Александр Варакин - Артефакты Российской истории

• Название: Артефакты Российской истории
• Автор: Александр Варакин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-85689-043-2

Интересно написанное, живое и документально аргументированное исследование о таинственных случаях из истории России, Русского государства и славянских племен. Поднимаются таинственные, загадочные и просто недостаточно исследованные случаи из истории.

---

В отличие от других авторов (исключая, вероятно, лишь Льва Николаевича Гумилева), Н. Новгородов приводит, не умалчивая, и «технологию» того процесса, как эти народы, независимо от того, где они пребывали прежде, попадали на Таймыр. Ведь ни с чего они там породиться не могли. Следовательно, нужен ответ на вопрос: как они туда попали?

Цитата: «В 1997 г. мною была опубликована гипотеза о Таймырской локализации Бореальной Прародины. Предполагается, что концентрация евроазиатских племен на острие евроазиатского клина (п-ов Таймыр) произошла закономерно в ходе преследования стад копытных, мигрировавших на север за отступающими климатическими зонами в конце последнего оледенения (около 12 тысяч лет назад). В ходе климатического оптимума, наступившего после отступления ледника, эта концентрация привела вначале к созданию языковой общности, называемой лингвистами бореальной или ностратической, а закончилась формированием протоцивилизации, оказавшей существенное влияние на становление культур Шумера, Египта, Хараппы, Крито-Микен, Хеттского царства и других цивилизаций и народов. Завершившее климатический оптимум резкое похолодание привело к пульсационно-веерному исходу из Таймырской Прародины, в котором участвовали ведийцы, авестийцы… (далее уже цитировалось).

Неизбежная при выходе из сибирской тайги в степи резкая смена жизненного уклада требовала от переселяющихся народов длительной остановки в зоне лесостепи, до 600–900 лет, как об этом упоминается в Авесте. Чрезвычайно благоприятные, даже буквально идиллические геолого-гидрогеологические, ландшафтные и климатические особенности Томского Приобья обусловливали остановку и накопление переселенцев на томской земле с образованием своеобразного этнического котла. Из этого время от времени перегревающегося котла по миграционному коридору в Европу уходили все новые и новые волны переселенцев. Здесь же на длительное время останавливались братья-славяне, здесь существовала Великая Русь, поименованная на западноевропейских картах Лукоморьем».

Н. Новгородов, таким образом, придерживается взгляда, отражающего некатастрофическое похолодание и медленное сдвижение народов на Таймыр. Складывается впечатление, что Таймыр — некое безразмерное пространство, где скопилось все человечество, чтобы «покипеть» в этом «котле» и в виде выбросов выйти обратно. Однако мне кажется, там могло получиться другое: «Бух в котел — и там сварился», — как сказал Ершов. То есть, возможно и вероятно, он ошибается в процессе «накопления». А вот процесс исхода показан блестяще, — а особенно томский «буфер» был, естественно, необходим. Причем, вероятнее всего, здесь Н. Новгородов смыкается по взгляду с нижегородским историком Анатолием Абрашкиным, предлагающим большинство вышедших первых народов считать древними русичами (хотя называет их более обще — ариями). Но концепция Н. Новгородова дает объяснение тому множеству «древних русичей», которые мигрировали дальше — в Европу, Сибирь, на Индостан, в Среднюю Азию, в Малую Азию и Африку. Вероятно, и в Америку тоже…

Объяснение такое: кроме Киевской и Новгородской, существовала еще Третья Русь. Убедительно показано, что эта Третья Русь находилась в Сибири, с центром примерно в Томске, на древней реке Томь (видимо, происходит от «темь», «тьма»). Вот здесь-то, в этом «буфере», и скапливались исторгнутые Таймыром народы (не всё сразу, а один за другим). И если они могли (даже обязаны были) оставаться на этой территории для адаптации на 600–900 лет, то, судя по тому, что в точке адаптации существовала именно Русь (Третья Древняя Русь), то есть общность, говорящая на древнерусском языке и живущая древнерусской культурой, то естественно: какой бы народ на протяжении тысячелетий не исходил из Третьей Руси, он исходил как носитель не только русского языка и культуры, но и (за 900-то лет!) русской, психологии. Соответственно, куда ни кинешься — везде русские.

