Анна Железникова - Самая страшная книга 2016 (сборник)

• Название: Самая страшная книга 2016 (сборник)
• Автор: Анна Железникова
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095593-0

ССК. Создай Свой Кошмар.

Главная хоррор-антология России. Уникальный проект, в котором захватывающие дух истории отбирают не «всеведущие знатоки», а обычные читатели – разного пола, возраста, с разными вкусами и предпочтениями в жанре.

ССК. Страх в Сердце Каждого.

Смелый литературный эксперимент, которому рукоплещут видные зарубежные авторы, куда мечтают попасть сотни писателей, а ценители мистики и ужасов выдвигают эти книги на всевозможные жанровые премии («хоррор года» по версии журнала «Мир Фантастики», «лучшая антология» по версии портала Фантлаб, «выбор читателей» по версии портала Лайвлиб).

ССК. Серия Страшных Книг.

«Самая страшная книга 2016» открывает новый сезон: еще больше, еще лучше, еще страшнее!

---

«Так уж, видать, устроены они… Обязательно возвращаются на родину, к местам, где переродились. Что-то покоя им не дает. Прошлая жизнь, что ли… Люди, которых знали прежде, потомки этих людей… Потом опять уходят до поры», – очередное таинственное отступление. Мысль, невольно высказанная вслух.

Закончил же свою историю проводник сухо и коротко.

Три сестры из цирка быстро сдружились с обитателями поместья, соседнего с их бывшим домом. Их там помнили уже очень плохо, слишком много прошло времени. Настолько плохо, что поверили в придуманную ими историю – они назвались дальними потомками русского графа.

А совсем скоро молодой хозяин поместья исчез. И все циркачи исчезли тоже.

У молодого барина остался малолетний ребенок, мать которого умерла при родах. Престарелый помещик, отец исчезнувшего, каким-то образом узнал о «циркачах» «всю правду». Не вынеся потери сына, старик сошел с ума от отчаяния и покончил с собой. Тогда же род мог бы и прекратиться – неизвестно, как бы сложилась судьба ребенка-сироты, не окажись его бабка женщиной волевой и сильной. Лишившись сына и похоронив супруга, она мужественно пережила все обрушившиеся на их семейство несчастья и воспитала внука. Внук этот впоследствии стал отцом того самого родственника, который оставил усадьбу в наследство моему знакомому.

Остаток пути мы проделали в молчании, размышляя, сколько в рассказе проводника правды и сколько легенды, созданной простонародным воображением.

Вскоре подъехали к усадьбе. Дом оказался в состоянии намного лучшем, чем мы ожидали и чем обещала ведущая к нему разбитая, ухабистая дорога, заросшая по обочинам неухоженными кустами и деревьями. Но друг мой говорил, его дядюшка под конец жизни стал почти затворником в этой глуши, немудрено, что не заботился о дороге.

– А где же особняк русского графа? – спросили мы у проводника больше в шутку, чем всерьез.

Но тот шутить был не расположен, ответил сурово:

– Обойдите дом, там и увидите.

И точно: с заднего двора усадьбы открывался обзор на холмистую долину. Совсем близко, на соседнем пригорке, возвышался этот особняк.

Только слово это здесь мало подходит, равно как и «дворец». Скорее – замок, крепость, производящая впечатление довольно мрачное. От нее прямо-таки веяло древностью и разрушением. Стены во многих местах осыпались, обвалились. Сразу ясно было: жилище это давно покинуто людьми, слишком давно, чтобы сохранить первозданный вид.

Удивило нас вот что: почему унаследованная усадьба, судя по архитектурным особенностям, относится ко времени не столь давнему. Ведь, по словам проводника, она должна бы быть старее, чем графский замок.

– По приказу того барина, что был воспитан своей бабкой, прежнюю усадьбу снесли, прямо с землей сровняли, – объяснил проводник. – А этот дом выстроили рядом, немного в стороне.

Здесь первую часть моего рассказа можно и закончить.

Господин с незапоминающимся именем замолчал.

– Так что же, вы думаете, это тот самый цирк и… те самые сестры? – нарушила тишину Софья Михайловна. В вопросе прозвучали требовательные интонации.

– Не могу утверждать наверняка. Прямых доказательств нет. Но, согласитесь, столько совпадений…

– Постойте! – воскликнула графиня Лацкая. – Ваши слова, мсье, одно сплошное противоречие. Вы же сами говорили, какой ветхий был замок и что все это дело давних дней. А цирк-то приехал к нам сейчас, и я сама видела этих канатоходок… – Графиня осеклась и замолчала. Ее громкий возглас всем показался каким-то неуместным.

Рассказчик, посмотрев на Лацкую долгим, пристальным взглядом, произнес:

– Бесспорно, мадам, история невероятная. Странный, как я говорил, феномен. Научного и логического объяснения тут не найти. Признаюсь, тогда, слушая нашего проводника, я про себя посмеивался над малообразованным человеком из глубинки. Но с тех пор минуло немало лет, я много где побывал… И много разных происшествий случалось со мной. Теперь думаю, что некоторые давние истории могут происходить снова… Особенно такие, которые уже однажды повторились.

