Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

• Название: Приключения 1972-1973
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1973

В новом сборнике читатель найдет произведения как уже известных ему...

---

– Одежду Лоренц могла унести и сама, скажем, в химчистку, – возразил Озоллапа.

– Трубек проверил в Риге все приемные пункты, был в ломбарде. Нигде не обнаружил вещей, принадлежащих Лоренц. А комод! Ведь в нем были перерыть все ящики.

– Шкатулку с сокровищами искали?

– А ты не смейся. У таких старушонок водятся и золотишко, и прочие «фамильные драгоценности». Соседи могли о них пронюхать.

– Все это так, но не проще ли было соседям найти подходящее время днем в отсутствие Лоренц и очистить ее квартиру без помех.

– Лоренц не выходила из дому целыми днями. А если и уходила, то обычно возвращалась очень скоро.

– А ночевала она ведь тоже дома!

– Ночью человек спит. Вероятно, вор рассчитывал провернуть все втихую. Но просчитался. Лоренц проснулась, подняла крик…

Озоллапа бросил размочаленную травинку.

– Из твоих рассуждений вытекает, что Зента Саукум вообще не имеет отношения к убийству. Каким же образом она могла так подробно, а главное, точно описать картину преступления?

Дзенис ожидал этого вопроса.

– Я полагаю, ограбление совершалось с ведома девушки, возможно, даже в ее присутствии. Но Зента не ожидала, что дело примет мокрый оборот. А когда увидела кровь, бросилась бежать. В смятении заперла дверь. И потому убийца вынужден был уходить через окно.

– Но перед этим решил на всякий случай залепить бумажками дверь к соседям?

– Да, здесь действительно не все сходится, – согласился Дзенис. – Вероятней, что он бежал через окно умышленно. Да конечно же! С вещами куда спокойней можно прокрасться через соседний сад в переулок.

– М‑м… – задумчиво и неопределенно промычал Озоллапа. – Если в деле участвовала Саукум, то для чего же было пользоваться дверью за шкафом? Девчонка ведь могла впустить своего дружка из коридора.

– Могла. Но для этого ей пришлось бы ночью вставать: значит, лишний шум. Надежней было заранее отпереть дверь за шкафом.

– Допустим. Но почему Саукум сама не пыталась найти эти мифические драгоценности? Ведь ей это было куда сподручней.

– Кто сказал, что не пыталась? Но, как видно, не хватало опыта.

– Почему же не выдает убийцу? Почему все берет на себя?

– Неизвестно. Быть может, любит, боится мести.

Озоллапа встал с пенька.

– А если все‑таки она сама…

– У Саукум не было никакой необходимости заклеивать дверь или открывать окно. Вещи убитой у нее так и не найдены. В Норильске она ничего не продавала. Это уточнено.

– А в Риге?

– Ив Риге нет. Она уехала на следующее утро. К тому же Соколовский в оперативном порядке проверил все скупочные и комиссионки. Пропавших вещей нигде нет.

– Теперь ты сам себе противоречишь, – заметил Озоллапа. – Саукум говорит, что вещей не брала. И ты теперь это подтверждаешь. Одним словом, девушка не лжет. С какой же стати ей не верить?

– Но тем не менее вещи пропали. Кто‑то их взял. Нет, Лаймон, быть может, Саукум и соучастница преступления, но ни в коем случае не его главный исполнитель.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Одному обстоятельству я и сам вначале не придал значения. Мне помог адвокат Робежниек. Почитай‑ка еще раз судебно‑медицинское заключение. Череп раздроблен у правого виска.

– Возможно, Саукум левша?

– В том‑то и дело, что нет.

– А если удар нанесен все‑таки правой рукой? Допустим, Саукум напала сбоку.

Пушистая белочка, шурша коготками по коре, сбежала вниз по стволу сосны и кинулась наутек. Дзенис следил за ней взглядом. Неожиданно он увидел за кустом кострище. На нем лежали два кирпича. По всей вероятности, какая‑то компания жарила шашлык.

– Проведем небольшой следственный эксперимент. – Дзенис шагнул к кирпичам. – Алида Лоренц была убита именно таким кирпичом. Возьми его и несколько раз подряд как следует замахнись.

Растопырив пальцы, прокурор поднял кирпич, размахнулся раз, другой, третий… После пятого замаха он едва не выронил кирпич и опустил руку.

– К чертям, я тебе не Жаботинский.

– Не думаешь ли ты, что Зента Саукум – Алоиз Туминьш? Восемь, десять ударов тяжелым, тупым предметом – гласит заключение экспертизы. А у девушки рука узкая, маленькая. Вряд ли она могла нанести столько сильных ударов кирпичом даже правой рукой, не говоря уж о левой.

