Александр Беляков - В полет сквозь годы

• Название: В полет сквозь годы
• Автор: Александр Беляков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Это было 23 февраля, в Международный женский день (по старому стилю). По призыву большевиков в Петрограде бастовало около 50 заводских предприятий, 90 тысяч: рабочих и работниц вышли на улицы. Многолюдная демонстрация трудящихся прокатилась и по Владимиру. Город был неузнаваем. В самом воздухе витало нечто новое - радостное, тревожное и непонятное. Прохожие шагали по улицам торопливо и деловито, словно подгоняемые какими-то известиями. То и дело долетали новые странные и непривычные слова: "советы", "солдатские депутаты", "сепаратный мир", "коалиция", "временное правительство". А демонстранты, проходившие по главной улице с красными плакатами и транспарантами-призывами: "Да здравствует революция!", "Свобода, равенство, братство", "Долой самодержавие!", стали приближаться к нашим казармам.

Командир полка полковник Попов решил не допустить их, организовал заслон. Учебная команда полка была построена в две шеренги с винтовками и боевыми патронами. Попов верхом на белом коне разъезжал перед фронтом заслона и, когда демонстрация приблизилась, прокричал:

- Расходись!.. Назад, в город!..

В ответ раздались возгласы демонстрантов:

- Товарищи солдаты, выходите из казарм! Давайте на демонстрацию! Долой царя!

И тут командир полка приказал начальнику учебной команды открыть огонь. Тот по всем правилам распорядился:

- Заряжай!..

Солдаты вложили обоймы с патронами в винтовки.

- Первая шеренга с колена, вторая стоя... - командовал он.

Солдаты нехотя приложили винтовки "к плечу". Казалось, вот-вот произойдет непоправимое. Послышалась громкая команда:

- Пли!

Но... выстрелов не последовало! Солдаты только сработали затворами и выбросили патроны из винтовок. Это произвело магическое воздействие. Демонстранты бросились на полковника, вмиг стащили его с лошади и избили. А мы, солдаты и многие младшие офицеры, примкнули к колонне. Некоторые прицепили к шинелям и на папахи красные ленточки. По улицам города теперь шла многочисленная революционная процессия.

Политические события в стране развивались быстро. Революция свершилась. Россия искала пути в будущее, пробиваясь сквозь сеть окопов и проволочных заграждений, металась по митингам восставших полков и бесконечным заседаниям политических партий. Рабочий класс почувствовал свою силу, и хотя в Зимнем дворце заседало Временное правительство князя Львова и Керенского, в Петрограде от имени Совета рабочих и солдатских депутатов издавались приказы, писались прокламации, воззвания. Крупным шрифтом был набран приказ № 1 и манифест, начинавшийся историческими словами: "К гражданам России!"

Впоследствии Керенский заявил, что он отдал бы несколько месяцев своей жизни, только бы этот приказ не был составлен и опубликован. Но приказ уже отпечатали и разослали по многим городам. Советы рабочих и солдатских депутатов действовали!

Вскоре и у нас в полку был избран солдатский комитет, в котором я представлял 3-ю роту. В городе образовался Совет рабочих и солдатских депутатов. Товарищи доверяли мне и поручили работу в комиссии по определению годности солдат к военной службе.

В те дни прозвучал пламенный призыв: "Да здравствует социалистическая революция!" В Петроград из эмиграции вернулся вождь пролетариата Ленин.

Я прочитал немало воспоминаний, беседовал со свидетелями революции, с ее участниками. Все они с увлечением, приводя массу подробностей, рассказывают о встрече Ленина на Финляндском вокзале, о том, как рабочие подняли Ильича на руки и понесли на броневик. Как он закончил свою краткую речь лозунгом "Да здравствует социалистическая революция!" и вскищ/л над толпой руку.

В те дни европейские осведомительные агентства писали:

"Временное правительство имеет сильного противника в лице вожака большевиков профессора Ленина. Ленин известен как большой идеалист, человек на редкость честный, безукоризненный в личной жизни... В руках его приверженцев сорок тысяч винтовок и тридцать тысяч револьверов, взятых на артиллерийском складе еще в первые дни революции..." "С воскресенья в Петрограде находится Ленин, лучший специалист в области русского аграрного вопроса... По прибытии его посетили делегаты всех русских социал-демократических организаций, прося содействия в деле немедленного созыва всех русских социалистических организаций, а также партий большевиков и меньшинства. С вмешательством Ленина в русскую революцию последняя приняла совершенно новую форму..."

