«Интересно, кого бы можно было для этого использовать? — прикинула Эди. — Одного из школьников? Или взрослого? Наверняка, Билл предпочел бы стать взрослым. Может, мистера Барнса? Или Хоппи Харрингтона, который и так боится Билла. Или… — тут она едва не пискнула от восторга, — маму. Это ведь проще простого, я всегда могу прижаться к ней, прилечь рядом… и тогда Билл перейдет в нее, а внутри меня окажется мама. Разве не чудесно? Тогда я могла бы заставлять ее делать все, как я захочу. А она больше не сможет меня понукать.