– Что же вы, мсье, верите во все подряд слухи? – немного свысока осведомился племянник Неверовой.

– Не во все, друг мой. А верить ли вам – ваше личное дело. – Господин говорил без намека на вызов или высокомерие, спокойно и даже несколько устало.

– Ну, господа, зачем же обо всем этом так серьезно, того и гляди, ссориться начнем! – попытался разрядить обстановку граф Лацкий. – Мсье просто хотел развлечь нас своим рассказом, верно? – обратился он к безымянному господину.

– Может, и так, – неопределенно и как бы неохотно откликнулся тот.

– Давайте продолжим, – голосом, не терпящим возражений, заявила Софья Михайловна. – Что там еще за вторая часть?

– Продолжайте, продолжайте, пожалуйста! Повествование прелюбопытное! – наперебой поддержали княгиню все собравшиеся.

– Ну что ж…

Мы осмотрели наследство, то есть дом. Он действительно был неплох. Но товарищ мой сказал, что жить здесь не станет. Подозреваю, решение это он принял еще по дороге. Наверное, несмотря на кажущееся шутливое настроение, не обошлось без влияния нашего проводника, хотя сам мой друг ни за что бы в этом не признался. И напрасно: мне его чувства были вполне понятны. Я – другое дело, я-то мог отнестись ко всему этому легкомысленно, ведь речь шла не о моих родственниках.

Во второй половине дня дом нам уже успел порядком наскучить, и мы отправились побродить по окрестностям. Приказчик с проводником остались. Первый – по причине усталости с дороги, а второй напрочь отказался шататься по «недобрым» местам.

Довольно скоро мы наткнулись на полуразрушенный фундамент, из которого местами росли колючие кусты. Конечно, сразу догадались, что это остатки старой усадьбы.

Походив среди них, мы отыскали кое-что, кроме камней. Так, ничего особенного – попорченные погодой осколки прежней жизни, протекавшей в этих стенах. Видно, не все вещи вынесли, разрушая дом. О чем-то позабыли, что-то оставили за ненадобностью.

Мой друг нашел раму от картины. Одну раму – холст истлел и давно рассыпался в прах. Еще были обломки какой-то мебели, обрывки ковров – в общем, всякая рухлядь.

Я обнаружил фарфоровый подсвечник, цветные стекла от витражей и часть какого-то лепного украшения. Все это не представляло никакой ценности. Но была среди прочих находка, которая нас все-таки заинтересовала. Небольшой медный ларчик, потемневший от времени, но когда-то, кажется, довольно красивый.

Такая вещь всегда представляет собой тайну. А к тайне редкий останется равнодушным. Но вот беда: ларец оказался заперт. Поэтому мы просто взяли находку с собой.

Покинув развалины, походили еще вокруг усадьбы. Раза два-три останавливались позади нее и молча смотрели на графский замок. Он притягивал нас, точно магнит.

Не обменявшись о том и словом, мы откуда-то знали друг о друге, что каждому ужасно хочется туда пойти. Одно дело слушать днем суеверные рассказы о минувших временах – можно и посмеяться, и мимо ушей пропустить. И совсем другое – своими глазами видеть один из предметов этого рассказа: вот он, зловещий замок, уставился на тебя пустыми провалами окон. До него рукой подать.

Думаю, мы так и пошли бы, не сговариваясь. Сказать по правде, уже пошли, сделали несколько шагов. Но тут нас из дома крикнул проводник, и мы словно опомнились, пробудились от грезы наяву. И вот за это я тому человеку очень благодарен…

Он звал нас ехать. Непременно хотел убраться из этих мест до темноты. О том, чтобы заночевать в доме, и слышать не желал. У нас такой охоты тоже не возникло, поэтому мы не настаивали.

На обратном пути проводник заметил ларец в руках моего товарища. На его вопрос мы ответили, что нашли эту безделушку в развалинах старой усадьбы.

– Выбросили бы, господа, – проворчал проводник. – Вы не глядите, что тут так пусто теперь. Где они свои дела творили – там навечно все как отравлено, и земля, и вещи.

Но здесь мы с ним не согласились: что может быть опасного в шкатулке?

В Будапеште мы отнесли находку к мастеру, который открыл замок, не повредив старинной работы.

Внутри оказались разные бумаги. Они неплохо сохранились – ларец защитил их от разрушительного воздействия погоды. Правда, в основном все это были какие-то счета, книги учета семейных расходов, записи о необходимых покупках и прочее в том же духе.

Только на самом дне лежали другие листы, похожие на часть личного дневника. Казалось, его пытались сжечь, но в последний миг остатки выхватили из огня. Мы прочли их, после чего товарищ мой хотел последовать совету проводника и выбросить все бумаги вместе с ларцом.

Возможно, с ларцом и счетами позднее он так и поступил. Но дневниковые листы, которые сделались ему особенно неприятны, я попросил не уничтожать, а отдать мне. Он согласился.