Этот обвал, обнаруженный мною в книге А. Абрашкина «Предки русских в древнем мире» (замечательной, но без подобного объяснения), вначале поразил, поставил в недоумение, но потом я как-то привык и поверил без доказательства этой причины — откуда столько «нас»? Теперь ясно. И объяснимо то, почему те, кто «ушел» раньше (например кельты, вероятно, ахейцы и т. д.), не восприняли ни языка, ни психологии. Или шли совсем другим путем…

Но это тема больше философская, чем историческая. А исторически, пишет Н. Новгородов, происходило еще и вот что: на томской земле сделаны и делаются поразительные находки — то выглянет египетская ваза, то германское блюдо, то еще что-нибудь подобное, разнородное по своей сути и необъяснимо возникшее здесь, кажется, почти в то же время, пока в «отстойнике» (прошу не оскорбляться: это ведь ко всем относится) «адаптировался» совсем другой народ. Объяснение такое: испытывая ностальгию (900 лет все-таки!), отдельные партии народов, исшедших из гостеприимного томского «детсада», возвращались туда. Пусть ненадолго, но возвращались. И несли с собой уже ту, свою, расцветшую на новом месте культуру. Или вроде как доставляли на прежнее место своеобразный «творческий отчет» — вот, мол, мы теперь какие. Ну, это шутка, а вот позиция Н. Новгородова здесь конструктивно и многое объясняет. Мы получаем информацию о том, что была и обратная волна — по тем же хоженым дорогам.

Помню формулу, знакомую с детства, когда интересовался у учителей истории, каким путем мордва появилась именно там, в Саранске, а не где-нибудь в Краснодаре. «Сначала шли все вместе, — отвечали мне. — Потом мордва осталась здесь, на Волге, только мокша прошла чуть подальше. А другие двинулись на запад. Финны и эстонцы отправились на Север, а венгры — на Юг…» Так я узнавал и запоминал о расселении угро-финнов. Еще не зная, что угро-финны и по всей Сибири расселены, и по Америке… То есть все было гораздо, гораздо сложнее.

Ну, отвлечемся от популяризаторства работы Н. Новгородова и зададим вопрос: а только ли Томск был охвачен этим «буфером»? Или: а какого размера был «буфер», не было ли их несколько, одна ли Третья Русь имелась на Тогдашней карте?

Скорее всего, нет. Может, была Русь, Мордва, Германия — и все там, в Уральско-Сибирском регионе… Ну, допустим, на Западно-Сибирской низменности.

Или — конфедерация народов.

Единственное «неудобство» — то, что в районе Томска не найдено многого, что должно быть. А ведь должно!.. Я говорю о приличных, укрепленных городах. Городах с водопроводом, канализацией, лестницами, акведуками, дорогами, балюстрадами…

А вот на Урале найдены города. Их так и назвали: Страна Городов.

В 1987 году на Урале, в Челябинской области, группой ученых под руководством Геннадия Здановича был открыт ископаемый город Аркаим. Название условное, по имени близлежащей горы. Первое же сообщение об открытии сняло с места по-хорошему неугомонного искателя и историка, фантаста и атлантолога Владимира Щербакова, и он был на месте одним из первых. И, конечно, интуиция не подвела его: как-то так странно получается, что Владимир Иванович на протяжении почти сорока лет всегда оказывался на острие событий. Открытия как бы сами искали его, а не он их. И в Аркаиме он обнаружил то, чего ожидал: этот город буквально копировал столицу атлантов, будто был построен по чертежам.

Кольцевая конструкция города с внешней стеной, толщина которой почти та же, что у стен Трои. Радиально расходящиеся улицы. Две кольцевые улицы внутри, за стеной. Стоковая канализация, располагавшаяся под тротуарами — они деревянные, устроены на сваях. Хитроумные рвы, как бы помогающие врагу подлезть под стену и попасть в город, а на самом деле ведущие в ловушки, когда со стен и башен врага встречают в тупике, куда он попал, тучи стрел. Обширные дома площадью по двести квадратных метров. Мы знаем и по Хеттии, и по Иерихону, что это дома ариев: здесь размещались большие семьи, может быть до 3–4 поколений. Число проживавших в доме могло доходить до 50 человек. То же, или почти то же — в Трое. Всего домов в Аркаиме — около 60. Соответственно, число жителей такого города (только тех, кто жил за стенами) — 2500–3000 человек. По нынешним меркам это очень немного, но если учесть возраст Аркаима, то цифра внушительная.

Стены сооружены из сцементированного известью жидкого грунта. Как правило, это глина. Причем внешние слои стены — из темного, черного грунта, внутренние — из желтой глины. Из всех домов есть выход не только наружу (через двор — на кольцевую улицу), но и на крышу. С крыши возможно попасть на радиальную или на кольцевую стену — таким образом, движение в городе могло осуществляться как по тротуарам, так и по верхней части стен, будто по улицам.

В Аркаиме множество очагов, и это множество, говорит В. Щербаков, поражает. Кроме очага домашнего, много печей-плавилен. Жители города были хорошими металлургами, а отношение к металлургам в то время было, конечно же, трепетным. Соответственно, рассказывает Владимир Щербаков, прежде чем построить город, в первую очередь строили жилище для вождя и кузню. Дома внутри имели стены попроще — из дерева. То есть жилище разбивалось на комнаты, в которых, надо полагать, жили отдельные семьи.