Елизавета Топалова - Дом на Арбате

• Название: Дом на Арбате
• Автор: Елизавета Топалова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906861-28-3

Книга посвящена жизни обитателей одного из старинных московских домов на Арбате. Все описанные события, происходящие в начале XXI века, соответствуют действительности, все персонажи – реальны. Автор увлекательно рассказывает нам не только об истории дома и его именитых (и не очень) обитателях, но и через призму конкретного строения передает дух времени.

---

Зашла в гости к Александре Андреевне, принесла ей нательный крестик.

– Ой, спасибо вам большое. А где вы покупали этот крестик? – спросила она.

– В нашем храме апостола Филиппа, в Филипповской переулке, раньше он назывался Аксаковским.

– А, я помню эту маленькую церквушку, мы там отпевали свою тётю. Помню, там сердитая женщина работала в храме, на всех ругалась, всех отчитывала.

– Эту женщину звали Зоя, она давно умерла, причём прямо на посту, она всегда стояла у поминального канона, где ставят свечки за умерших. Она не злая, просто считала, что должна всех учить, как вести себя в храме. Она и меня тоже отчитывала за то, что я однажды пришла в храм в брюках. Я ей сказала, что эти брюки женские, но она всё равно ругалась на меня. После этого я перестала приходить в храм в брюках. А церковь эта хоть и маленькая, но очень значительная. Это подворье Иерусалимской церкви, а в Иерусалиме находится главная христианская святыня – Гроб Господень, и настоятель этой церкви назначается в Иерусалиме самим Иерусалимским патриархом, и он обязательно грек. В этой церкви Василий Сталин отпевал своего отца. Сталин был не против церкви, особенно после войны, но Хрущёв потом начал гайки завинчивать и преследовать верующих.

– Да, я в 60-х годах работала в оперной студии костюмершей, и там если узнавали, что кто-то из артистов поёт в церковном хоре, их тут же увольняли, – подтвердила Александра Андреевна.

1 июня 2014 года, воскресенье.

Позвонила Александре Андреевне, чтобы узнать, как её самочувствие и не нужно ли ей что-нибудь.

– Нужно, миленькая, – отозвалась еле слышно Александра Андреевна. – У меня лампочка перегорела на кухне, ничего не вижу, вы не поможете её поменять? Сама я боюсь влезать на табурет, чтобы не упасть.

Лампочку на кухне я заменила быстро. После этого Александра Александра Андреевна повела меня в комнату, где вытащила из ящика коробку с прибором и попросила измерить ей давление. Она жаловалась на головную боль и головокружение. Однако прибор оказался сломанным, и я предложила вызвать «Скорую помощь».

– Как-то неудобно, – сказала Александра Андреевна.

– Почему неудобно? У вас может быть гипертонический криз, а в таком состоянии как раз нужна медицинская помощь, – сказала я.

Я позвонила «03», и через некоторое время к дому подъехала карета «Скорой помощи». Я вышла их встретить, пришли мужчина и женщина. Они вначале выяснили, действительно ли Александра Андреевна – ветеран Великой Отечественной войны, потом измерили давление (оно оказалось повышенным), дали какую-то таблетку, пообещали завтра позвонить в нашу поликлинику, чтобы пришёл участковый доктор. Александра Андреевна полезла в стол, достала оттуда 500 рублей и сунула женщине. Та не возражала. Когда они уехали, Александра Андреевна стала сокрушаться, что дала деньги только женщине и что надо было бы столько же дать и мужчине.

– «Скорая помощь» приезжает бесплатно, – сказала я, уже сожалея о том, что вызвала «неотложку» и ввела Александру Андреевну в напрасные траты.

– Если завтра придёт участковый врач, она, наверное, будет ругать меня, – забеспокоилась Александра Андреевна. – Как-то она была у меня, очень была недовольна, даже не выслушала, поговорила с кем-то по моему телефону по своим делам и ушла, даже не попрощалась.

– А разве участковый врач не обязан регулярно посещать ветеранов войны? – удивилась я. – Я читала в газете, что перед Днём Победы обследовали всех ветеранов войны.

– Ой, ну что вы, кому мы нужны! – обречённо махнула рукой Александра Андреевна. – Я сама как-нибудь измерю себе давление, но надо купить новый аппарат для измерения давления.

Я тут же предложила ей свои услуги и принесла новый аппарат, который купила в соседней аптеке за 600 рублей. Обрадованная Александра Андреевна тут же со мной рассчиталась, а потом опять полезла в стол, достала 500 рублей, чтобы заплатить мне ещё и за мою услугу.

– За кого вы меня принимаете? – возмутилась я.