– Постой! А брызги крови на стене? Ведь они говорят о том, что убитую били в то время, когда она лежала в постели?

– Саукум это категорически отрицает. Вот и еще одно противоречие в ее показаниях.

Озоллапа закинул кирпич в кусты.

– По‑твоему, преступник – мужчина?

– Об этом свидетельствует и окурок с характерным для мужчины отпечатком зубов. Окурок найден на месте происшествия. Если верить свидетелям, то Алиду Лоренц мужчины не посещали, по крайней мере, в последнее время. И наконец, телефонные звонки.

– Какие звонки?

– Страуткалнам несколько раз звонили и предупреждали, что врачу придется худо, если она будет вмешиваться в ход следствия.

– Звонил мужчина?

– Нет, женщина. Какая разница. Зента Саукум в это время была уже в Норильске.

– Выходит, тут замешана целая компания.

– Возможно.

– Чем дальше, тем путаней. – Озоллапа прошелся, вернулся назад. – Вот что. Я слушал тебя внимательно. Теперь ты выслушай меня. Следствие по этому делу, конечно, имеет немало изъянов. Тем не менее Зента Саукум была и остается соучастницей преступления. Это не вызывает у тебя возражений?

– Нет.

– Саукум осудили на семь лет. Если бы теперь удалось доказать правоту одной из твоих версий и задержать главного виновника, то преступление было бы квалифицировано как убийство с целью ограбления. Зента Саукум как соучастница получила бы те же семь лет, а то и побольше. Чего же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы был соблюден один из основных принципов социалистической законности – неотвратимость кары за всякое преступление. Убийца на свободе, и его надо найти. Я же не просил оправдания Саукум, но требовал доследования дела.

– Легко сказать – доследования. Это брак в нашей работе. Ты знаешь – я не из тех, кто боится ответственности. Но если уж передали дело в суд…

– То мы обязаны отстаивать честь мундира?

– Надо отстаивать свою точку зрения, но не к чему себя сечь, подобно гоголевской унтер‑офицерской вдове.

– Так что же для тебя важней – справедливость или папка с делом? На мой взгляд, лучше признать ошибку сразу, а не усугублять ее.

– А ты подумал, к чему это может привести? Хорошо, мы опротестуем приговор суда, заново начнется следствие. Где гарантия того, что удастся найти настоящего виновника? Теперь, спустя столько времени. Сомнительно! Но может произойти нечто другое, похуже. Вдруг на новом следствии Саукум откажется от своих показаний, начнет все отрицать. Что тогда? Все наше обвинение, плод долгого расследования, пропадет даром. Доказательств виновности Саукум останется слишком мало, и мы будем вынуждены освободить ее и принести свои извинения, несмотря на то, что уверены в ее причастности к преступлению. Что тогда запоет твоя мудрая и безупречная совесть? Где окажется справедливость? Не лучше ли оставить все как есть? По крайней мере, хоть один преступник осужден.

На лице Дзениса не пошевелился ни один мускул.

– То, о чем ты говоришь, не что иное, как беспринципный компромисс, – негромко сказал он.

Озоллапа сложил руки за спиной и наклонил голову.

– Значит, так: вчера я санкционировал арест Саукум, утвердил обвинительное заключение, передал дело в суд. А на другой день, когда Саукум уже осуждена, сам же потребую отмены приговора, дополнительного следствия по делу. И в этом ты видишь принципиальность!

Озоллапа молчал. Он понимал – прокурор должен быть внутренне убежден, бесповоротно уверен в том, что принятое им решение – единственно верное. В деле Саукум Дзенис пошатнул его, Озоллапы, прокурорскую убежденность.

Да, конечно, в любом уголовном деле необходимо точно установить факт преступления, его детали. Но это лишь часть работы следователя. Не менее важно узнать, что побудило человека к преступным действиям. Задача следователя – анализировать поведение обвиняемого, мотивы поступков, попытаться найти им объяснение, хотя бы с точки зрения самого обвиняемого. Да, такого анализа в деле Зенты Саукум не было.

Ветер стих, деревья стояли неподвижно, словно боялись помешать раздумью прокурора.

– Уравнение со многими неизвестными, – изрек наконец Озоллапа. Затем повернулся к Дзенису. – Ладно, пошли. Обед, наверно, уже готов. Потом сходим взглянем на море.

ГЛАВА 3

1

После шумного и людного городского центра узенькая улица Вайрога показалась Дзенису совсем пустынной и тихой. И хотя был вроде бы самый разгар дня, здесь редко попадался встречный прохожий. По разбитому булыжнику вперевалку, громыхая и жалобно поскрипывая, ехал одинокий грузовик.

– Вот тебе и столица, – добродушно подмигнул Трубеку Дзенис. – Не отошли и на сто метров от улицы Ленина, а тут уже как в деревне.