В сущности, европейские агентства не ошибались, истинная социалистическая революция начиналась только теперь. Ни Временное правительство, ни какие-либо другие внутренние или внешние силы не могли остановить ее развитие. И вот в Петроград, в особняк Кшесинской, уже со всей России летели поздравительные телеграммы и сведения о первомайских демонстрациях.

Первомайские торжества прошли и во Владимире. Запомнился мне этот день. Развевались флаги, сверкали на солнце медные трубы оркестров. Колонны демонстрантов шли с плакатами: "Долой войну!", "Да здравствует демократический мир!", "Земля - крестьянам!", "Восьмичасовой рабочий день!". Сменяя друг друга, ораторы выкрикивали лозунги. Но вот над толпой взмыл голос, пронзительный и грозный, который подчинил себе всех:

- Вставай, проклятьем заклейменный!..

И все запели. Пели без нот, без дирижера. Но пели так, словно от этой песни зависела судьба, словно не было на свете ничего важнее ее - песни, сочиненной двумя французскими коммунарами.

Я читал и слушал удивительнейшие рассказы о событиях, происходящих в мире под звуки этой песни. Но и сейчас, слушая ее, я неизменно вижу одну и ту же картину: рабочие и солдаты нашего 215-го пехотного полка в памятный день Первомая семнадцатого года идут во главе демонстрации по древнему Владимиру.

На съездах, при встречах и последних проводах я всегда запеваю ее одним из первых и пою до конца, вместе со всеми...

Незаметно подошло лето. Кровавое, бурное лето 1917 года.

Состав Временного правительства стал меняться, вскоре пост военного министра в нем занял краснобай А. Ф. Керенский. Под его руководством 18 июня в Галиции было начато бесславное наступление наших войск, в том числе армии генерала Л. Г. Корнилова. Сначала оно проходило с успехом: был занят город Галич, число пленных, в основном австровенгров, достигло 20 тысяч человек. Но 5 июля Гинденбург усилил войска, немцы перешли в контрнаступление и прорвали фронт на участке 130 верст.

Чтобы как-то отвлечь немцев, по указанию Керенского был организован такой же безуспешный прорыв русских войск под Сморгонью и Двинском, где были отмечены случаи невыполнения боевых приказов целыми полками и дивизиями. Печать начала писать о "развале русской армии", "о вредной деятельности социалистов-интернационалистов", "о самоуправстве Советов рабочих и солдатских депутатов, солдатских комитетов", запестрели объявления о денежном "займе свободы, 1917 года" - сроком на 54 года!

Вот в этой сложной обстановке моя рота походным порядком была направлена в город Суздаль - ловить дезертиров, которых там якобы очень много. Два перехода пешком - туда и обратно по 35 верст - я совершил впервые в жизни и, конечно, стер ноги. Дезертиров в Суздале мы не нашли, в роте же после возвращения недосчитались пяти солдат. И тут же я получил назначение отправиться на фронт и доставить в 4-й Кавказский стрелковый полк 300 человек. Изучил наставление по перевозке войск: на вагон - 40 человек, 8 лошадей. Маршрут - Владимир, Москва, Ржев, Великие Луки, конечная станция Режица (ныне Резекне). Оттуда - походным порядком на фронт к городам Крейцбург и Якобштадт на реке Западная Двина.

Сначала все шло по порядку. Я, начальник железнодорожного эшелона, заказываю по телеграфу обед, ужин для солдат. Но на одной из станций ужина не оказалось и питательный пункт был закрыт. Солдаты, звеня котелками, ложками, высыпали на платформу. Узнав, что ужина нет, обступили меня и с угрожающим видом принялись кричать и ругать все, какое знали, начальство. Неприятное чувство без вины виноватого шевельнулось где-то в душе.

Но тут я вспомнил, что в вагоне у меня есть запас черных сухарей, а воды горячей на станции - сколько угодно. Объяснил солдатам положение, сказал, что выдадим сухой паек, и они, ворча, недовольные, разошлись по своим местам. Зато на следующей станции высыпали на платформу и растащили всю снедь, какая нашлась у торговок. Военный комендант немедленно дал по пути следования эшелона телеграмму: "Идет "буйный эшелон". После этого поезд мчался мимо промежуточных станций, и я едва уговорил машиниста останавливаться в местах питательных пунктов.

По прибытии в Режицу раздал роте оружие, патроны, сухой паек. Дальше мы шли походным порядком. В Крейцбурге (ныне Крустпилс) представители 4-го Кавказского стрелкового полка приняли солдат, распределили всех по ротам, а меня назначили младшим офицером в саперную команду.