– Миленькая, извините меня, я не хотела вас обидеть, просто я к этому не привыкла, меня всегда окружали люди, которым за всё нужно платить, – стала оправдываться Александра Андреевна.

– Давайте договоримся, что в следующий раз вы всегда будете говорить мне, что нужно купить, – предложила я. – И вообще не будете связываться с теми, кто за каждый чих берёт с вас деньги.

Сразу после Александры Андреевны я зашла проведать ещё одного ветерана из соседнего дома, в прошлом ответственного партийного работника. В 90-е годы он лишился жены и единственного сына, остался один, перенёс инсульт, но как-то сумел выкарабкаться и жил один в просторной трёхкомнатной квартире на третьем этаже, в престижном доме в Староконюшенном переулке. Недавно у него появилась хозяйка, которая стала наводить марафет в его квартире, но я по старой памяти продолжала его навещать.

Немного посидела у него и пожаловалась, что житья не даёт ночное кафе на первом этаже дома: хронический недосып из-за того, что они по ночам включают музыкальную установку как раз под моей квартирой.

– Просто какое-то бедствие на Арбате наступило после приватизации нежилых помещений. Кругом одни кабаки, – посетовала я.

– У нас в доме тоже была такая же ситуация, – стал вспоминать мой сосед. – В 90-е годы кто-то каким-то непонятным образом приватизировал подвал в нашем доме. Это помещение несколько раз перепродавалось, и последний собственник решил устроить там ночной клуб со стриптизом. Но этот номер у него не прошёл, жители восстали, и сейчас этот подвал уже несколько лет стоит заброшенный. Я могу вам дать телефон очень толковой женщины из нашего дома, вы с ней поговорите, может быть, она что-то дельное вам посоветует. Она у нас председатель домкома.

– Наверное, ТСЖ, а не домкома? – уточнила я.

– Нет-нет, это точно не ТСЖ. Нам предлагал один новый собственник организовать ТСЖ в доме, но у нас живут люди опытные, все в прошлом ответработники, бывшие послы, они категорически отказались от ТСЖ. Кажется, у нас организовали Совет многоквартирного дома, а председателем выбрали Аллу Владимировну Титову, она оказалась очень хорошим организатором, жильцы ею довольны.

Придя домой, я сразу же позвонила по её телефону. Выслушав меня, она сказала:

– Так вы всего два раза писали заявление в полицию? Это мало. Надо, чтобы таких заявлений набралась толстая пачка. Тут надо учитывать бюрократический момент: они отчитываются по количеству расследованных и закрытых заявлений, поэтому чем больше вы их напишите, тем лучше. Если они не будут реагировать, у них сразу же упадут показатели. А звонить по телефону бесполезно: они захотят – приедут, захотят – не приедут, и вы будете им звонить без всякого полезного результата, тогда как письменные заявления фиксируются, и они на них должны обязательно реагировать, – учила она меня.

2 июня 2014 года, понедельник.

В половине третьего ночи кафе «Евразия» опять включило свою установку с барабанным боем и ударными инструментами, и эта какофония продолжалась до 4 часов утра. Потом компания, в честь которой играл туш, с шумом удалилась домой, а я так и не смогла уснуть до самого утра.

На этот раз, вместо того чтобы звонить в полицию, я, встав пораньше, села за сочинение нового заявления на имя начальника Арбатского ОВД Янчука. Теперь я детально изложила все подробности: что звуковоспроизводящая установка находится в подвале прямо под моей квартирой, что даже при негромком включении вибрация и сильная акустика дома усиливают звук, и он распространяется по всей квартире, не позволяя уснуть. На основании Закона города Москвы «О тишине» я просила принять меры к прекращению работы музыкальной установки в ночное время.

Когда я появилась в отделении полиции, дежурный первым делом проверил содержимое моей сумки, в которую я положила ноутбук и папку с бумагами. Только после этого меня допустили к окошку, в которое я отдала своё заявление.

– Теперь я буду вам каждый день приносить заявления, пока не прекратятся эти концерты, – пообещала я и заодно поинтересовалась, кто теперь участковый на нашем участке вместо уволенного Сусанова. Новый участковый как раз появился в дверях.

– Что у вас? – спросил он.

– Ночное кафе «Евразия» каждую ночь веселится, а я после этого весь день ползаю как сонная муха, – мрачно сообщила я.

– Заявление написали? – осведомился участковый.

– А как же!

– Разберёмся.

Я попросила у дежурного сделать копию моего заявления с отметкой о дате принятия. Он долго возился с копировальным аппаратом и в конце концов сообщил, что он не работает. Вместо копии заявления он выдал мне корешок регистрационного талона, на котором были указаны дата заявления и фамилия того, кто его принял. Посмотрим, сработает ли новая тактика.

11 июня 2014 года, среда.