Жан Флори - Алиенора Аквитанская. Непокорная королева

• Название: Алиенора Аквитанская. Непокорная королева
• Автор: Жан Флори
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91852-018-5

Алиенора Аквитанская (1124–1204) — одна из самых известных женщин западноевропейского средневековья. История её жизни напоминает бурлескный роман, где на фоне политических интриг и зарождавшейся куртуазной культуры переплелись мотивы любви, ненависти, выгоды и жажды приключений. Внучка и наследница первого трубадура и могущественнейшего правителя Южной Франции, герцога Аквитанского Гильома IX, Алиенора унаследовала непокорный нрав своего великого предка. В эпоху, когда власть принадлежала мужчинам, она шла наперекор устоявшимся традициям и никогда не соглашалась быть не более чем супругой, пусть даже и королей: Алиенора стремилась сама выбирать себе мужа, управлять своими землями, активно участвовала в политических событиях; не случайно одной из самых ярких вершин её жизни стало участие во Втором крестовом походе. Побывав супругой французского короля Людовика VII, она вышла замуж за будущего английского государя Генриха II Плантагенета и вместе с ним основала сильнейшую державу западноевропейского средневековья — «империю Плантагенетов», состоявшую из Англии и доброй половины Франции. Сыновьями Алиеноры были прославленный король-рыцарь — Ричард Львиное Сердце и пресловутый Иоанн Безземельный. Дожив до восьмидесяти лет, Алиенора Аквитанская прошла через горнила многих искушений и испытаний, познала горечь поражений и плена, но всегда шла наперекор судьбе.

---

Итак, в 1173 г. король Франции признал Ричарда законным держателем Аквитании и ее вооруженным защитником — обязанность, которую Алиенора, будучи женщиной, не могла выполнять. В июне того же года Ричард со своими братьями участвовал в военной экспедиции, посланной в Нормандию, — в ней также участвовали уже упомянутый нами Матвей, граф Булонский, король Вильгельм I Шотландский, графы Фландрский и Блуаский. Вторжение во владения Генриха II началось с осады Омаля, а затем Шатонефа. Смерть Матвея Булонского, сраженного стрелой, пущенной из замка Дринкур, положила конец этой кампании.

Однако старый король не сидел сложа руки: он собирал войска, вербуя наемников, этих «рутьеров», которых называли по-разному, в зависимости от их места происхождения. Опасные для всех, они столь же — и даже больше — были верны своему «покровителю», сколь были преданны своему сеньору феодальные войска. Но преимущество наемников заключалось в том, что они оставались на службе до тех пор, пока «патрон» им платил; они не были обременены рыцарской этикой, которая призывала рыцарей щадить друг друга. Так что они по праву слыли грозным противником. Впрочем, наемники также причиняли серьезное неудобство, за которое их неоднократно осуждали на многих церковных соборах: в военное время они, возможно, поджигали и убивали не больше, чем другие, но по окончании боевых действий, когда им прекращали платить, наемники имели обыкновение предаваться грабежам, «живя за счет населения». Их пренебрежение «рыцарским кодексом» (большая часть из них, правда, не все, были пехотинцами) и беспощадная свирепость в бою делали наемников достойными презрения в глазах поэтов и писателей того времени, которые, напротив, склонны были превозносить рыцарство. Генрих II не был первым, кто набирал на службу наемников, но он первым стал использовать их в массовом порядке. Вскоре у него найдутся подражатели, в частности Филипп Август, сын его соперника, короля Франции Людовика VII.

А тем временем французский король перешел в наступление в Нормандии. Он тщетно осаждал Вернёй, но отступил, едва узнал о подходе Генриха II и его наемников, успев, правда, предать огню городские предместья. «Старый король» воспользовался отступлением Людовика, чтобы вразумить нескольких мятежников в Бретани. Затем он предложил королю Франции и его протеже мир. В Жизоре он предложил своим трем сыновьям вступить в прямое владение несколькими замками, уступив Генриху половину доходов от Англии, а Ричарду — половину аквитанских доходов. Но его решение сохранить полноту власти в своих руках по-прежнему оставалось неизменно. Сыновья от предложения отказались — «по совету короля Франции»[245]. Военные действия возобновились. План высадки в Англии провалился, и сторонники юного короля попали в плен, в частности граф Лестер и его жена, заточенные в Фалезе[246].

Тем временем Генрих II полностью осознал — душой заговора является королева. А также ее сторонники, как и наиболее преданное ей духовенство. Тогда при помощи своего секретаря Петра Блуаского (который впоследствии станет секретарем Алиеноры) архиепископ Руана Ротру написал Алиеноре письмо, в котором он, ссылаясь на нравственные ценности и обязательства перед Господом, умолял, наставлял королеву и даже требовал от нее вернуться к своему мужу и быть ему покорной супругой; ведь поддерживая бунт своих детей, она становилась ответственной за неизбежное разорение королевства. Письмо это заслуживает внимания, поскольку оно красноречиво свидетельствует о нравах и умонастроениях того времени:

