Иван Тюленев - Крах операции «Эдельвейс»

• Название: Крах операции «Эдельвейс»
• Автор: Иван Тюленев
• Издательство: «Ир»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Генерал армии Иван Владимирович Тюленев — один из славных советских военачальников, которые стояли у истоков Советских Вооруженных Сил. Его жизненный и боевой путь пролег через три войны: первую мировую, гражданскую и Великую Отечественную. Новая книга генерала армии И. В. Тюленева «Крах операции „Эдельвейс“» — свидетельство того, что он — один из ветеранов нашей Советской Армии, крепко хранит в памяти события минувших лет и стремится сделать их достоянием широких масс.

---

Вслед за этим были освобождены Майский и Котляревская, ряд мелких степных селений и хуторов.

Пленный командир 10-й роты 70-го полка 11-й пехотной дивизии Отто Бауэр, который до войны был доктором медицины, с ужасом рассказывал, что солдаты видели, как их торопят, приказывают в пути уничтожать грузовики, подрывать орудия и портить другое военное имущество. Уже на третий день отступления пошли разговоры о том, что немецкая армия не отходит от Терека, а бежит. Ясно было — случилось что-то очень тяжелое, а от солдат и даже от нас, ротных офицеров, это скрывалось. Солдаты все чаще стали отпускать ядовитые словечки насчет отступления, называя его «славный отход».

Теперь уже, не таясь, начали писать в письмах, что их обманывают, выдают самое настоящее бегство за планомерное отступление.

У гитлеровских стратегов в то время появилось два термина, которыми они пытались как-то предотвратить развал в воинских частях: «эластичная оборона» и «планомерный отход». Они говорили, что это своеобразный тактический прием, с помощью которого они выманят на себя советские группировки и неожиданным ударом повернут их вспять. Это, конечно, был просто пропагандистский трюк военной машины рейха. Они, видимо, даже забыли в тот момент изречение своего стратега Мольтке, который писал, что «терпит поражение тот, кто перестает верить в саму военную идею…».

Ефрейтор Аугсен из 123-го полка 50-й пехотной дивизии дал на допросе довольно четкую картину «славному отходу»:

«Тяжелое впечатление производило то, что при отступлении мы все уничтожали и взрывали. Невольно приходила в голову мысль, на Кавказе нам больше не бывать! Ясно, что при „стратегическом отступлении“ всего не уничтожают… Все, что мы не могли надеть на себя, нам пришлось уничтожать, в том числе и зимнее обмундирование, доставшееся с таким трудом. Мы ошеломлены, что у русских оказалось столько превосходного оружия и такое огромное количество солдат…»

Вместе с группой командиров довелось мне побывать в освобожденном Нальчике. Там, где стояли здания Дворца пионеров, педагогического училища, Кабардино-Балкарского драматического театра, республиканской библиотеки, санаториев и домов отдыха, остались груды развалин.

«Кратковременное хозяйничание немецко-фашистских оккупантов на территории Кабардино-Балкарии дорого обошлось трудящимся республики. Были полностью уничтожены все промышленные предприятия, разграблено имущество колхозов, совхозов, МТС, разрушены школы, кинотеатры, дома культуры, библиотеки. Ущерб, который причинили Кабардино-Балкарии фашистские оккупанты, оценивался почти в 2,5 миллиарда рублей…»[50]

Фашисты казнили 4,5 тысячи граждан Кабардино-Балкарии. Среди них были партийные и советские работники, активисты, старики и дети.

В Нальчике особенно свирепствовали фашистские банды из горнострелкового батальона «Бергман», которым командовал капитан Теодор Оберлендер, ставший впоследствии министром в правительстве ФРГ при канцлере Аденауэре. Гитлеровские палачи уничтожили сотни мирных жителей. В противотанковом рву на подступах к городу было обнаружено не менее шестисот трупов истерзанных советских людей.

Освобождение Нальчика имело важное значение в ходе всей операции по преследованию гитлеровцев. Лондонское радио, комментируя успехи советских войск на Северном Кавказе, сообщало: «Захватив Нальчик, русские овладели городом, который мог бы служить немцам прекрасной зимней квартирой. Но значение занятия Нальчика этим не ограничивается. Имея Нальчик, немцы загнали клин в русские позиции и угрожали узловому пункту трех железных дорог. Захватив Нальчик, русские ликвидировали клин, и отныне эти три железные дороги переходят в руки Красной Армии…

Учитывая это, можно без преувеличения сказать, что русские достигли значительного успеха. Наконец, и это особенно важно, надо учесть, что немцы уже не приближаются к богатейшим нефтяным источникам Кавказа, а, наоборот, все больше отдаляются от них».[51]

Шло время, однако организованного, четкого и планомерного преследования у Северной группы войск не получалось. Не хватало опыта наступательных боев, не хватало сил, техники. Лесные и предгорные дороги осложняли продвижение вперед.