«Королеве Англии — архиепископ Руанский и его викарные епископы <…>

Сие да всем известно, и ни один христианин не имеет права не знать сего: супружеские узы прочны и нерушимы. Священное Писание, кое не может лгать, предписывает нам, что свершившийся брак не может быть расторгнут: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матфей, XIX, 6). Любой человек, разлучающий супругов, становится нарушителем божественной воли. Виновна та супруга, что покидает своего мужа и не хранит верность этим узам. Когда супруги становится единой плотью, должно, чтобы союз тел дополнялся союзом умов и единством в решениях. Супруга, не подчиняющаяся своему мужу, поступает наперекор своему природному положению, апостольской заповеди и евангельскому закону. Ибо «жене глава — муж» (Первое послание к коринфянам, XI, 3), она извлечена из мужчины, связана с оным и подчинена власти своего мужа. А посему все мы в единодушном плаче и сетовании сожалеем о том, что ты, женщина столь мудрая, отделяешь себя от мужа своего <…>. Еще хуже то — и сие еще больше противоречит закону божьему — что ты позволяешь своим детям, отпрыскам господина твоего короля, восставать против их отца, как верно говорится в пророчестве: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против меня» [Исайя, I, 2] <…>. Нам это прекрасно известно: ты станешь причиной всеобщей гибели, ежели не вернешься к супругу. Ошибка, ответственность за которую падет лишь на тебя, нанесет вред всем. Прославленная королева, вернись к тому, кому суждено быть твоим мужем и нашим господином <…>. Если молитвы наши не сумеют переубедить тебя, это сделает скорбь людская, неминуемое разорение Церкви и опустошение королевства. Ибо либо лжет Евангелие, либо «всякое царство, разделившееся в самом себе, опустеет» (Лука, XI, 17). Опустошение это, конечно, не может быть вменено в вину сеньору королю, но повинны в нем сыновья его и те, кто за ними последовал. Ты же поступаешь как женщина, и принимаешь решения, как ребенок, чем наносишь оскорбление господину нашему королю, коему покоряются даже самые могущественные государи! А посему вернись со своими детьми, пока не случилось худшее, к супругу, коему должна ты повиноваться, с коим ты должна жить. Если ты возвратишься к нему, то ни ты, ни твои сыновья — никто из вас не попадет под подозрение. Мы совершенно уверены в том, что король предложит вам свою любовь и защиту. Призываю, прошу тебя об этом, как умоляю и детей твоих подчиниться их отцу: они причинили ему столь много тревог, трудов и бед <…>. Ты — наша паства, как и твой муж, однако мы не можем уклоняться от правосудия: либо ты вернешься к своему мужу, либо мы будем вынуждены в соответствии с каноническим правом отлучить тебя от церкви. Мы говорим это неохотно, но нам придется сделать это — против собственной воли, со скорбью и слезами, — в том случае, если ты не раскаешься»[247].

Послание не возымело никакого действия! Алиенора не переменила своего решения. Напротив, вместе с советниками она задумала взбунтовать вассалов в своих землях. Многие сеньоры перешли на ее сторону — в большей степени из-за ненависти к старому королю и его методам управления, нежели из-за любви к Ричарду — о нем еще мало что было известно, — или преданности самой Алиеноре. Королеву поддержали многие бароны Пуату и Ангумуа, а также некоторые аквитанские сеньоры — правда, не все. Впрочем, недавние исследования показывают — вопреки устоявшемуся мнению, — что причиной восстания этих баронов послужили в большей степени их личные сеньориальные интересы, нежели неприятие чересчур централистских приемов управления Генриха II[248].

Генрих II со своими наемниками выступил против них в ноябре 1173 г. Выйдя из Шинона, он пригрозил землям Рауля де Фе, захватил Прейи, Шампиньи и взял в плен множество рыцарей, чьи имена были заботливо переписаны[249]. Алиенора, находившая во владениях ее дяди, рисковала попасть в окружение. Королева решила бежать, чтобы присоединиться к сыновьям при французском дворе, но на пути в Шартр ее схватили и выдали мужу. Лишь немногие из хронистов упоминают об этом пленении. Одним из них является Гервазий Кентерберийский, вынесший королеве категоричный приговор; во время побега Алиенора была одета в мужское платье:

«Когда королева Алиенора бежала, расставшись ради этого со своим женским одеянием, ее схватили и поместили под надежную охрану. Поговаривали (dicebatur), что все это <мятеж сыновей> произошло из-за ее подстрекательств и по совету. Она, действительно, была очень мудрой, родовитой, но непостоянной женщиной»[250].

Генрих поместил королеву под надежную охрану в замок Шинон и, отпраздновав Рождество в Нормандии — либо в Бюре, согласно Роберту де Ториньи, либо в Кане, если верить Рожеру Ховденскому,[251] — приготовился к схватке с Ричардом.

Дело в том, что после пленения Алиеноры восстание не закончилось. На смену матери пришел ее сын, продолжавший борьбу в Аквитании. Он угрожал Ла-Рошели, которая, сохраняя верность его отцу, сопротивлялась — отчасти по причинам торгового толка: единовластие Генриха II во всей его империи способствовало стабильному развитию виноторговли: из города вино массово поставляли к берегам Англии и Нормандии. Тогда Ричард повернулся к Сенту, сопернику Ла-Рошели, который открыл ему ворота[252]. Однако именно там его застал врасплох отец. Ричард был уверен, что Генрих II все еще празднует Троицын день в Пуатье, но король и его наемники форсированным маршем добрались до города и взяли его в осаду. Ричарду с несколькими сторонниками удалось бежать и укрыться в замке Тайбур, но он потерял большинство своих войск и более не мог перехватить у отца инициативу.