За три дня боев войска группы смогли продвинуться только на 25–60 километров. Штаб потерял связь с армиями и подвижными соединениями фронта.

И. В. Сталин был вынужден 8 января вновь телеграфировать мне и командующему Северной группой войск генералу И. И. Масленникову: «Третий день проходит, как вы не даете данных о судьбе ваших танковых и кавалерийских групп. Вы оторвались от своих войск и потеряли связь с ними. Не исключено, что при таком отсутствии порядка и связи в составе Северной группы ваши подвижные части попадут в окружение у немцев. Такое положение нетерпимо.

Обязываю вас восстановить связь с подвижными частями Северной группы и регулярно два раза в день сообщать в Генштаб о положении дел на вашем фронте.

Личная ответственность за вами».[52]

…Каких только зим не приходилось мне пережить за свою военную службу: февральскую слякоть на фронтах первой мировой войны, январские стужи в Поволжье в годы гражданской, ураганные обжигающие ветры на Каспии, декабрьские и мартовские морозы Подмосковья. Но нечто неповторимое довелось мне испытать в январские дни в бурунных степях Ставрополья. Такое — не забывается. Снежный смерч, вобравший в себя колючий снег и песок, превращал день в мрак, валил с ног, проникал сквозь едва заметные щели, иглами колол лицо, затруднял дыхание.

В этих условиях гвардейские части с боями прошли по Ставрополью и Кубани сотни километров, освободили около 2 тысяч населенных пунктов.

11 января 1943 года передовые части Закавказского фронта вступили в Пятигорск. Один из армейских корреспондентов, шедший с нами в наступление, рассказывал мне:

— Вместе с сержантом-разведчиком мы прежде всего устремились на Лермонтовскую улицу, к домику, где умер великий поэт. Хотелось поскорее увидеть, уцелела ли эта святыня, дорогая сердцу каждого советского человека, не надругались ли над ней гитлеровцы?

На дверях увидели листок со свастикой: «Реквизировано и взято под охрану штабом Розенберга и местной комендатурой, согласовано с Высшим командованием армии. Вход в здание и снятие печати запрещено».

«Что за распоряжение? — думаю. — Откуда такое бережное отношение к реликвиям русской культуры!»

А дело все объяснялось просто. 4 сентября домик Михаила Юрьевича Лермонтова посетил нацистский писатель Зигфрид фон Фегезак, заявивший, что отныне «домик будет содействовать ознакомлению немцев с русской литературой и даст понятие о России». Сам же фон Фегезак стал допытываться у сотрудников музея Елизаветы Яковлевны Яловкиной и Натальи Владимировны Капиевой, где находятся рукописи Лермонтова и другие ценные экспонаты. Ему не терпелось завладеть этими сокровищами — отсюда его беспокойство за сохранность домика Лермонтова.

Зато с местом дуэли поэта у подножья Машука, где стоит обелиск, фашисты не поцеремонились.

Город за городом, селение за селением освобождали от фашистских оккупантов наши бойцы: Минеральные Воды, Железноводск, степной город Буденновск, Кисловодск…

21 января был освобожден Ставрополь, 24 — Армавир. Другая группа войск Закавказского фронта вышла из горных ущелий Приморья в кубанские степи, вырвала из рук врага город нефтяников Майкоп, а за ним и Краснодар.

24 января Ставка Верховного Главнокомандования приказала вывести Северную группу войск из состава Закавказского фронта и преобразовать ее в самостоятельный Северо-Кавказский фронт. Командующим был назначен генерал-лейтенант И. И. Масленников, членом Военного совета генерал-майор А. Я. Фоминых, начальником штаба генерал-майор А. А. Забалуев.

В состав Северо-Кавказского фронта включались войска 9, 37, 44 и 58-й армий, 4-й Кубанский и 5-й Донской гвардейские казачьи кавалерийские корпуса и все остальные соединения и части Северной группы войск, а также 4-я воздушная армия.

С каждым днем войска Северо-Кавказского фронта продолжали развивать наступление. Уже ничто не могло сдержать натиска советских воинов. Операция «Эдельвейс», задуманная Гитлером, трещала по швам.

К началу февраля «северокавказцы» подошли к Азовскому морю и закрепились на важных рубежах в районе Ейска, Новобатайска. В этот момент из состава Северо-Кавказского фронта была передана Южному фронту конно-механизированная группа и 44-я армия. Остальные войска получили приказ: вместе с Черноморской группой войск Закавказского фронта уничтожить гитлеровские соединения, отступавшие с Северного Кавказа на Тамань.

Войска фронта с боями прошли более 600 километров. Были освобождены Северная Осетия, Чечено-Ингушетия, Кабардино-Балкария, Ставропольский край, районы Ростовской области и Краснодарского края.